Тёмный голос

Честно признаюсь, я не желала ничего слышать. Моё внимание переключилось на мальчишку. Он сжимал мою ладонь, а потом отпускал. И чем меньше я реагировала, тем более болезненным был его захват. Приятного было мало, кости хрустели. Я решила не медлить и в очередной раз, когда он расслабил стальные пальцы, в ответ сжала его ладонь. Он мигом оживился, перекошенный рот озарился улыбкой. На моих глазах угрюмый ребёнок приобрёл румянец, а лицо округлилось. И чем больше я сжимала его руку, тем радостней он становился. Мы играли в игру, понятную только нам. Я перестала замечать его неполноценность. Он стал для меня существом, которое хочет быть счастливым. Его счастье так просто и понятно. В моих силах подарить немного внимания, в котором он нуждается. Смотреть на него, как на равного. Принять его таким, какой он есть! Не стесняться, не прятаться, не убегать. Я хорошо усвоила урок Евгении: любовь – это сила. И я поделилась с ним своей силой, искренне и открыто. Улыбка и звонкий смех сопровождали меня до развилки. Нам нужно было расходиться. Мальчишка всё понял, его лицо опечалилось, он шмыгнул носом и выпустил руку. Мы коротко попрощались, мать пыталась поспешно увести сына, бубня под нос:

– Никогда так не делай! Так нельзя делать! Я тебя проучу.

Пройдя с десяток метров, я оглянулась. Они медленно удалялись.

Приятное беспокойство появилось внутри.

– Пусть ваш путь будет лёгким, – тихо улетело по ветру.

Вначале обернулась она, а после ребенок. Женщина улыбнулась и помахала рукой. В области сердца стало тепло, меня переполняли энергия и благодарность, за эту встречу. Теперь я знаю, о чём писала тётя Женя в 4 послании.

19

Свёрток № 5.

«Приветствую! Если ты открыла это увесистое послание, значит, твоё сердце переполнено любовью. Ты знаешь, что это удивительное чувство, и оно творит чудеса.

Сегодня я хочу поделиться с тобой одной историей. Нашей соседкой в Новой Зеландии была Энн. Молодая женщина, не достигшая сорокалетнего рубежа. Она была полна энергии, только тяжёлые мысли по поводу отсутствия семьи и неустроенной личной жизни всё чаще стирали улыбку с её лица. Она страдала, медленно гасла. По совету друзей, Энн отправилась в Австралию развеяться, получить новые впечатления, завести знакомства. Это был мудрый совет, и она им воспользовалась. Вернулась через две недели в приподнятом настроении, сообщила, что познакомилась с мужчиной. Зовут Адам, родом из Англии, ветеран Второй мировой войны. Два года назад овдовел, детей не имеет. Держит небольшую закусочную у подножия горы Улуру.

– Он влюбился в меня, – Энн гордо говорила подругам, указывая на совместное фото, висевшее в гостиной. Подруги подходили по очереди, чтобы рассмотреть новоиспечённого жениха. Круглолицый мужчина искренне улыбался. Рядом была Энн с растерянным взглядом.

– Он так рад! А ты! Могла бы и улыбнуться! – съязвила одна из подруг, испытав приступ зависти и омерзения к собственным детям и мужу. Ей вновь хотелось быть невестой и готовиться к торжеству, а не стирать и сутками торчать у плиты. Вот и сорвался с языка, этот молниеносный укол.

Энн вспыхнула.

– Я не хотела, чтобы нас фотографировали.

– Зря! – перебила другая. – Такое хорошее фото и фон. Это та гора? Улуру?

– Да, – сухо подтвердила Энн.

После этого она больше не звала их в гости, и все бы забыли о её истории, если бы не почтальон, судачащий хуже сплетницы: «Мисс Энн два раза в неделю получает толстые конверты из Австралии. Она такая довольная, когда я их приношу. Я спросил: «От кого?» Она сообщила, что от жениха, и совсем скоро свадьба. А потом побледнела и просила никому не рассказывать. Я почти молчу, только на работе и своей жене». Этого было достаточно, чтобы знала вся округа.

В скором времени Энн уехала в Австралию, а вернулась с кольцом на пальце. И вот её подруги толпятся в гостиной. Рядом с первым совместным фото красуется новое. На нем Улуру, Адам обнимает Энн, они весело смотрят перед собой. На ней светлое выходное платье, а он в праздничном костюме.

– Мы поженились, всё произошло так быстро. Я не смогла отказать, – Энн, словно оправдывалась.

