I DRAMA. Когда я не согласилась с правдой

– Представь её в костюме клоуна. Или в одних трусах.

Это ужасное зрелище. У меня очень богатая фантазия.

Фейсконтроль. Мы красивые, молодые и трезвые. Этого достаточно, чтобы нас пропустили в любой ночной клуб, даже в тот, в котором мы не можем позволить себе и пары коктейлей. Мы красивые и молодые, а это гарантия того, что большинство мужчин в этом клубе захочет сделать так, чтобы мы перестали быть трезвыми. Это закон джунглей.

Мы идём в основной зал, где сегодня выступают друзья Марины. Рэп-группа из трёх молодых парней. Призрак Димы закатывает глаза.

Один из выступающих на сцене друзей Марины, тот, что посередине, красивый, молодой и какой-то светлый. В его глазах нет тьмы, которая была в глазах Димы. Я смотрю на этого парня, смотрю на девочек, которые смотрят на него. Все смотрят на него. Я толкаю Марину локтём в бок и спрашиваю:

– Кто это?

Она игриво отвечает:

– Это Саша. Кстати, он свободен.

Прости меня, Дима.

Саша одет в огромную белую футболку, такие же огромные джинсовые шорты ниже колена и белые кеды. На его шее блестит толстая серебряная цепь. Он держит микрофон правой рукой, костяшки его рук не разбиты.

Саша произносит со сцены:

– Одиночество, как никогда, необходимо.

Я ненавижу своё одиночество.

Саша поёт:

– Чувство, будто на краю мира стою.

Я стояла на краю мира. Я стояла на краю жизней. Я была на краю своей жизни. Я ненавижу всё это.

После выступления они подходят к нам, и Марина представляет нас друг другу.

– Ребята, это моя подруга Лиза, – Марина указывает на меня движением руки.

– Лиза, это Саша, Максим и Андрей.

– Очень приятно.

Диджей включает cover-версию песни Crazy Town. Я благодарю тебя, неизвестный мне диджей, за то, что ты выбрал другую песню. За то, что ты не уничтожил меня прямо на танцполе в центре Санкт-Петербурга. Не размазал остатки моей психики по этому затоптанному паркету. Шифти Шеллшок и Эпик Мазур озвучивают совершенно другую драму, разворачивающуюся в моей голове.

Скажи, это была галлюцинация?

Из-за чего мне стало так одиноко?

Не могу выкинуть тебя из головы

Не могу выкинуть тебя из головы

Не могу выкинуть тебя из головы

– Я хочу уйти отсюда, – говорю Марине на ухо.

Чувствую, как горят мои щёки, обмахиваю себя рукой. Сейчас задохнусь. Я не хочу это слышать. Не хочу это слышать. Не хочу это слышать.

– Хотите, прокатимся? – кто-то из парней приглашает нас с Мариной. Я не поняла, кто конкретно это предложил. Мне всё равно.

У клуба стоит тёмно-синий старый «Ягуар», тех годов, когда значок был реальным объёмным ягуаром в металлическом исполнении, установленном на капоте. Мы садимся в машину и едем, едем, едем. Я концентрируюсь на фонарях на набережной, пытаясь поймать момент, когда они на скорости сольются в единую стену. Но они не сливаются. Этот хороший парень ездит по правилам.

Мы останавливаемся у «Чайного дома» где-то в районе канала Грибоедова. Я никогда не слежу за дорогой. Если меня похитить, то можно даже не надевать пакет на голову, я всё равно не запомню дорогу. Дима так шутил. Сегодня четырнадцатое февраля. Я уверена, что, будь мы с ним вместе сегодня, мы бы ни разу не упомянули этот праздник. Он не подарил бы мне цветы. Каждый день был днём нашей любви. Нам не нужно было на это официальное разрешение маркетологов и продавщиц полудохлых цветов.

В «Чайном доме» нет привычных столиков и стульев, как в ресторанах, здесь кабинки с пуфами, на которые забираешься с ногами. Можно закрыться шторкой. Очень по-домашнему. Мы уселись в одну из таких кабинок, к нам сразу же подошёл чайный бариста. Оказывается, они существуют.

– Какой вкус чая вы предпочитаете? – он задаёт этот вопрос и заглядывает в глаза каждому по очереди, в ожидании ответа. Саша говорит:

– Мне как обычно.

Я говорю:

– А у вас есть мохито?

Все смеются, будто я пошутила.

Саша спрашивает меня:

– Ты когда-нибудь пила пуэр? Знаешь что-то об этом?

– Знаю. Чем вонючее пуэр, тем он дороже. Запах конского навоза – маркер дорогого пуэра. Это, пожалуй, всё, что я знаю о пуэре.

Чайный бариста смотрит на меня, как на богохульника в церкви. Призрак Димы хохочет над моей шуткой.

– Так что насчёт мохито? – невозмутимо продолжаю я.

Саша терпеливо улыбается и просит принести мне дегустационный набор из двенадцати маленьких чашечек на деревянной доске. В каждой чашечке отдельный вид пуэра. Здесь не понимают по-испански? Я же просила МО-ХИ-ТО.

Саша старательно выставляет передо мной зловонные стопки с чаем. Они все пахнут говном. Микробная ферментация, она и в «Чайном доме» микробная ферментация.

– Да ты попробуй, это вставляет лучше наркотика! – гордо говорит Саша, будто приход от наркотиков – это блажь, а не танцы с дьяволом с запахом крови и блевотины.

Он залез на мою территорию. Думаю, в наркотиках он разбирается не больше, чем я в пуэре.

– Лучше какого конкретно наркотика? – спрашиваю я.

Я знаю, что чай усиливает действие спидов.

– Лучше любого! Попробуй, – Саша суёт мне вонючую чашку настойчивей Димы, рекомендующего апельсиновый сок.

То, что я нашла сходство Саши с Димой, в тот вечер сыграло решающую роль в дальнейшем развитии событий. Я не попадалась в ловушку, я самолично сунула свою ногу в этот капкан.