Сказ о походе Чжэн Хэ в Западный океан. Том 2

– Велено доложить, что король Цейлона – человек коварный и вздорный. Поначалу он принял господина Ма доброжелательно: прочтя тигровую пластинку, выказал радость и вроде бы от всей души согласился подчиниться Небесной империи. Одначе уже на другой день вернулся местный военачальник и стал подстрекать короля к расправе над нашими буддийским и даосским наставниками. Посему настроение правителя колеблется. Ваши представители не осмеливаются предпринять какие-либо действия до прибытия кораблей и ждут высочайшего решения.

Латник также сообщил, что местный военачальник во главе вооруженного отряда лично охраняет заставу Попи[100 - В переводе с китайского – Застава Грубиянов.], коя находится при въезде на Цейлон:

– На подступах к городу нет укрепленной стены со рвом, застава служит главным стратегическим пунктом.

Саньбао отправил латника обратно и передал всем командирам приказ денно и нощно быть наготове, по сигналу пушечного залпа выступить в бой и стоять насмерть:

– Нарушителей ждет наказание по законам военного времени.

Засим командующий вызвал пятерых лазутчиков и приказал каждому одеться, как местные жители, иметь при себе десять многозарядных огнестрельных стволов[101 - Имеются в виду металлические пушечные стволы длиной более метра, которые имели широкое выходное отверстие, загружались порохом и дробью, имели детонатор. Устанавливались на станине и благодаря оси вращения поворачивались при стрельбе во все стороны.], проникнуть через заставу и, заслышав пушечный сигнал, палить из всех орудий и издавать боевые кличи.

После их ухода адмирал вызвал командующего Вана:

– Ситуация на Цейлоне нестабильная, там замышляют расправу. Полагаю, болезнь лучше предупредить, чем потом лечить. К завтрашнему прибытию наших кораблей они успеют подготовиться. Как считаете, не стоит ли нынче ночью остановить корабли и отправить двух командиров с большими отрядами самолучших воинов? Их задача – стремительный бросок и внезапный удар.

Господин Ван напомнил слова из древнего военного трактата – «искусство воина в быстроте и натиске», «нападай, не дав подготовиться» – и добавил:

– Поддерживаю ваше решение относительно марша-броска. Ежели действовать в соответствии с сими заветами великого стратега Сунь-цзы, то нечего беспокоиться о том, что нам не удастся установить свое влияние в Западном океане.

Подобные речи порадовали Саньбао. Он тут же вызвал в ставку двух командиров летучих диверсионных отрядов – юцзи Ху Инфэна и Хуана по прозвищу Добродетельный – и приказал каждому во главе отряда в полтыщи воинов немедля отправиться к хорошо охраняемой восточной заставе:

– Двигаться стремительно и бесшумно в тесном взаимодействии. Достигнув заставы, дайте сигнальный пушечный залп. Услыхав ответные выстрелы ранее посланных нами в город воинов, без промедления совместными усилиями штурмуйте заставу. Прорвавшись внутрь, закрепите победу молниеносной атакой королевского дворца. Правителя взять в плен живым. Действуйте четко и не провалите операцию. Нарушение приказа приравнено к военному преступлению.

Засим главнокомандующий вызвал еще двоих офицеров и дал им соответствующие распоряжения. По сигналу пушек отряду под командованием юцзи Хуан Бяо предстояло прорваться в город через северную заставу, а отряду Ма Драконоподобного – со стороны юга, где стояли только жилые дома и отсутствовала пограничная застава. Вице-адмирал Ван поинтересовался, кого командующий собирается отправить к западной заставе. Но тот объяснил:

– С той стороны город омывается океаном, нет нужды посылать туда воинов.

Сказывают, что первые два отряда высадились на берег и к ночи стремительно и бесшумно достигли восточной заставы. Не мешкая, они дали пушечный залп – и тут же в ответ из-за ворот прозвучала канонада из многозарядных орудий, от которой содрогнулась земля. Крепко спавший местный военачальник проснулся от пальбы и никак не мог взять в толк, каким образом иноземные воины оказались внутри заставы. Зато он ясно осознал, что при поддержке вражеской атаки с тыла его армии не устоять, и ему ничего не оставалось, как незаметно затесаться в строй собственных солдат и спасаться бегством. Ну а коли командир сбежал, то и остатки его войска мгновенно рассеялись. Китайские лазутчики распахнули ворота заставы, оба отряда Южной династии ворвались внутрь и без промедления бросились на штурм королевского дворца. Тут снова прогремели сигнальные пушечные выстрелы, и со стороны северной и южной застав в город одновременно прорвались еще два конных отряда. По городу навстречу им уже мчались латники Чжан Бо. Местный владыка оказался в ловушке, словно птица в клетке или зверь в загоне, – тут-то его и схватили.

