Колокол

Люсинда молчала, уткнувшись носом в дверной проём.

– Да что с тобой? – возмутилась Ребекка. – Разве тебе всё равно, как чувствует себя Жоэль? Доктор сказал…

– Тихо-тихо. – Люсинда замахала рукой на Ребекку. На неё можно было махать, даже дерзить – она не разделяла людей на господ и прислугу. – Твоя мать с этим доктором что-то…

– Да знаю я что, – совершенно спокойно сказала Ребекка.

– Знаешь? И тебе всё равно?

– А какое мне дело до её похождений? Они любовники, ну и что…

– А, ну да, любовники…

«Если мадам Лоран выйдет от доктора сейчас, – думала Люсинда, – то не получится ничего разглядеть».

– Позови-ка доктора, Ребекка, – попросила она.

– Но я ещё не домыла Жоэля…

– Позови, говорю тебе.

– Подожди ещё пять минут.

Люсинда не могла больше ждать. Она приоткрыла дверь в ванной и крикнула на весь коридор:

– Мы уже домыли мальчика, месье Бёрк!

Дверь в кабинете доктора открылась.

– Иду-иду, – крикнул он, – сейчас буду!

Доктор вышел, а следом за ним – и Ирен; в руках её была стеклянная бутыль, наполовину наполненная белым порошком.

«Молочный вкус», – крутилось в голове Люсинды.

Доктор шёл к ней навстречу. Ирен скрылась у себя в спальне.

– Быстро вы сегодня, – сказал он, взяв из таза большое полотенце. Вытащил мальчика, поставил его на край ванны, обернул с ног до головы и завалил на себя. – А ты вырос, Жоэль… Ничего, скоро из ванны сможешь выбираться сам. Люсинда, придержи дверь, – попросил он, но той уже не было.

– Странная она сегодня, – сказала Ребекка, вытирая мокрую голову брата.

– Как те лекарства, которые я вам даю? Вы уже лучше спите? – спросил доктор.

– Да, спасибо, значительно лучше.

Ребекка врала. Месяц назад она пожаловалась доктору на беспокойный сон, что ночью её мучают кошмары и иногда во сне она видит, как выбрасывается из окна… На самом же деле днём её тоже мучили кошмары, днём она тоже хотела умереть; хотела этого постоянно, но боялась кому-либо признаться, даже самой себе. Доктор выписал ей успокоительное, сказав, что круглосуточный уход за братом мог не лучшим образом сказаться на её психическом состоянии и лучше бы ей хоть время от времени, но выходить на улицу – гулять по лесу, например. Но Ребекка ненавидела этот лес. Она боялась его больше любого кошмара, больше собственных мыслей; даже смотреть в его сторону не могла. Потому и закрывала окна шторами, а гуляла только по дому, вечерами, когда Жоэль засыпал. Ходила, как привидение, из комнаты в комнату, из зала в зал. Таблетки не помогли.

– Я очень рад, что вам лучше… – Доктор вгляделся в неё. – У вас синяки под глазами. Вы не спите?

Ребекка кивнула.

– Можете зайти ко мне за снотворным. Помните, я выписывал его мадам Лоран…

Люсинда вбежала на кухню. Через четверть часа мадам Лоран спустится обедать, тогда её комната будет пуста. А пока Люсинда зарылась с головой в огромном кухонном шкафу со специями и крупами. Нужно было найти что-то подходящее, белое или молочно-белое, какой-то порошок… У нее разболелась голова, пора уже накрывать на стол, а она вместо этого разворотила всю кухню… Соль была слишком крупной, да и этот вкус… не будет же он пить соленое молоко. А сахар… Нет, всё это не то. Люсинда бегала глазами по высоким полкам и уже хотела закрыть шкаф, как увидела банку с красной этикеткой, на которой большими белыми буквами значилось «Пекарский порошок». То, что надо! Она встала на цыпочки и потянула банку к себе.

Осталось только пробраться в комнату к мадам Лоран.

11 глава

Фабьен захлебнулся табачным дымом. В глазах всё плыло – черви, трефы, пики… Одна мелочь, в последнее время только она ему и попадалась. Он перестал ездить по карточным клубам, окончательно решив, что там одни шулеры, что там все в заговоре, все хотят обдурить его, все играют краплёными картами… Поэтому пригласил всех к себе, они играли его колодой. Фабьен проигрывал уже третий раз подряд.