Невинная ведьма для босса демонов

Невинная ведьма для босса демонов
Любава Вокс

Я – ведьма со слабым даром. Я ни на что не претендую, мечтаю только работать поваром в каком-нибудь тихом ресторанчике. Но этой мечте не суждено сбыться! Моя мачеха, могущественная ведьма, вместо своей любимой дочери решила отдать боссу демонов меня. Моего мнения, конечно, не спросили! Да и кого волнует, что там думает по этому поводу падчерица с жалкой крупицей магической силы – девчонка, которой не суждено колдовать? Но я просто так сдаваться не собираюсь, вот увидите! Я уверена, что смогу изменить жестокие обстоятельства и даже собственную судьбу…

Часть 1. Избранная

Моя первая встреча с боссом демонов произошла год назад, когда я, болтая загорелыми ногами в белых кроссовках, сидела на автобусной остановке «Портовая». Тогда мне было семнадцать, и я, как практически любая девчонка из небогатой семьи, уже работала официанткой в одной из многочисленных забегаловок возле городского порта.

Так вот, в тот вечер, убегавшись до изнеможения – клиентов было чертовски много, – привычно ждала последний рейсовый автобус, что отвозил меня из портовой зоны в родной Демпшир. Сидела, откинувшись на спинку жесткой скамьи, когда рядом затормозила огромная алая «Привилегия» (автомобилей дороже я не знаю), и черное, скрытое тонировкой окно ее пассажирского места медленно поехало вниз.

За ним была темнота, из которой – я не увидела, но почувствовала – на меня глянули два заинтересованных глаза. Я кожей ощутила волнение их владельца. Меня осмотрели с ног до головы, оценили, отметили и, вернув стекло на прежнее место, покинули. «Привилегия» сорвалась с места, вмиг пропав за поворотом.

Я поежилась. Каждая девчонка в моем родном Демпшире – да что там, в Демпшире, во всей столице! – прекрасно знала, что на таких дорогущих тачках простые люди не катаются. Катаются непростые и вообще не люди.

Город Лилитаун, столица огромного и процветающего государства Лимерии, принадлежал людям лишь на словах. На деле тут всем заправляли существа совсем иной природы.

Демоны.

Они всегда жили рядом с людьми, были неотъемлемой частью общества. Мы привыкли к ним, хоть и предпочитали не пересекаться лишний раз.

Я поежилась, проводив взглядом растекающийся в воздухе синеватый выхлоп. Демон заинтересовался мной? Дурной знак, но мачехе рассказывать не буду, боюсь лишний раз ее разволновать. Характер у миссис Лоуренс взрывной, может и оплеуху отвесить сгоряча, а разбираться только потом станет.

Эмилия Лоуренс – моя мачеха и глава южного ковена ведьм Лилитауна. Я тоже ведьма – будущая, правда. Чтобы обрести колдовскую силу, мне нужно пройти инициацию, до которой я сперва должна дорасти. Инициация – дело совсем непростое, я знала о ней лишь понаслышке, ведь, если сказать честно, миссис Лоуренс больших ставок на меня не делала. Дар у меня имелся хиленький – до сих пор даже не было понятно, с какой стихией я близка.

Моя сводная сестрица Лея уже в пять умела укрощать огонь и воду. Мачеха гордилась ее двойственным даром (большая редкость!) и прочила любимой дочке свое место в будущем.

А я не парилась. Меня устраивала скромная роль официантки в дешевой кафешке со смешным названием «Лорд Бекон». Мне нравилось там работать – можно было пахать в две смены, и за дополнительный выход в свой выходной давали двойную премию.

Красота! Я почти уже накопила на годовое обучение в кулинарном колледже. Буду учиться там и параллельно работать помощницей повара в «Лорде». Попрактикуюсь несколько лет, а там уже и до элитных ресторанов недалеко. Я уверена, что у меня все получится – моя магия, хоть и почти незаметная, но все же я ощущаю ее, когда недовольные клиенты, словно по мановению волшебной палочки, успокаиваются в моем присутствии и растекаются в счастливых улыбках. Девчонки-официантки давно подметили эту мою особенность и теперь постоянно просят помочь с проблемными гостями…

И это был очередной трудный день, и очередная помощь очередной попавшей в трудную ситуацию сотруднице. Очередной «успокоительный» разговор с нервным посетителем закончился извинениями последнего. Гость, накричавший на мою коллегу Кайну, подобрел на глазах и, желая восстановить свое доброе имя, щедро раздал на чай всем официанткам (в «Лорде» их было три) и бармену.

Все были рады, я же просто устала.

А потом была остановка, дорогущая машина и таинственный взгляд из тьмы за тонированным стеклом.

Не буду мачехе рассказывать. Ну ее…

***

Когда мне стукнуло восемнадцать, миссис Лоуренс объявила о скорой инициации Леи.

Мне было жутко любопытно узнать, что же это такое? Попыталась расспросить сестру, с которой находилась в дружеских, весьма близких отношениях, но та представления не имела о предмете моего вопроса. Суть обряда держалась в строжайшем секрете.

– Ты совсем ничего не знаешь? – шепотом спрашивала я, когда мы с Леей сидели на кухне.

– Нет, – виновато пожала плечами сестра. – Мама все держит в огромной тайне. Уж не знаю, почему. А еще она торопится. Раньше говорила, что инициация пройдет не раньше, чем мне исполнится двадцать один, а теперь…

Кухонная дверь с громким шорохом отъехала в сторону. Вошла мачеха. Окинув меня задумчивым взглядом, потребовала кофе. А голос такой тихий, как шипение змеи. Опасный.

Мы с Леей прекрасно знали, что означает этот тихий, сдержанный голос, поэтому наперегонки бросились к кофемашине, желая угодить, не разгневать сильнее.

Нас остановило оглушительное: «Нет!».

– Не из машины. Сварить в турке, вручную, – короткий, ледяной приказ. – Ты сваришь, – слова адресованы Лее. – А ты, – это уже мне, – оставь нас наедине.

Я спорить не стала – послушно покинула кухню и направилась на второй этаж нашего небольшого, уютного дома. Там находилась моя крохотная комнатушка с тусклой лампой и скошенным потолком. Зато окно было большим, почти до пола, и за ним открывался невероятный вид на промышленный район с его полосатыми трубами, кранами и ажурными опорами линий электропередачи.

Закутавшись в старенький шерстяной плед, я подтянула к груди колени и задержала дыхание. В тихие ночи этот прием помогал услышать голоса, доносящиеся с первого этажа, но на этот раз не получилось. До меня доносился лишь едва различимый гул, похожий на шум прибоя. О чем они там говорят? Мысль в голову пришла одна – инициация. Повезет же скоро Лее, станет полноценной ведьмой, способной уверенно и мощно управляться со стихиями. А я…

А что я! Я даже со стихией своей еще не познакомилась. Не представляю – какова она. Думаю, не вода. И не огонь. С ними обычно все предельно понятно. Те, кому должна покориться вода, – синеокие, бледнокожие. Даже волосы их отдают синевой. Огненная стихия, напротив, любит рыжих. Золотистых, сияющих, с веснушками, с пламенной зеленью в глазах. Подкормленный медью огонь любит зеленый цвет… Так что у Леи все, как говорится, на лице написано – черные волосы «водницы», зеленые глаза на веснушчатом лице. Несовместимо, как огонь и вода. А вот у воздуха и земли телесные метки не такие выразительные. Говорят, «воздушницы» обычно смуглы, светловолосы и светлооки. Земля красит своих в сочные фруктовые цвета, поэтому они всегда румяны, и кожа их цветом своим подобна персику, либо липовому меду, глаза их тоже часто по-лиственному зелены, а иногда баклажанно-сини.

