Лепестки Ветириоса

– Напоминаешь дерево хигалирулиса*, – сказал Басморт, когда я вышла к нему на улицу.

Моё любимое дерево, которое растёт только в королевстве Алой Зари, где живут Хотусы. Именно там я провела большую часть своего времени, когда спускалась к людям, чтобы немного понаблюдать за ними. В этом королевстве проходил праздник последнего летнего рассвета перед тем, как наступала осень. Девушки наряжались в красные накидки с капюшоном и кружили вокруг дерева, чьи листья были алыми как капля крови, а ствол толстым, что не мог поместиться ни в одно объятие. Мужчины играли на флейтах, и когда девушка выбирала его, он должен был снять капюшон и прильнуть губами к её шее. В этом участвовали лишь те, кто не был в браке. Пары же, которые уже носили кольца с большим чёрным камнем на указательном пальце, просто танцевали, друг с другом не отходя ни на шаг от своей любви. Помню, как кружилась в танце с Таолорисом. Мы стояли далеко от людей, но я всё равно была счастлива.

– Ты был в королевстве Алой Зари?

– Конечно. Я живу ещё дольше, чем ты и видел, как зарождался этот мир.

Логично… Ведь нет ничего более вечного, чем смерть.

Хигалирулис – дерево, символизирующее любовь и обряд объединения пар. Его алые листья представляют собой кровь, объединяющую будущего мужа и жену в одну семью. В день празднования последнего луча летнего солнца, те, кто еще не нашел свою вторую половинку, танцуют вокруг дерева под звуки флейты, исполняемые мужчинами.

Глава 5

Мы встретились с ним на скале возле королевства Алой Зари. Я сидела и наблюдала за людьми, занимающимися своими делами. Недавно закончилась война и люди доставали своих близких из-под завалов. В те моменты в моей голове мелькали мысли, а справедливо ли всё это. Есть ли что-то нормальное в происходящем… Но я старалась быстро переключить свое внимание на небо, где собирались тучи и дождь готовился потушить всё ещё горящие дома. Штормволл таким образом показывал народу, что он здесь, что он видит их и, что он на стороне добра. В то же время я для людей была злом, который жаждал питаться их болью, тяжестью их потерь в этой войне. Нет, я понимала, что это не моя вина. Люди сами выбирают свой путь, они не хотят мира, так причем же здесь я…

– Хватит, – сказала я себе стараясь прекратить думать о том во, что не собираюсь вмешиваться.

Сзади посылались шаги и на свет вышел юноша, отряхивающий с себя капли дождя, которые успели на него упасть.

Я видела этого парня рядом с Штормволлом. Он часто приходит и докладывают ему новости, в подробности которых я не вдаюсь.

– Штормволл зовёт меня назад? – спросила я.

Он кивнул с грустной улыбкой.

– Хочет, чтобы боги собирались вместе, так как тяжёлая война в мире людей закончилась и скоро послышится множество молитв.

Люди будут молиться, чтобы их близкие выжили, чтобы урожай созрел вовремя и, чтобы мир в этот раз продержался чуть дольше. В такие моменты силы остальных увеличиваются, но не моя… Моё имя в молитвах упоминают, как " я надеюсь, что война никогда не придёт", "пусть война исчезнет на многие времена". Они не знают, что это я останавливаю всё, когда они заходят слишком далеко. Я всегда в стороне, но уничтожаю тех, кто создаёт главные проблемы. Мне приходится уничтожать тех, кто не готов закончить всё вовремя, тех, кто не согласен на мир. Жертв было бы больше, если бы не я и было бы меньше, если бы я вырубала с корнем всех, кто хочет начать бой. Ох, если бы, да если бы…

– Люди такие странные, вечно хотят сражаться, – сказал парень и сел рядом со мной.

– Это не странно, это привычно. Они сражаются за море, где больше рыбы, чтобы прокормить народ. За землю, где лучший урожай. За деньги, что помогут прокормить семьи. У них много нужд и если они что-то получают, то хотят ещё больше и ещё.

