Успей сказать «люблю». Ангел любви

– Как вы могли подумать, что Антэн обсуждал с дочерью размеры гениталий своих приятелей? – укоризненно покачала она головой. – Вы же хорошо его знали, вряд ли за двадцать лет он бы так сильно изменился. О вашем споре я узнала от самого Фицджеральда, – и, видя непонимание в глазах Килпатрика, объяснила: – Много лет назад меня научили одному приему ясновидения. У любого человека можно выяснить все что хочешь, надо только довести его до определенного состояния и войти с ним в тактильный контакт. Для этого я разыграла из себя слабую испуганную девочку, чтобы Фицджеральд преисполнился превосходством и захотел прикоснуться ко мне. Вполне достаточно было, если бы он просто схватил меня за руку, но получилось еще лучше. Он вцепился в волосы, и я поняла, что его переполняет не похоть, а ненависть. Тогда я мысленно спросила: «За что ты так ненавидишь меня?». И, как наяву, увидела троих мальчиков с линейками в руках.

Увидев вспыхнувшие уши Килпатрика, Лаки улыбнулась, забавляясь его смущением.

– А дальше было просто. Я быстро задавала вопросы, а Фицджеральд сам того не зная, отвечал на них воспоминаниями. Так мне стала понятна и причина его жестокости к женщинам. Пока он накручивал на руку мои волосы, я увидела, как мать, у которой мозги были явно набекрень, наказывает трехлетнего сына за излишнее любопытство, защемляя бельевой прищепкой его маленького «дружка». Такой метод воспитания привел в дальнейшем к женоненавистничеству и бесплодию.

Ситуация «мучитель и жертва» была весьма эффективной для ясновидения, и Лаки не ко времени вспомнила, как разыграла ее в Дублине, когда ловила маньяка. Тогда она выплеснула на Моретти прямо панический ужас. И тот, самоуверенно считая, что сейчас убьет и эту девушку, начал перебирать в уме имена всех предыдущих жертв. Плохо только, что ее эмоции почувствовал и отец. Заставив Вика рассказать об их жизни в банде, Антэн ошибочно решил, что после нападения своры подонков, в душе дочери поселился страх перед мужчинами. Но она никогда никого не боялась, ни мужчин, ни женщин. В тот день Лаки плакала от злости, что еще слишком мала и не может обжечь взглядом, чтобы избежать насилия. Тогда ей очень повезло, что ее увидел Алан.

Она недовольно нахмурилась. Да что же это такое? Мысли вновь возвращаются к Алану. Как ни старайся, а забыть его никак не получается.

Килпатрик заметил ее напряжение и расстроено вздохнул:

– Ну, вот опять испортил настроение. Так хотел улучшить ваше мнение обо мне, а получилось наоборот.

– Все нормально, Аластар. Предлагаю забыть все обиды и считать, что мы обоюдно улучшили мнение друг о друге. И в знак этого вы станете обращаться ко мне на «ты», как к дочери своего старинного друга.

– Спасибо, Лаки, – растрогался Килпатрик и откровенно признался: – Если бы ты знала, как мне не хватало Антэна все эти годы, и как мучила мысль о том, что он мог меня предать. Я тогда не был в Дармунде, а когда вернулся Фицджеральд «по секрету» рассказал, что Бойера отлучили от клана за то, что он изнасиловал преподавательницу прямо на уроке. Это прозвучало так абсурдно, что я рассмеялся ему в лицо. Да Антэну стоило лишь поманить пальцем, и любая девчонка была его. На что Броган с мерзкой улыбкой ответил: «Вот он и захотел поманить Алисию, невзирая на то, что она твоя жена, да еще и беременная. Я взывал к его совести, но ты же знаешь, если Антэну что-то втемяшится в голову, то все уговоры бесполезны. Хорошо еще, что с Алисией дело не зашло так далеко, как с преподавательницей. Ты только не расспрашивай ее ни о чем, чтобы лишний раз не расстраивать». И я поверил ему, Лаки.

Аластар тяжело вздохнул и огорченно покачал головой:

– Я был таким идиотом, что не выяснил все до конца и не вычеркнул Фицджеральда из нашей жизни. Касси даже не знала бы его, и Алисия не страдала бы все эти годы. А из-за меня…

Стоявшие за дверью мать и сын понимающе переглянулись и решили, что уже достаточно дали времени на примирение.

– Вы, наверное, заждались нас, – весело произнесла Алисия, входя в столовую. – Олиф предложил украсить пирог взбитыми сливками, вот мы немного и завозились.

