Замурованные

– Когда я очухался, я пошел сразу же к главным дверям. Оказалось, что они закрыты завалом… Большим завалом! Нет, меня предупреждали, что скорей всего их закрывает что-то большое. Но чтобы такая огромная груда камней! Чтобы расчистить ее, мне пришлось спуститься в подвал в поисках инструментов. Я открыл дверь в подсобку ключами и нашел там лишь лопату и плоскогубцы… И, вот с этим набором я стал расчищать завал перед главными дверьми.

– Долго убирал?

– Долго. Очень долго… Тело разваливалось, когда я закончил.

– Они тебе хоть чем-то помогли?

– Ну, они дверь выломали. Когда я расчистил завал, они легко и беззаботно вошли в музей.

– Да они герои…

– Ага… В музее, кстати, оказалось куча старинного и самое главное действующего оружия самых разных эпох. Оружейник похвалил мою работу и позволил мне остаться у него работать.

– И ты проработал у него семь лет? А кем…?

– Да всем сразу… Я убирался, ухаживал за оружием, иногда даже вел за него дела. А когда мы наладили поставки патронов, то я стал еще и проверять оружие: как именно стреляет, с каким тембром и отдачей, стреляет ли оно вообще и так далее… Много я подержал оружия в своих руках.

– Я тоже, малой, но это еще не значит, что из каждого я хорошо стреляю.

– Стрелять хорошо из каждого оружия я и не умел, но пользоваться им умел, а это уже чего-то стоит.

– Согласен… – сказал вояка после недолгого раздумья – А что ты от него ушел? Плохо стало?

– Да где сейчас хорошо…? Он, вроде, меня кормил, часто не наезжал, но при этом я понимал, что долго я у него не протяну. Ведь он все чаще и чаще переставал делиться припасами и прятал их от меня по углам и при этом увеличивал количество работы. Я бы умер у него… От голода.

– И ты решил уйти.

– Не сразу. Сначала я услышал слухи, бродящие по городу… Многие старики говорили, что где-то до сих пор живо солнце и вечно ныли как им его не хватает. Я, услышав их, направился за своими вещами и нашел там свой рисунок… Я мало видел солнце, но помню его… Поверив в речи стариков, я начал копить припасы. И как вы помните, это у меня получалось не очень, но как только я сумел собрать максимальную сумму припасов я тут же ушел.

– То есть ты, поверив в слухи стариков, собрал все свои вещички и собрался хрен знает куда с минимальным количеством запасов в место, которое скорей всего не существует. Так!?

– Да. Я скорее умру в пустыне, пытаясь найти это место, чем просто, даже не попытавшись, останусь умирать в своем городе… Пока есть хотя бы минимальный шанс – стоит попробовать.

Вояка, выдержав небольшую паузу, засмеялся с удивлением и сказал:

– Правильно рассуждаешь, мелкий… Правильно рассуждаешь.

Вояка замолчал на несколько секунд, а затем продолжил:

– Так, ты покинул свое поселение. И как ты в итоге набрел на этих рейдеров?

Мальчишка взялся за голову и тяжело вздохнул.

– Не прошло ни дня, как город мой ушел далеко за горизонт, а у меня на пути попались первые неприятности. Это были какие-то бандиты. Они остановили меня и требовали мои припасы. Я умолял их не забирать все, хоть чуть-чуть оставить мне, но они не слушали. Говорили: «Отдавай все мелкий крысёнок! Иначе пустим тебя на корм той крысе, которая тебя родила». Отчетливо помню эту фразу… Я хотел их застрелить, но учитывая то, что их было больше моих патронов, и в придачу я еще был окружен, я не стал делать этого. Пришлось уговаривать. Единственное, что пришло мне в голову это рассказать им про количество моих припасов. И в этом я им чуть-чуть наврал. Про револьвер я им не сказал, а количество припасов уменьшил вдвое. Сказал, что у меня три с половиной сух-пайка и три фильтра. Бандиты хоть и с недоверием, но все же поверили мне. Я умолял их, чтоб они забрали все это, лишь бы отпустили меня. И они отпустили, но при этом обдумав это. Я слышал, что они говорили. Я помню весь разговор… «Слушай, давай заберем только еду, а его самого и его фильтры отправим в качестве подарка „Меченым“? У нас фильтры есть и еды нормально, а если его отправим в качестве подарка, то отношения могут наладиться» – предложил один, а второй ему в ответ: «Хм-м-м, хорошая идея! Но как ты его передашь именно в качестве подарка? А вдруг они его не найдут?». И первый опять: «Ты посмотри на этого дохляка! Он сам к ним придет. А вот как сделать так, чтобы они поняли, что это подарок от нас я позабочусь». Они отпустили меня и при этом, сказав, чтоб я передал привет «Меченым». Я чувствовал огромную опасность, я понимал, что они что-то замыслили, но понять что, пока не мог. Я шел еще где-то день, а потом наткнулся на свалку.