– Этим они похожи на богов. Получив власть, они желают возвыситься ещё больше.

– Это мы похожи на них больше, чем хотели бы.

– Любишь людей? – спросил белоглазый.

Он появился среди народа Долоренов, поэтому его человеческая внешность казалась завораживающей, до необычного притягательной. Кожа черна как ночь, а родинки на теле имеют оттенок серебра. Звёздное небо на его теле отвлекало меня от моих раздумий.

– Не люблю их, но хочу понять их отчаянную борьбу за свою короткую жизнь.

– Я Таолорис, – протянул мне руку и улыбнулся. – Мы часто виделись среди семерых на небе.

– Я помню тебя, – кивнув ему, я встала и направилась на небеса.

Тогда я ещё не знала, что после этой встречи, мы с Таолорисом проведём тысячу лет в объятиях друг друга.

Неожиданное препятствие на пути в виде заваленных из-за удара молний деревьев заставило моего коня вскочить на дыбы, что вывело меня из моих мыслей о супруге.

Дождь полностью утих, и тучи начали расходиться по своим важным делам, но отголоски прошедшей бури давали о себе знать сожженными ветвями, заваленными деревьями, вырванными с корнем. Мы уже покинули город, обойдя его с другой стороны, и сейчас проезжали небольшую деревеньку, где люди пытались залатать дыры в крыше и успокоить своих испугавшихся детей.

В королевстве Темного Сердца, где правил Басморт, жили Эврейсы. Они, обладая хорошей физической силой, могли в одиночку поднимать деревья, расчищая себе путь. Но в этот раз молнии нанесли слишком много ущерба, и все бегали в попытках потушить огонь, забывая обо всем на свете. Крыши обваливались и норовили задавить тех, кто пытается спасти свой небольшой деревянный домик, который строили им, наверное, еще предыдущие поколения. Другие пытались спасти остатки своего урожая, ведь иначе в этом месяце люди останутся голодны.

Я спрыгнула с коня и пошла в сторону людей. Басморт направился за мной, следуя шаг за шагом. Чем ближе мы оказывались к людям, тем более хмурый был их вид. Наша энергия сбивала их с толку. Бог смерти решил отойти чуть подальше, чтобы люди расслабились, но и моя сила давила на них. Я обладала способностью управлять человеческим разумом, проникать в него. Эта способность помогала мне много раз, как в остановке конфликтов, так и в их создании, если в этом нуждались люди. Я могла направить один народ на другой, если у кого-то заканчивались ресурсы к существованию, и они не знали, как решить эту проблему. Нет, я не заставляла их действовать, лишь подкидывала осторожные идеи и дальше уже человек сам принимал решения. Я делала это крайне редко и только если этого требовал Штормволл. Он бы и заставил меня проникнуть в их головы и заставить молиться ему, но это так не работает. Молитвы по принуждению никогда не действуют, потому что они должны исходить из сердца.

Мужчины стоящие ближе ко мне загородили своих женщин и детей ощущая от меня угрозу. Проникая в их разум, я чувствовала страх, омерзение. А ведь они ещё даже не знали кто я. Всё в их телах говорило разворачиваться и бежать от меня. Я усмехнулась, не удивляясь тому, что даже после смерти аура вокруг меня не изменилась. Вокруг меня лишь кровь и смерть. Взмахом руки я потушила огонь в их домах. Этот дар давался мне лучше всего, по его подобию было создано копьё, из-за кражи которого я и умерла. Копьё было создано под меня, потому что в случае чего я и должна была сражаться с ним в руках. Никто кроме меня не является тем, кто вступает в бой. Моя семья предпочитала наблюдать, а не действовать. Взмахом другой руки я подняла деревья, которые завалились на дороги мешая пути.

– Спасибо вам, – сказала молодая девушка, выходя из-за спины своего мужа, но он тут же отогнал её назад.

Отвесив поклон и холодно улыбнувшись, я развернулась и направилась к богу смерти.

