Все еще будет

– Так ты еще живой? – удивился призрак Сташинского, вновь появляясь в штольне.

– Да живой он, – проворчал призрак Дашевского. – Сейчас доставлю его и вернусь.

– Вётлы не отпустят тебя, – расстроено пробормотал Сташинский, уже привыкший к обществу сварливого старика, любившего спорить по любому поводу.

Их свела Лаки, пообещавшая Стефану спасти Стасю. Он не верил ей, но другого выхода кроме, как связаться с правнучкой давнего противника, у него не было. Витая над дочерью он неожиданно столкнулся с призраком, опекавшим друидскую девчонку, и безмерно удивился. Нет, в том, что призрак опекал живого человека не было ничего странного, Стефан и сам занимался тем же самым. Только опекуном был не такой же неприкаянный дух, как он, а душа, сбежавшая из распределителя, причем мафарского.

Вместо того, чтобы проводить время в подготовке к новому возрождению в чудесных садах Подземелья, душа Романа Дашевского уже много лет приглядывала за девчонкой из вражеского клана. И это притом, что при жизни Роман был середином, явно тяготевшим к черной магии.

Со временем Стефан понял, почему Дашевский так заботился о девочке. Она ему тоже понравилась и умом, и смелостью, а главное, безграничной справедливостью, проявляемой во всем. Он тоже стал присматривать за ней, чтобы помочь в случае чего, ведь Роман, вынужденный скрываться от вётел, не всегда мог оказаться рядом с ней.

Вот и сегодня Стефан первый узнал о смертельной опасности, нависшей над Лаки, да и над его зятем-оболтусом тоже. Он позвал Романа, они сразу примчались сюда и застали печальный момент, когда девочка испустила последний вдох и ее душа покинула тело, чтобы отправиться в Перепутье.

Правда за ней увязался семейный дух Дашевских, да и Бойер неожиданно вдруг объявился. Может еще получится что-то сделать, и душа девочки вернется обратно? Иногда, хоть и крайне редко, такое происходит, если служители Смерти посчитают, что человек не закончил все дела в земной жизни. Вот они с Романом и пытаются спасти тела, чтобы Лаки было куда вернуться, да и Стивену тоже. Его жизнь еще теплилась, но уже еле-еле.

– Не торопись прощаться, авось свидимся еще, – криво ухмыльнулся Роман огорченному приятелю и схватил Галларда за руку. – Крепче держись, племянничек, не растрясись в дороге.

С невероятной быстротой он завертелся, как волчок, и через мгновение вызванный им смерч уносил их по бесконечному, причудливо изогнутому и едва освещенному тоннелю, в конце которого, как утверждается во всех учениях о смерти, обязательно будет яркий свет.

Перепутье

Лаки пронеслась по длинным коридорам за удивительный промежуток времени – невероятно короткий, чтобы окончательно поверить в свою кончину, и одновременно бесконечно долгий, чтобы успеть вспомнить всю прожитую жизнь.

Но все когда-то заканчивается и ее путешествие во времени и пространстве тоже подошло к концу.

Девушка оказалась в очень красивой комнате, с высоким сводчатым потолком, с расписанными фресками стенами и цветными витражами на узких окнах. Комната была огромной и абсолютно круглой. Ее стены украшали многочисленные двери, отличавшиеся размером, цветом и материалом, из которого были изготовлены. Деревянные, каменные, металлические, увитые плющом, украшенные коваными фигурками цветов и птиц или разноцветной мозаикой из драгоценных камней они поражали воображение земного человека, и Лаки с волнением ожидала, которая из них сейчас откроется для нее.

У друидов с раннего детства воспитывают уважительное отношение к Смерти, представляя ее как закономерный виток в бесконечном течении Жизни. Именно уважение, а не страх должен испытывать человек к одному из величайших таинств, дарованных ему Природой для осмысления поступков, совершенных им при жизни, для раскаяния и для надежды на новое возрождение в безграничной и вечной Вселенной. И самым величайшим грехом считалось самоубийство. За такое грубое вмешательство в установленный ход событий, прописанный в Книге судеб, предусматривалось суровое наказание, вплоть до растворения души в эфире, если выяснится, что такой проступок повторился дважды.

