Колокол

– Я, я… – Она чихнула.

Ирен отшатнулась.

– Только не говори мне, что ты больна.

– Нет, мадам.

– В этом доме слишком много пыли; когда ты уберешь здесь всё?

– Весь дом? – удивилась Люсинда.

– А кто, по-твоему, должен это делать? Я? – Ирен хмыкнула, окинула Люсинду с ног до головы презрительным взглядом. – Я зайду к вам через час, доктор, – сказала она, исчезая за дверью.

– Да, мадам.

Люсинда с доктором принялись раздевать мальчика. Его дебелое тело напоминало пергаментную бумагу, он почти ничего не ел.

– Может, потому он и не может ходить, – сказала Люсинда, – у него и мышц-то почти нет.

– Нет, не поэтому, Люсинда. – Доктор произнёс это таким тоном, будто давал ей понять, что не её ума это дело.

Она не возражала. В этом доме многое её не касалось, но это совсем не означало, что Люсинда не могла ничего решить. Она могла многое, теперь могла.

В комнату вошла Ребекка.

– Я совсем забыла, какой сегодня день, – сказала она.

Доктор взял на руки раздетое тело Жоэля; руки мальчика, как палки, болтались на весу. Ноги были такие же тонкие.

Ребекке вдруг показалось, что пальцы на правой ноге Жоэля сжались.

– Посмотрите! – вскрикнула она. – Он пошевелил, вы видели?

– Видел, – ответил доктор, – ещё вчера. Чувствительность постепенно возвращается, но у нас ещё много работы. Надо ставить его на ноги и пробовать ходить.

– Вы думаете, это возможно? – Лицо Ребекки засияло, как никогда прежде.

– Я не думаю, – совершенно уверенно сказал доктор, – я знаю.

Пар, поднимавшийся над ванной, закрывал всю умывальную комнату. Доктор погрузил Жоэля в горячую воду; мышцы мальчика расслабились, лицо уже не выглядело таким напряжённым.

– Мне нужно к себе, – сказал доктор, выходя. – Позовёте меня, когда закончите.

Люсинде стоило проследить за мадам Лоран. Видит бог, она могла проследить за каждым в этом доме и остаться незамеченной, но Ирен Лоран сама следила за всеми не хуже её.

Поставив тазик с полотенцами на туалетный столик, Люсинда не сводила глаз со спины доктора. Он никогда ей не нравился, с самого первого дня, когда только переступил порог этого дома. Тогда она поняла, что этот странный тип себе на уме. Доктор шёл прямо по коридору, потом свернул в свой кабинет и закрыл за собой дверь.

– Закрой дверь, Люсинда, всё тепло выпустишь, – сказала Ребекка, обтирая брата смоченной в мыльной воде мочалкой.

– Я сейчас, – сказала та, – принесу чистые полотенца.

– Так вот же они! – крикнула ей вслед Ребекка, но Люсинда уже вышла за дверь.

Она сняла стучащие туфли и на цыпочках прокралась к двери кабинета доктора. Мадам Лоран уже была там.

– Я уже ничего не боюсь, – говорила она.

– Нужно быть осторожнее, мадам.

– Да, я знаю.

– Никакой паники быть не должно.

– Я знаю, знаю, mon cher[1 - Мой дорогой (фр.).]. Ну, давайте же скорее…

Доктор что-то пробубнил и куда-то пошёл. Люсинда отшатнулась от двери… и снова припала к ней: нет, его шаги отдалялись от неё, а не приближались; должно быть, он пошёл к окну.

– Вот, возьмите, – сказал он немного погодя, – это то, что вам нужно.

– Вы уверены, что этот порошок сработает, доктор? – услышала Люсинда голос Ирен.

– Уверен. Только делайте всё, как я сказал. – Он выдержал паузу. – Не переборщите. Каждый день по щепотке в еду или воду, и через месяц он…

– Сам? И не вызовет никаких подозрений?

– Нет, у него попросту остановится сердце. Но если вы переборщите, мадам, признаки смерти будут весьма подозрительны: лопнувшие сосуды глаз, удушье, отёк…

– Ой, не говорите мне.

– Вот только порошок имеет слегка выраженный молочный вкус…

– За это не волнуйтесь: на ночь он выпивает стакан молока. Это единственное, что он пьёт помимо виски.

– Вот и замечательно. Думаю, после первой недели он уже сляжет. А дальше – дело времени. Всё будет идти медленно и плавно, но главное – результат.

– Ты придёшь ко мне сегодня, mon cher? – вдруг спросила мадам.

Этого Люсинда уже не желала слушать. Она отошла от двери, надела туфли и вернулась к Ребекке.

– Твои полотенца здесь, – сказала та, не отрываясь от брата.

– Да, я поняла. Я вспомнила, что… – Люсинда прислушалась.

– Ты заметила, как он шевелил ногой? – Ребекка взяла ковш с горячей водой и полила Жоэля, мальчик поморщился. – Видишь, ему не нравится, – она засмеялась. – Наверное, мыло попало в глаза.

Жоэль что-то мычал.

– Я промою, промою, – умывала она брата, – не ворчи. Ты только посмотри на него, Люсинда, мне кажется, он всё понимает… Как ты думаешь?