На следующий день флотилия вошла в гавань Берувела. Издалека было видно, как пузырится вода и что-то постоянно то погружается, то всплывает на поверхность. Рядом с адмиралом появился один из генералов морских подразделений по фамилии Цзе с восемью цапками в руках. Он ловко метнул их в воду: миг – и вода окрасилась красным, а на поверхность всплыли восемь тел. Командующий смекнул: «Думаю, под водой прячется еще немало соглядатаев». Генерал Цзе метнул еще восемь цапок – но на сей раз выловил только четыре трупа. «Все скрывавшиеся под водой расползлись кто куда, – заметил командующий. – Следует придумать, как их изловить, используя приемы наших боевых искусств». И пошло: каждый командир по-своему судит и рядит, как исполнить приказ. Сколько командиров – столько и решений, сто генералов – сто вариантов исполнения приказа.

Тем не менее вскоре из воды удалось вытащить около сотни местных воинов – мертвым отрубили головы, а живых доставили в ставку, где командующий устроил им допрос. Пленники сообщили, что все они из местного морского воинства, спрятаться под водой их заставил военачальник – тот самый, что охранял восточные ворота.

– И как вы там выжили? – допытывался Саньбао.

Воины признались, что с детства дружат с морем, могут залечь на дно и оставаться там без пищи семь дней. А нырнули они вглубь с заданием – взять шила и просверлить дырки в днищах кораблей:

– Вначале нас было две с половиной сотни, но, увидав страшное оружие в руках противника, многие уплыли подальше от берега.

Саньбао разозлился:

– Откуда подобное коварство у вашего правителя?

В этот самый момент военачальник евнух Ма вместе с другими командирами доставили в ставку самого короля. Разъяренный командующий набросился на него:

– Пес чужеземный! Как смеешь проявлять эдакое вероломство? Неужто не читал наших документов, там ясно сказано: «Не имеем иных намерений, кроме как найти нашу драгоценную императорскую печать». Мы к тебе со всей душой, а ты строишь козни! Тотчас вызову палача и прикажу отрубить голову!

Король затрясся от страха и стал что-то невнятно бормотать – видно, уже приготовился принять смерть. И снова вступился Государев советник, попросив из уважения к нему помиловать правителя. Командующий долго не соглашался, буддист настаивал, и в конце концов Саньбао решил ублажить Государева советника и отменил казнь. Король принялся бесконечно благодарить и кланяться, однако делал он это как-то чудно?: лег, вытянув руки вперед, ноги назад, так что грудь и живот касались земли[102 - Вид поклона под названием «палка» – молитвенная поза в Индии, при которой мужчины полностью ложатся на землю вниз лицом (падают ниц во весь рост).].

Командующий приступил к допросу, и король отвечал, что его именуют Вира Алакешвара, а имя военачальника, охранявшего восточные ворота, Нанату:

– Его предки происходят из страны Чола[103 - Чола – тамильское государство на юге Индии, возникло во II веке н. э. и в конце IX века распространило власть на весь Тамилнад. Пыталось подчинить Цейлон и Мальдивы. В XIII веке Чола стала ослабевать, что привело к ее распаду.], к нам он прибыл сначала на чиновничью должность. Отметив его ум и храбрость, я назначил его военачальником. У меня и в мыслях не было, что он допустит такой промах, как намедни.

Король честно признался, что не представляет ни где сейчас Нанату, ни жив ли он вообще.

– Ну и ладно, дело сие не стоит того, чтобы о нем думать, – отмахнулся командующий и повернулся к свите. – А что до правителя, то я хоть и согласился отменить казнь, но не отпускать же его безвозмездно. Проткните ему подлопаточную ямку железной цепью, и пусть поплывет с нами. А когда вернемся домой, передадим его императору, он и решит его судьбу.

Король не осмелился возразить и покорно дал себя заковать.

Командующий пожелал выбрать счастливый день для продолжения плавания. Назавтра с запада неожиданно появился отряд местных воинов на громадных слонах – их было от трех до пяти десятков[104 - Вплоть до начала нашей эры почти во всех крупнейших битвах древности участвовали слоны. Соответственно обученные, с металлическими щитами на лбах, с укрепленными на спинах башнями, в которых прятались стрелки из луков, предварительно разъяренные и опоенные алкоголем, слоны всесокрушающей лавиной устремлялись в бой. Управлял слоном один корнак – он сидел на шее животного спиной к башне и заостренной железной палкой с крюком у конца гнал живую «тяжелую артиллерию» на прорыв вражеских построений. Индийцы во все времена были лучшими корнаками.]. Сразиться с ними вызвался юцзи Лю Благородный – высоченный, громогласный. Вице-адмирал Ван характеризовал его как человека необычайной храбрости.

– Бой со слонами вельми опасен, – предупредил адмирал.

Но командир ответил:

– Я, когда вино наливаю, ни капли не проливаю, привык всё предусматривать и не допущу промаха.

Господин Ван поднес ему чарку и устроил торжественные проводы.

Трижды прогремели барабаны, и Лю Благородный во главе отряда выехал на поле боя с огромной пикой наперевес. Поначалу в бой вступил туземный военачальник, и к третьей схватке стало ясно, что тому не удастся добиться успеха. Лю скрежетал зубами и уже готов был схватить противника живьем. Кто мог подумать, что в тот самый момент раздастся трубный рев, и на него двинется стадо слонов?! Огромные животные, подгоняемые железными палками погонщиков, устрашающе напирали. Ясно, что вступать с ними в бой бесполезно, ты хоть пикой коли, хоть мечом руби – на них и следа не останется. Делать нечего, пришлось отступить.