Лаки не знала было ли совершено самоубийство в ее прошлых жизнях, и сейчас с тревогой ожидала появления стражей, встречавших друидов в распределителе Перепутья. Да, эта прекрасная комната была распределителем, в котором решалась дальнейшая судьба души каждого смертного, и определялся ожидавший ее покой – временный, тянущийся веками или вечный. В лучшем случае на что она могла надеяться, так это провести несколько веков в Коллекторе, постепенно перемещаясь по своеобразной спирали в подготовке к своей новой ипостаси – стать духом земли, воздуха или камня, ведь Природа живая, и каждое ее творение имеет свою душу. А если она не сумела оценить дарованную ей наивысшую милость – возможность жить в облике человека, тогда придется начать восхождение заново, с первых ступеней.

Едва успели промелькнуть ее тревожные мысли, как круглые стены комнаты быстро завертелись, и Лаки оказалась перед огромной деревянной дверью, богато украшенной золотыми дубовыми листьями, которая открылась ни со скрипом и лязгом замков, а под негромкую приятную мелодию.

Девушка ожидала увидеть стражей, облаченных в мантии пурпурного или черного цвета, вроде тех, что обычно бывают на судьях. Но на пороге стояли трое мужчин, одетые в светло-коричневые камзолы и бледно-зеленые рубашки, покроя восемнадцатого века. Расшитый золотом камзол высокого красивого мужчины с короткими и черными, как смоль волосами, указывал на его высокое положение. Глубоким, четко поставленным голосом он громко приказал своим помощникам:

– Выключить музыку и доложить о прибывшей.

По желчному тону и презрительному выражению лица девушка поняла, что Главному стражу уже известно, как она оказалась здесь. Формальное оглашение необходимо лишь для вынесения вердикта – строгого и безоговорочного.

Два других служителя Перепутья, ниже ростом и моложе Главного стража, стоявшие от него по левую и правую сторону, одновременно раскрыли книги в черных кожаных переплетах, которые держали в руках, и начали зачитывать все, что в них было написано о стоявшей перед ними девушке.

– Лаки Бойер, родилась первого марта тысяча девятьсот девяносто второго года в…

– Короче, – кисло скривился Главный страж, недовольный, что его оторвали от роскошной трапезы. Вечно эти самоубийцы делают все невпопад, не соблюдая даже элементарного приличия. Ну что стоило этой девчонке умереть на час позже? Чего торопиться сюда? Еще успеет насидеться в Коллекторе.

Страж заговорил невразумительной скороговоркой, быстро перелистывая страницы, а затем демонстративно захлопнул книгу, передавая символическую эстафету напарнику. Тот, напротив, заговорил громким, размеренным голосом:

– В Книге судеб прописано, что Лаки Бойер надлежало явиться в Перепутье во втором десятилетии грядущего века. Она не только самовольно оборвала свою жизнь, что является грехом высшей степени, но и усугубила вину, замыслив убийство Стивена Маклафлина, для которого в книге судеб прописана смерть от вампиров. Кстати, это должно было произойти сегодня. Мы ожидали его поступления после обеда.

– Это он стоит у нее за спиной? – равнодушно поинтересовался Главный страж и брюзгливо распорядился: – Отправьте его обратно, пусть не нарушает ход событий и приходит вовремя.

Лаки удивилась, что не почувствовала присутствия брата и быстро оглянулась, чтобы увидеть Стивена. Но вместо него стоял тот самый субтильный мужичок, который спорил с ней в штольне.

– Эй, я не хочу быть неприкаянным! – яростно запротестовал тот. – Девчонка обязана передать меня кому-нибудь.

– Что он несет? – раздраженно спросил Главный страж, обращаясь к помощнику, стоявшему справа.

Тот начал торопливо листать страницы, но мужчина ответил сам, высокомерно представившись друидским стражам смерти:

– Мое имя – Тадеуш. Я родовой дух семьи Дашевских. Меня передали девчонке тринадцать лет назад.