– Но, согласись, мамуля, что теперь он выглядит, как торт из рекламного буклета новой кондитерской, – в тон ей ответил сын.

– Какая прелесть! Алисия, вы настоящая волшебница, – восторженно воскликнула Лаки, включаясь в их разговор. – Как вашим мужчинам еще удается сохранить форму, если они так вкусно едят каждый день? – с улыбкой спросила она женщину. И, понизив голос, чтобы ее услышал только Аластар, закончила их откровенный разговор:

– Перестаньте терзаться прошлым. С Касси все уладилось, и с Антэном как-то утрясется, когда вы с ним встретитесь и поговорите.

– А если никогда не встретимся? – все еще находясь под грузом воспоминаний, тихо спросил Аластар.

– Значит, эта встреча уже не нужна вам обоим, – философски заключила Лаки и полностью переключилась на Алисию.

– Как вкусно, – восторженно произнесла она, проглотив кусочек яблочного пирога. – Грэди счастливчик. Я уверена, что вы научили Кассандру прекрасно готовить, да и всему остальному, что пригодится в семейной жизни, тоже.

– Я растила ее так, как растила меня мама, и всегда считала, что хорошо знаю свою дочь. А недавно выяснилось, что она все-таки ходила на «праздник цветов», хоть обещала мне этого не делать. Значит, не так уж правильно я ее и воспитала, – огорчено признала Алисия.

– Хоть мы и договорились больше не говорить о Фицджеральде, я вспомню его имя в последний раз. Он подкупил двух старшекурсниц, чтобы те подливали Кассандре возбуждающее зелье. И только благодаря вашему воспитанию, она не бросилась на шею первому попавшемуся парню, – успокоила Лаки расстроенную женщину.

– Бедная моя девочка. Вот почему она так страстно целовалась с Грэди, а я еще сказал что-то гадкое в ее адрес, – виновато произнес Аластар и осторожно поинтересовался: – А он знает, что ее спаивали? Ведь могут возникнуть проблемы.

– Грэди все знает, понимает и надеется, что никаких проблем не будет. Он постарается разбудить настоящие чувства Кассандры, и я уверена, что у него получится. Не зря же он лучший ученик по изучению трактата «Друидская любовь».

Она с легкой улыбкой посмотрела на Килпатрика-старшего, вспоминая, как яростно тот возражал против ее уроков.

Но со вчерашнего дня, а еще больше с ночи, Аластар стал подлинным сторонником учения, и сейчас фраза девушки вызвала не обвинения, а строго заданный вопрос:

– Олиф, а почему не ты лучший ученик?

Тот картинно закатил глаза. Надо же, еще три дня назад отец громко заявлял, что на уроках они занимаются развратом, а сейчас возмущается, что сын не отличник по этому предмету. Но не стал с ним спорить и быстро нашел другой ответ:

– Потому, что я – любимый ученик нашего преподавателя, папа. Не могу же я забрать все титулы, надо и парням что-то оставить.

– Охотно подтверждаю слова вашего сына, сэр, – рассмеялась Лаки. – И хочу отметить, что мне нравятся не только мужчины из рода Килпатриков, но и женщины тоже, – и, сразу становясь серьезной, произнесла:

– У вас очень хорошая семья, с крепкими устоями и воспитанием детей в лучших наших традициях, о которых, к сожалению, вспоминают все реже. У нас перестали обучать мальчиков, считая «Друидскую любовь» устаревшим учением. А девочек, вообще, толком никогда не воспитывали, считая, что они всему научатся у своих матерей. Только чему может научить мать, в свое время хорошо погулявшая на «праздниках цветов»? Любви, верности, или тому, как лучше заарканить парня, если уже имела неосторожность забеременеть?

Лаки отметила, как семейство Килпатриков внимательно ее слушает, и продолжила в расчете найти в них своих будущих помощников.

– Я считаю, что надо возродить семейные ценности, поэтому предложила Совету программу женского обучения, рассчитанную на десять лет. Главное ее назначение – научить девочек основам семейной жизни, и для этого понадобятся хорошие преподаватели. Я хочу, чтобы младших девочек обучала не строгая матрона, а молоденькая преподавательница, которая вызовет у них доверие и симпатию. И эта роль хорошо подойдет Кассандре. Поверьте, Аластар, ваша дочь уже сейчас многое умеет. Она сможет научить семилетних девочек вышивать, десятилетних – вязать, а тринадцатилетним ученицам преподаст первые уроки красоты, научив правильно ухаживать за кожей лица. И не улыбайтесь так снисходительно, в таком возрасте каждый прыщ – уже целая трагедия.