– О, дорогая, поздравляем! – наперебой зашумели женщины.

Она улыбается, и румянец удовольствия проступает наружу. Она спешит нарезать пирог и раздать чашки.

– Ты уедешь к нему? – интересуется рыжая подруга.

– Нет, он переберётся в Новую Зеландию.

– О, Энн. Это так замечательно, ты останешься с нами. Женщине всегда сложнее на новом месте, нежели мужчине, – поправляя огненную копну волос, продолжает она.

– Очень хочется увидеть вас вместе. Познакомиться с ним, – писклявым голосом сообщает коллега по работе.

– Я думаю, он заботливый, – глядя на фотографию, делится ощущениями её соседка.

– Да, он такой! – гордо подтверждает Энн.

– Только держи ухо востро, чтобы Адам не оказался очередным проходимцем, которые только обещают! – замечает злорадная подруга.

Энн переменилась в лице. Женщины наперебой зашипели, унимая склочницу.

– Не слушай её, он ведь не такой, он женился на тебе, – поддерживали подруги.

– Адам приедет ко мне, только разберётся с делами, продаст закусочную.

– Он у тебя молодец, имеет своё дело. И здесь что-то откроет? – спрашивала рыжая.

– Думаю, да. Он хочет.

Склочница, испытывающая финансовые трудности и пилившая мужа и днём и ночью, не на шутку разозлилась. «Вот повезло этой корове. Ни фигуры, ни волос, ни лица, а оттяпала такого красавчика, да ещё с деньгами», – думала Рейчел. Мурашки бегали по спине, когда она представляла, что увидит Энн с мужем. «А вдруг она родит! В её-то возрасте? А вдруг! Нет, нет, нет! У них не может быть ребёнка! Не может быть всё так хорошо. Наверное, он бабник? Точно, так и есть!» – размышляла Рейчел.

Что засело в голове у этой женщины, непонятно, однако за несколько недель она отыскала в Австралии дальнюю родственницу. Она с трудом представляла степень их родства, но это не имело существенного значения. Упаковав чемодан, объяснила мужу, что едет помочь одинокой, умирающей тётушке. Может, что-то из наследства перепадёт.

Итак, Рейчел рванула в Австралию. Понятно, что родственница была в полном здравии и ещё не собиралась на тот свет. Да и склочница ехала отнюдь не к ней, её интересовала Улуру. Увидеть Адама, убедиться, что он бабник. А если нет, то рассказать всю правду про Энн. Ведь она шлюха! По её вине Рейчел вышла замуж за Ника, и всё пошло кувырком.

Рейчел и Энн жили по соседству, дружили с детства. Куда одна, туда и другая. Удивительно, что две такие разные девчушки находили общий язык. Есть устоявшееся выражение: противоположности притягиваются; может, и здесь было тоже самое. Энн была мягкой, неуверенной, ранимой девочкой. Её тянуло к бунтарке Рейчел: она не лезла в карман за словом, напористая и агрессивная. Всегда знала, чего хочет. Продумывая всё до мельчайших подробностей, и если хоть что-то шло не так, впадала в истерическое состояние. Энн хотела быть такой же, как подруга, ей не доставало смелости и упорства, а Рейчел нуждалась в человеке, который будет слушать и восхищаться.

Девочки росли, и неудивительно, что стали интересоваться мальчиками. Энн нравился парень, живший в конце улицы. «Та рыжая жердь!» – так отзывалась о нём Рейчел. «Ну, он никуда не годится!» – твердила подруга, а она была опытной, активно бегая к морякам. В свои шестнадцать она знала вкус рома и крепкие мужские руки.

– Пойдем со мной! – предложила Рейчел.

– Куда?

– На пристань, к морякам…

– Нет! – отрезала Энн. Родители её воспитывали иначе, и честь женщины была в почете. Взрослые мирились с её взбалмошной подругой, но вот пристань и моряков они точно не одобрят. Отец запрещает ей даже подходить к порту.

– Пойдём! Никто не узнает. Будет весело. Ты просто обязана пойти!

Туда все ходят.

– Мои родители…

– Я же говорю, никто не узнает. Что ты как маленькая девочка?! Возьми ещё поплачь!

Энн действительно была готова разреветься, ведь она знает, что пристань, моряки, и в особенности старая баржа, где они устроили кабак – это очень плохие места. Однако её лучшая подруга, образец для подражания, настаивает.

– Рейчел, я не могу.

– Что ты несёшь! Все могут, все девчонки туда ходят. Энн, ты что, монашка?

– Нет.