– В Книге есть соответствующая запись, сэр, – подтвердил страж своему начальнику. – В восьмилетнем возрасте Лаки Бойер приняла дар от Романа Дашевского, своего дальнего мафарского родственника.

– Не такого и дальнего, чтобы после этого не считаться мафаркой, – возмущенно вскинулся Тадеуш. – Глупая девчонка пыталась убить не себя или какого-то там Маклафлина, а меня! Только не рассчитала силу и вылетела из тела. Она, получается, будет нежиться здесь, а мне прикажете неприкаянному бродить по белому свету?

Главный страж демонстративно зевнул, показывая всем видом, что его крайне утомил этот ненужный разговор:

– Разбирайся с вётлами. А ты, Бойер…

Он не успел вынести вердикт, как в комнате появились еще двое мужчин весьма солидного возраста. Впрочем, один все же был моложе другого лет на тридцать, и обладал необычными волосами, сиявшими, словно золото.

– Разрешите мне занять место моей правнучки, сэр, – почтительно обратился он к Главному стражу.

– У нас сегодня день открытых дверей? – скептически произнес тот, поочередно окидывая взглядом своих помощников. – И кто эти двое?

– Согласно записям, Галлард Бойер должен явиться к нам во второй половине текущего века, – сразу отозвался страж, стоявший по его левую руку. – Кто второй – неизвестно.

– Так какого лешего ты сейчас оказался здесь, да еще непонятно с кем, Бойер? – возмутился Главный страж, теряя уже всякое терпение. С этими назойливыми посетителями он не только обед, но и ужин пропустит.

И не давая Галларду даже рта открыть для ответа, сразу вынес вердикт:

– Свободен, явишься, когда предписано. А ты, красавица, сама разбирайся со своим Тадеушем с вётлами, – холодно сказал он девушке и взмахнул руками, давая помощникам понять, что разговор с посетителями окончен. Те согласно кивнули головами, и дубовая дверь с громким стуком захлопнулась.

Но не прошло и секунды, как распахнулась другая дверь – ослепительно белая, увитая плющом и розами, и на пороге появились три женские фигуры. Это были вётлы – мафарские служительницы смерти, одетые в платья нежных пастельных оттенков, украшенные многочисленными рюшами и оборками. Старшая служительница – невысокая кругленькая женщина средних лет, с уложенными короной светло-русыми косами приветливо улыбнулась посетителям. Улыбки расцвели и на лицах ее помощниц – хорошеньких молодых женщин с длинными распущенными волосами серебристо-лунного цвета, в которые были вплетены веточки ивы.

– Не беспокойтесь, господа, мы устроим вас всех наилучшим образом, – певучим голосом заверила Главная служительница. – В отличие от некоторых, мы всегда рады посетителям, – не преминула подколоть она коллег, красноречиво кивая в сторону дубовой двери, и торжественно спросила у одной из помощниц: – Так кто к нам пожаловал?

– Некая Лаки Бойер, госпожа начальница, – услужливо ответила молодая вётла и тихо уточнила: – Она лишь наполовину мафарская колдунья.

– У нее будет достаточно времени на подготовку, чтобы впоследствии стать ею полностью, – лучезарно улыбнулась служительница. – Проходи, деточка.

– Она не может уйти, не передав меня, – возмутился Тадеуш. – Я не хочу быть неприкаянным.

– Уважаемый, никто не получает всего, чего хочет, – сухо заметила Главная вётла, и ее приветливая улыбка сменилась строгим поджатием узких губ, слегка подкрашенных бледно-розовой помадой. – Если девочка не успела вас пристроить, значит, такова ваша судьба.

– Что значит судьба? – возмутился Тадеуш. – Девчонка сознательно нарушила правило передачи, и вы не можете ее принять, пока она не исполнит свой долг. Я знаю ваши законы.

– Ох уж эти умники, никакого сладу с ними нет, – негромко пробормотала служительница и сладким голосом предложила Лаки, кивая в сторону Галларда: