Путешествие в Ихгард

– Естественно, всё, что не касается бизнеса, является формой облака, так?

– Что ты несешь? Отложил газету. – Это тебя в университете научили дерзить?

– Ты сам меня туда отправил, чем недоволен?

Вздыхает. – Феликс, я все делаю ради тебя, пойми…

– Давай не будем, а? Ты делаешь ради себя, тебе чертовски нравится твой бизнес, и прекрасно, но меня от него тошнит. Неужели так трудно понять?

– Да ты ведь даже не пробовал! Переходит на повышенные тона. Лицо багровеет.

– Мне и не нужно пробовать, при одной мысли дурно, всё, хватит!

– Куда ты собрался? Разговор не окончен… А ну вернись! Встает и идет следом, грубо останавливает и трясет за плечи. – Да очнись ты уже, наконец, что за капризы? Неужели не понимаешь, кроме тебя некому. На кого я это все оставлю? Чем ты собираешься заниматься? Шататься всю жизнь по барам, с Джеком? Что молчишь?

– Я все сказал, добавить нечего.

Разозлился еще сильнее, его всегда бесило мое безразличие. Однако это ничего не меняло, попытки сломать меня не оставлялись ни на минуту. Мне всего двадцать семь, а сердце уже барахлит. Но он не знает… Дааа. Прекрасные мысли с утра, заметь, всегда. Шаблон сломай, придурок. Ладно, подъем, Истина ждет. Ого, и ты, дружок возбудился, я смотрю. Только облом тебе выйдет, не то место, не то время. Спи спокойно, мы что-нибудь придумаем».

Не спеша принял душ, оделся, спустился вниз, и сразу отправился искать лавку.

«Тишина, как всегда никого. Отдых для души, уставшей от жизни. Принудительной, мучительной, долгообязывающей, нервоизматывающей, змеешипящей. Джек сказал бы, расслабься, дружок, пойдем, взбудоражим, как следует общественность, удовлетворим их неиссякаемое любопытство покопаться в чужом грязном кружевном бельишке. Отец будет в восторге, гарантирую. Он и был в восторге, объявив домашний арест на месяц. Зато репортеры повеселились.

– Смотри, Феликс, какие цыпочки. За столиком сидели две девицы и поглощали сине-зеленые коктейли. Увидев нас, встрепенулись, поправили прически, выпрямили спины, как пантеры, заулыбались.

– Ну, да, ничего. Хочешь к ним?

– Конечно, а зачем мы сюда приперлись, просто пить? Это скучно. Не тормози. Джек уверенно, широко улыбаясь, утянул меня за столик.

– Привет девчонки, что за гадость вы там пьете? Поднял руку, тут же подскочил парень. – Шампанского, брат, самого лучшего.

– Один момент.

– Феликс, падай.

– Джек, Феликс. И почему такие девы одни? Где ваши храбрые рыцари?

– Рыцари только в кино, – сказала блондинка, и жеманно улыбнулась. Явно узнала нас. Стало скучно.

– Регина, а это, – указывая рукой на рыжеволосую, веснушчатую подругу, – Фанни.

– Феликс, у нас тут оказывается, француженки водятся. Смеется. Рыжая мгновенно подсела ко мне, и в следующую секунду на её голову полилась вода.

– Ты чё творишь, стерва? Скромное обаяние французской буржуазии мигом испарилось. Около столика стоит Ирэн, с пустым стаканом. – Ты, скотина, ублюдок, – кричит, не обращая внимания на рыжую. Подскакивает Фанни и вцепляется ей в волосы. Боже, что тут началось. Я попытался растащить их, но не тут-то было, когда девицы решают проблемы подобным образом, расцепить их задача практически невыполнимая, разве что вырубить только. Но кто так делает? Пока разнимал, сзади насел охранник «Совы», но не успел я среагировать, он уже валялся на полу. Джек врезал ему в челюсть, со всей дури. Не удивительно, все-таки годы занятия боксом не прошли даром. Кошмар. Все орут, визжат, вспышки. Подбегает какая-то девица и отвешивает Джеку оплеуху. Мне почему-то стало смешно. Истерическое.

Ирэн с рыжей не унимаются. Джек держит за руки незнакомку, оказавшуюся девушкой охранника, эти две пытаются вырвать друг другу волосы, катаясь по полу, толпа окружила нас и наслаждается зрелищем. Джек, конечно, не растерялся, схватил меня за руку и рванул к выходу. Отъезжая от бара увидели полицию.

– А Ирэн? Надо было ее забрать.