Я же по внешности не подходила ни к одному типажу. Глаза мои и кожа были совершенно обычными. Радужки имели невнятный темно-серый цвет. Кожа была не румяна, не смугла, не фарфорово-бела. Она была обычной, городской, с усталой синевой под глазами и привычным для мегаполиса налетом уличной пыльной серости. Мои волосы были красны не тепло-рыжим, а каким-то холодным, морозным оттенком. Мой дар так еще и не проклюнулся, но все же он был – я знала! – совершенно точно жил где-то внутри. Дремал.

О чем же все-таки они там внизу говорят?

Внизу было тихо-тихо. Я стала думать о том, что тоже хочу узнать, что такое инициация. А еще узнать, с какой стихией связан мой магический дар. Наверное, стоило спросить у миссис Лоуренс, хотя в этом заключался немалый риск. Опасный вопрос. Озвучишь и получишь… Мне кажется, мачеха вообще не хочет видеть во мне ведьму. Она против моего дара. Или все же спросить?

Я снова прислушалась. Разговор на кухне закончился. На лестнице раздались легкие шаги. Это Лея поднялась на второй этаж нашего городского домика и, едва слышно скрипнув дверью, зашла в комнату напротив. Не заглянула ко мне? Всегда ведь перед сном заглядывает? Наверняка решила, что я уже сплю. Не хочет беспокоить.

Сбросив на пол плед, я скинула платье. Оставшись в одних только хлопковых трусиках, нырнула под одеяло. Мачеха еще не легла спать. Из кухни доносился звон посуды. Хлопнула дверь холодильника. Миссис Лоуренс собралась есть. Она всегда ест, когда нервничает. Да что же там у них такое произошло?

Сквозь темноту до меня дошел еще один звук. Он был тут, совсем рядом, за парой тонких перегородок. Это были всхлипы. Лея плакала. Или мне показалось? Нужно было проверить.

Бесшумно соскочив с кровати, я, как кошка, прошла в маленький коридорчик, разделяющий наши с сестрой комнаты, и столкнулась нос к носу с мачехой.

– Даже не думай к ней заходить, – глаза миссис Лоуренс светились во мраке недобрым светом. – Поняла?

Я промолчала.

– Поняла, я спрашиваю?

– Да.

– Тогда марш к себе, и чтобы я тебя не видела и не слышала.

Пришлось подчиниться. Как бы мне ни хотелось немедленно ворваться в каморку Леи и выяснить причину ее слез, я понимала, что ослушание будет жестоко караться. Мачеха открутит мне голову, если сейчас к сестре сунусь. Значит, попробую завтра, или…

Скрывшись у себя, я плотно притворила дверь – как жаль, что мне не разрешалось иметь внутри запор – и, припав к железной батарее, настучала азбукой Морзе: «Привет, слышишь меня?» Точка-тире-тире-точка. Точка-тире-точка. Точка-точка. Точка-тире-тире. Точка. Тире… Снова тире и точки…

В ответ – ничего. Никаких звуков, как будто тишина стала еще острее, а темнота чернее, непрогляднее. Я подняла карандаш, которым производила «переписку», но опустить его на металл батареи не успела – ко мне заглянула мачеха. Ее глаза сверкнули во мраке злобно, желто.

– Я что, недостаточно ясно все объяснила? Ты непонятливая совсем?

Мой ответ никому не был нужен. Миссис Лоуренс нарочито громко хлопнула дверью и медленно – чтобы прослушивался и почти физически ощущался каждый звук – повернула снаружи ключ. Повернула и убрала в карман черных джинсов. Я не слышала, но знала наверняка. Она всегда так делает.

Пришлось лечь спать. Только сон не шел. Мысли о ночном разговоре все лезли и лезли в голову. Любопытство и тревога раздирали меня пополам. И все же тревоги было больше. Что там задумала мачеха? Что… Ладно, сейчас мне этого все равно не узнать, лучше завтра спрошу у Леи.

***