– Лаки, это всё как-то несерьезно. У нас же есть преподавательницы домоводства. Их пять или даже шесть, вот пусть они и учат девочек.

– Я разогнала бы всех. А первой выгнала бы мисс Хоупп. Кроме историй о ее несуществующих кавалерах я больше ничего услышала на ее занятиях. За все годы меня так и не научили вязать носки или перчатки.

– Ну, это же мелочь, – с улыбкой протянул Килпатрик-старший. – В магазинах полно такого добра.

– Нет, не мелочь, – серьезно возразила девушка. – Это обереги для тех, кому их связали. Вам очень повезло с женой, Аластар. Готовит она или рукодельничает, все это делается с любовью к вам и детям, что оберегает вас от многих неприятностей. Женщина должна быть хранительницей очага в подлинном смысле этого слова. Этому и надо учить девочек. А объясняя всякую, с мужского взгляда, ерунду, вроде маски для волос, можно в увлекательной и доступной форме обучать зельеварению. Преподавая, Кассандра и сама лучше усвоит эту науку. Если мне удастся ее убедить, то через несколько лет она станет лучшей молодой преподавательницей, вот увидите.

– А мне нравится такая идея, – поддержала девушку Алисия. – У Касси появится интересное дело, и ей не придется скучать, когда Грэди не будет дома из-за непрерывных тренировочных сборов.

– К тому же это интересное дело хорошо оплачиваемое. Молодой семье деньги совсем не помешают, – добавила Лаки.

– Ну, с деньгами проблем не будет, – заверил Аластар, с неловкостью вспоминая, как еще вчера кричал Грэди, что и центом не поможет дочери. – Касси надо хорошо обдумать твое предложение, чтобы за всем этим рукоделием не запустить собственную учебу.

– Рискуя вызвать у вас уже настоящее недовольство, сэр, я все же сделаю подобное предложение и вашей жене, – засмеялась гостья и обратилась к матери Олифа: – Алисия, ваш опыт бесценен для обучения девочек.

– Да какая из меня учительница, Лаки, если я не получила даже фиолетовый капюшон? – засмущалась женщина, в душе искренне огорчаясь этому факту. Ей вдруг так захотелось вырваться из семейной рутины и заняться новым делом.

– Всё легко поправимо. Профессор Галлахар согласилась вести занятия с женщинами, решившими возобновить учебу.

– Лаки, ты хочешь лишить нас семейного уюта, – с шутливым испугом запротестовал Аластар. – За учебой Алисии точно будет не до мужа и сына.

– А они уже большие мальчики, и сами справятся, – засмеялась девушка. – Не торопитесь с ответом, Алисия. Пусть эта мысль немного побродит в вашей голове и найдет правильное решение.

За разговорами время пролетело незаметно, и гостеприимные хозяева попрощались с гостьей почти в полночь.

– Ты ведь не приняла предложение Лаки всерьёз, солнышко? Или загорелась идеей учиться вместе с дочерью? – шутливо спросил Аластар, помогая жене убрать со стола посуду. – И я буду вас обеих наказывать за плохие оценки?

– Конечно, не приняла, дорогой, – ровным голосом ответила Алисия, с грустью прощаясь с мечтой, так неожиданно сегодня вспыхнувшей и тут же угасшей. Аластар никогда не позволит, чтобы она занималась чем-то еще помимо семейных хлопот. Хорошо, что Грэди не возражает против дальнейшей учебы Кассандры. – Только ты забыл, что за нашу дочь теперь отвечает муж.

– Никак не могу привыкнуть к мысли, что наша девочка уже создала собственную семью. Так хочется, чтобы у нее всё сложилось.

– Обязательно сложится. Лаки правильно сказала, что мы научили дочь всему, что пригодится в семейной жизни. – уверенно заявила Алисия. – Кстати, а ты заметил, как она отреагировала на мою просьбу передать привет отцу? – внезапно вспомнила женщина и огорченно предположила: – Наверное, он до сих пор сердится на нас, и своими приветами я поставила девочку в неловкое положение.

– Я тоже так подумал, и прямо спросил ее об этом, – признался муж. – А в ответ услышал, что Антэн ни разу не вспомнил о Дармунде, или о тех, кого здесь знал. Возможно, между ними какое-то свое разногласие, вот Лаки и нахмурилась, услышав об отце.