ЧАСТЬ 3

«Свалка»

Паренек стоял перед аркой, сделанной из строительного крана, и глядел на, вывешенную на ней надпись: «Свалка авто», буквы которой прогнили уже как век назад. Перед ним во всем своем ужасном величии стоял город мусора, где груды когда-то используемых машин вперемешку с остальными отходами старых времен лежали здесь горами, напоминающими небоскребы. Старые, прогнившие, заржавевшие машины, словно живые, смотрели в душу пареньку и производили жуткий скрип ржавого металла, вызванный завыванием ледяного ветра. Место казалась мертвым, но огонь, светившийся в самом центре, подтверждал обратное. Сердце свалки билось и даже не думало умирать. Поддавшись любопытству и преодолев свой страх, мальчишка стал залезать на гору мусора, а забравшись на самый верх, он увидел сердце города. В середине свалки был образован лагерь и в нем горел гигантский костер. Вся местность вокруг лагеря была окружена забором из железных кольев. Периметр охранялся с двух башен, а по всей округе бродили дозорные. Одних дозорных паренек как раз и не заметил. Они стояли в десяти метрах впереди ниже по склону мусора спиной к мальчишке. Увидев это, паренек резко упал на землю и спрятался за кочку. Один из дозорных, услышав шуршание, лениво повернул голову в его сторону.

– Я че-то слышал.

– Это ветер.

– А вдруг кто наведался к нам?

– Кто к нам наведается!?

– Ну, хотя бы крыса какая-то! А мы ее на шашлык…

– Закрой рот! Вот ты скотина! Я и так голодный, а ты еще со своим шашлыком.

– Да я тоже голодный! Я собственную мамку бы сожрал, если бы мог.

– А почему не можешь?

– Потому что уже сожрал! Ха-ха-ха! Бесила меня, тварь.

Дозорные продолжили разговаривать о еде, пуская при этом слюни, и вспоминая все самое аппетитное, что попадалось им за всю жизнь. А паренек, выждав момент, аккуратно поднялся с земли и в стремительном темпе стал спускаться с горы. Он перепрыгивает с кочки на кочку, с одного капота на другой, не издавая ни звука. И вот он уже видит землю, как вдруг поскальзывается на одном из капотов и, издавая шум на всю округу, летит вниз. С треском костей он заканчивает свое падение на дверях красного контейнера. «Вроде я цел» – подумал про себя паренек. Тут же двери начинают сильно скрипеть и через секунду резко с грохотом открываются, и паренек приземляется всем весом своего тела прямо на крышу старой машины, разбивая ее вдребезги. Звук сжимающегося металла и разбившегося стекла раздается на десятки миль по свалке.

– Ну, а теперь проверим?

– Еще бы.

– Крыса, мы идем!

Паренек открывает с трудом глаза.… Вся спина болит. Ему тяжело пошевелится – каждое движение причиняет ему боль. Кости его хрустят, а мышцы будто онемели от страха, но надо вставать! Шум уже услышали и за ним идут, а тело назло не слушается и отказывается пошевелить хоть одной конечностью. Но услышав, как по холодной земле кто-то волочит тесак, мальчишка находит в себе силы, еле приподнимает голову и видит, как к нему приближаются две темные фигуры. В голову ударяет страх, и тело вновь его слушается. Приложив усилия и через ужасную боль, паренек слез с разбившейся крыши на украшенную разбитым стеклом землю и слышит, как к нему уже приближаются тяжелые шаги. Он подымается и из-за всех сил бежит в синий загнивший автобус, и в этот же момент из-за угла выходят двое дозорных.

– Крыса, мы тебя слышали! Выходи…

Двое в окровавленных перчатках и в коричневой пустынной одежде уже стояли около машины.

– Ну, я же говорил, что здесь кто-то есть. И судя вот поэтому кровавому следу, он там, – сказал один из них, показывая своей самодельной дубинкой сначала на разбитую вдребезги машину, а затем медленно переводя ее на синий автобус.

Дозорный посмотрел на направление дубинки, затем на своего напарника.

– Я тебя понял…

Они, обменявшись взглядами, синхронно пошли к автобусу. Первый волок по земле свой большой тесак, а второй игрался с гвоздями в своей дубинке. Он подошел к автобусу и стал царапать гвоздями его корпус, медленно подходя к входу в автобус. Паренек быстро осмотрел себя: стеклом были разрезаны руки и колени – вот что оставило кровавый след и выдало его… Паренек аккуратно стал выглядывать из окна автобуса, стекло которого было настолько грязное, что казалось, что оно вот-вот превратиться обратно в песок. Но даже через такое стекло мальчишке удалось разглядеть, как один из них уже приближается к входу. Увидев это, он быстро достал револьвер и с трясущимися руками стал прицелиться. А дозорный был уже на пороге и стал медленно подниматься по скрипучим ступенькам автобуса… Паренек в страхе спрятался за разорванное и потасканное сиденье в ожидании, когда же тот, наконец, войдет. Первая ступенька, вторая – он почти уже зашел, но. Его прерывает рык мотора снегохода.

– О, черт! Да ладно? – разочарованно сказал уродец, обернувшись.

– Что мы тут делаем? – обратился зверь на снегоходе своим бойцовским голосом к тем двоим дозорным.

Уродец с дубинкой слез со ступенек автобуса и подошел к зверю, сидевшему на снегоходе. Паренек вновь чуть выглянул в окошко, чтобы оценить ситуацию. Из-за грязного стекла было видно лишь, что к месту действия приехало три снегохода, окружив светом своих фар разбитую машину. На двух снегоходах, которые были по бокам, сидели по два человека и лишь на одном снегоходе, который был посередине, сидел один всадник. Он-то и обращался к дозорным.

– Разве вы не должны быть на посту!? Или нам вас на костер отправить? А!?