– Сама виновата, дура. Феликс, что ты в ней нашел?

– Не знаю, сам думал об этом. Ну, так что, бросить ее что ли?

– Ладно, поехали назад, черт с тобой.

Конечно, нас всех забрали в участок, но быстро отпустили, выяснив, кто мы такие. Выйдя наружу, были окружены толпой репортеров, еле ноги унесли. Утренние заголовки газет вопили о скандале в «Сове», вытеснив все прочие новости. Отец был в ярости. Джеку досталось не меньше, его вообще заперли на неопределенный срок. Правда, он умудрился бежать. Только изловили быстро, и вернули под замок. Домашний арест продлился месяц. Мы только по телефону общались, как два придурка. И это всего лишь один маленький эпизод, в череде других наших протестантских выходок, несмотря на которые, оба наших родителя никак не хотели менять свои намерения. Даже угрозы лишить наследства никоим образом не повлияли на наше решение не связываться с миром большого бизнеса».

Дойдя то того места, где как ему казалось, находился магазин «Истина», его не оказалось. «Заблудился что ли? Не улица, лабиринт Минотавра. Но-но, ты не Тесей, ты дурак. Даже змей боишься, даже ненастоящих, кусок жира, всего лишь, а не змеи. Тьфу».

Огляделся, вокруг никого. «Все время – никого. Может, воздух отравлен? Галлюциногенный воздух. Глючный город в глючном воображении. Да. Во».

Феликс увидел знакомую вывеску «Дурак», и решил зайти спросить дорогу. «Идиотское название. Здесь вообще всё идиотское. И ты идиот. И мир в целом – идиотский. Извращенная фантазия, воспаленного галлюциногенного сознания».

За прилавком, скучающе разглядывая витрину напротив, стояла девушка, в длинном платье, с роскошными светло-пепельными волосами и, очень тёмными, почти чёрными глазами. Этот контраст завораживал. «Мария… Сердце сейчас выпрыгнет и покатится прямо по полу магазина, оставив кроваво-красный след за собой. Лови его потом, отмывай. Этого мне ещё не хватало… Фарфоровая, как наша посуда, кожа, а глаза, боже…»

– Доброе утро, девушка, это улица 14? – улыбнулся Феликс.

– Какое утро? – спросила та, отступив на шаг назад от прилавка. В глазах испуг.

«Фарфор ослепительно белый».

Улыбка слетела с губ Феликса.

– Да вы не бойтесь, я просто заблудился. Мне нужен магазин «Истина», не подскажите, где его найти?

– Не заблудились, просто вам немного дальше пройти надо, – показала она рукой. Успокоилась, поправила волосы.

Феликс обернулся, посмотрел на витрины. На полках лежали шахматы, шашки, нарды, газеты с кроссвордами, разные конструкторы, игральные карты.

– Почему у вашего магазина такое странное название? – любопытствовал он.

– Разве странное? Нормальное. Здесь продаются предметы, убивающие время. Время убивают только дураки, отсюда и название.

Феликс захохотал. Громко, нервно.

– Если вы сейчас же не прекратите и не уйдёте, я вызову охрану, – вздрогнув, отпрыгнула от прилавка испуганной ланью.

– Не нужно, я уже ухожу, – вытянув руку, заверил Феликс и поспешил убраться.

Он не мог остановиться, согнулся пополам, смех грозил перейти в истерику. «Убийственно бредово даже для сна». Слезы ручьем катились по щекам. «Фух, всё, хватит». Феликс вытер рукавом лицо и двинулся дальше по улице.

«Любопытно. Отец говорит, меня погубит любопытство. Ли говорит, не бойся, быстрее освободишься. Он бы его убил, узнай об этом. Сын, нищебродам нет места в нашем кругу. Ну да, только барыги друзья, еще змеи, мудрые, строгие, рассудительные. И опасные. Ли их уничтожил, всех до одной, отрубил им клыкастые головы, сжёг дотла. Ему бы здесь не понравилось. И я один, усталый путник, бреду в бреду с улыбкой дурака…»

Наконец знакомая вывеска.

Внутри всё было заставлено тонкими книгами, больше похожими на тетради. Худой, высокий мужчина, лет пятидесяти шёл вдоль стеллажей, разглядывая полки, словно хотел убедиться, что всё на своих местах. Увидев Феликса, – Здравствуйте, молодой человек, вы что-то конкретное ищите, или просто так?

Тот хотел было по привычке улыбнуться, но тут же себя одёрнул, и со всей серьёзностью заявил: – Мне нужна конституция.