Юцзи Лю доложил командующему, что отряду не удалось отличиться в бою, ибо мощь слоновьего войска неодолима, они неуязвимы. При всём том он пообещал назавтра пересилить противника, ибо ему пришел в голову план атаки. Саньбао предложил сформулировать задуманное в одном слове.

– Лучше в двух, – поддержал мысль вице-адмирал.

Лю Благородный признался, что ему потребуется не менее трех слов. Порешили так – всяк напишет свое обозначение плана на отдельном листке, их заверят печатью, спрячут и после боя отгадавшего наградят, а проигравших – оштрафуют.

– А как быть, ежели мнения совпадут? – обеспокоился Лю.

– Коли одержите победу, какое это будет иметь значение?! – улыбнулся командующий Ван.

Саньбао велел принести четыре кабинетные драгоценности – кисть, тушь, бумагу и тушечницу, после чего каждый на отдельном листке записал свою формулу и поставил печать, а главнокомандующий спрятал листки в свою шкатулку для печатей.

На другой день Лю вывел в бой три отряда: два авангардных, на вооружении коих имелись пушки, огненные трубы-самопалы и зажигательные стрелы, и арьергардный – у каждого бойца в руках шнур от минного устройства под названием «стремглав летящая комета»[105 - Китайские авторы упоминают об этом оружии как прототипе надводной мины, но описание его в романе вряд ли соответствует этому (подробнее см. Приложение 2).]. Что же это за оружие такое? А вот какое: внешне похожее на длинную – более восьми чи[106 - Примерно 2,5 метра.] – хлопушку, состоящую из восьми фаланг, кои можно подтягивать или отпускать, растягивать или сокращать. Внутри каждой – порох и дробь, забросишь – и из нее вылетает огонь, стремительно, как метеор, отсюда и название.

Едва Лю выехал с отрядами на поле боя, местный военачальник, как и накануне, направил на них оглушительно ревущих слонов.

– Смело вперед, – приказал Лю воинам, – отступление недопустимо. Победителей ждет щедрое вознаграждение, а проигравших – суровая кара. Начинайте по звуку трубы.

Раздался сигнал, и первый авангардный отряд стал палить из всех имеющихся у них орудий. Да только слоны не отступали. И снова зазвучали трубы – второй отряд открыл стрельбу. Слоны и тут не повернули. В третий раз возопили трубы, и арьергардный отряд пустил в ход «стремглав летящую комету» – словно потоки звезд замелькали в воздухе, словно тысячи молний пронзили небо, грохот был подобен ударам грома, гулом отозвавшимся в ущельях. Всё вокруг тряслось и дрожало – могли ли слоны устоять! Животные испуганно попятились, их тела были обожжены, утыканы стрелами, кое-кто сразу пал замертво, некоторые еще дергались. Воспользовавшись преимуществом, Лю с пикой наперевес ринулся вперед, а за ним – все три его отряда.

Вскоре большинство местных воинов было уничтожено или взято в плен, да и военачальнику не удалось спрятаться. Лю преследовал его, нацелив пику, и она вонзилась в спину противника с такой силой, что проткнула его насквозь и вышла из груди. И вот уже слышно, как бьют нагайки по золотым стременам, звучат победные марши. Вернувшиеся с победой воины поднесли командующему головы убитых врагов.

Саньбао с удовольствием приказал достать из запечатанного ящичка те самые три листка. Развернули и видят: Саньбао написал одно слово – «Огонь», Ван начертал два – «Красная скала»[107 - Место знаменитой исторической битвы 208–209 годов, которая подробно описана в романе «Троецарствие».], а Лю Благородный три – «Стремглав летящая комета». Все трое дружно рассмеялись: «Недаром в древности сказано: „мысли ученых мужей схожи“». Саньбао заинтересовался, в чем отличие «летающих носорогов», использовавшихся ранее командующим морскими силами Цзе, от «стремглав летящей кометы», кою пустил нынче в ход генерал Лю. Господин Ван пояснил, что командующий Цзе использовал оружие типа тайных стрел[108 - Первоначально тайная стрела, чаще отравленная, выпускалась из рукава с помощью привязанной к руке трубки с пружиной. В эпоху Мин были распространены тайные стрелы «цветы сливы», как их называли в китайских источниках. Внутри рукава пряталась уже не привязанная к руке металлическая трубка, в которой имелось шесть узких стрел диаметром 1,2–1,5 цуня. В трубке было шесть каналов – один посредине и пять вокруг (как пять лепестков цветка сливы). У каждого канала имелся контрольный переключатель, а у футляра – железное кольцо. Выпустив одну стрелу, цилиндр поворачивали, и так по очереди выпускали все стрелы.], кои выпускали из рукава с помощью трубки с пружиной:

– Вода – их стихия, как и у настоящих носорогов, – втолковал он. – А у «стремглав летящей кометы» главное – огонь. Вода и огонь противоположны, но обе стихии привели к победе.

Ил. 16. Тайные стрелы «цветы сливы»