Я знала, что люди смотрят мне в спину, изучают. На секунду в их голове промелькнуло узнавание. Слыша их мысли перебирающие легенды и истории обо мне, я усмехнулась. Сколько пафоса они добавляли моей фигуре на этой шахматной доске. Я была изображена на их иконах, которые отлично передавали мой внешний и ледяной, бессердечный взгляд, какой когда-то видели люди, чьи тела уже давно разложились в их могилах.

– Они как бояться тебя, так и считают невероятно крутой, – произнёс бог смерти, когда я подошла к нему.

– А разве я не крутая? – я подмигнула ему и закинула одну из кос за спину.

Бог смерти усмехнулся и хотел что-то сказать, но к нему вышла вперёд старушка. Она медленно шла в нашу сторону опираясь на толстую палку. Басморт раскрыл руки в разные стороны, что походило на объятия. Лицо женщины было покрыто множеством морщин. Голубые глаза почти утратили свой блеск и потускнели, напоминая море в дождливый день. Обвисшая кожа шевелилась от каждого шага, словно пытаясь сохранить свою молодость, которая давно уже ускользнула. Это было так удивительно и в то же время печально. Меня всегда поражала то, как быстро проходит человеческая жизнь. Для них – это был большой промежуток времени за который они успевали исполнить свои мечты, завести семью, наполнить свою жизнь тысячью впечатлений. Некоторые из них успели застать несколько войн, бедствий, болезней. Я не понимала, как у людей хватает сил улыбаться… Неужели им совсем не страшно, что они так быстро умирают? Что их тела настолько слабы, что при небольшом падении ломаются кости? Будь я человеком, я бы сошла с ума зная, как мало времени мне отведено.

Однако, когда я заглянула в эти голубые глаза, я увидела там не только потускневший блеск, но и огонек надежды. В этих глазах прятался богатый опыт и мудрость, которые пришли с возрастом. Они были свидетелями многих испытаний, но не потеряли способности радоваться маленьким возможностям жизни. Когда я внимательно наблюдала за её глазами, я заметила, что они несут в себе эмоции – искреннюю радость, глубокую тоску, нежность и любовь. В них можно было увидеть историю каждого момента, который сделал их такими, какими они сейчас являются. Каждая морщинка, каждый морозный взгляд обладал своей историей. И я поняла, что улыбка, которую люди так часто дарят, несет в себе больше, чем просто проявление доброжелательности.

Старушка дошла до нас и поклонилась Басморту. Она словно чувствовала, кто он и это не пугало её. С возрастом люди меньше ощущают нашу энергию. Чем ближе они к своему концу, тем меньше нас бояться.

– Встречу ли я там свою дочь? – спросила женщина. – Смогу ли вновь обнять мужа?

Там – это на небесах… Я посмотрела на Басморта. Его лицо выражало спокойствие, доброту.

– Обязательно. Вы увидите всех, кого любите, – солгал он.

Правда бы свела их с ума. Она свела с ума и меня…

– Спасибо, – прошептала она в ответ и медленно скользнула в объятия бога смерти.

Её время подошло и Басморт сняв одну перчатку погладил старушку по голове. Она была такой маленькой и хрупкой в его больших руках. Руки женщины повисли вдоль туловища, и бог смерти осторожно уложил её на траву.

– Спи спокойно, – прошептал он и поцеловал её в лоб.

На коже, в том месте, куда смерть поцеловал старушку, появилось очертание ветириоса.

Бог смерти обычно не забирает никого сам, а ждёт, пока душа покинет тело и найдёт его. Но бывают случаи, что те, кто вот-вот умрёт, идут к нему в объятия, когда чувствует его рядом с собой.

Какого это, когда все твои объятия несут лишь смерть? Какого это проводить века в одиночестве и слышать лишь предсмертный шёпот душ, слышать их последние желания, просьбы…

Глава 6

Один день в пути. Смерть довольно молчалив после того, как его объятия забрали чью-то жизнь. Да, он привык к этому, но всё же внутри была пустота, какую не закроешь ничем, кроме человеческого тепла. Наверное, он гадает о том, сможет ли однажды коснуться кого-то по-настоящему. Вечное одиночество звучит грустно.