А в Сочи ночи тёмные. Повести и рассказы

Но все когда-то кончается, закончился и этот отрезок пути. Из зарослей кустарника высветилась небольшая улочка с деревянными домишками, построенными, наверное, еще при царе горохе. Олег решил, что грешно не воспользоваться таким моментом, который, возможно, специально предоставила ему судьба, и, остановившись, обеими руками обнял Веру и прижал к себе. Она не сопротивлялась, понимая, что тоже этого хочет. Она ни за что бы, ни поверила, если бы ей сказали вчера, что она соскучилась, именно, по этим рукам и именно по этим губам. Приятная истома охватила все ее тело, которое стало безвольным. Она даже не сразу поняла, почему ее лицо мокрое. Оказывается, она плакала, не чувствуя слез. Они не говорили друг другу ничего. Олег, молча, целовал мокрые глаза, крепко прижимая ее к себе, словно боялся, что она вот-вот исчезнет в окружающем мраке. Для Веры все, что сейчас происходило, было сном. Переполненная чувствами и желанием, чтобы это блаженство длилось вечно, она только всхлипывала, сильнее прижимаясь к любимому мужчине.

***

Тем временем, Лида, мрачно насупившись, сидела в машине рядом с Ашотом. Кавказец рассказывал что-то смешное, стараясь ее развеселить, но она, уйдя в свои мысли, не слушала. Взглянув на неё, Ашот обиженно замолчал. Проехав ещё немного, он остановился и спросил:

– Я тебя не узнаю. Ты ли это? Куда подевалась милая, веселая женщина? Может, у тебя что-то случилось?

Лида и сама не знала, что с ней. Она сама себя не узнавала, поэтому мрачно взглянула на армянина. Раньше ее восхищали черные густые брови, которые сейчас возмущённо приподнялись, лихо закрученные кончики усов, теперь воинственно топорщившиеся, а ласковые, слегка навыкате карие глаза, сводившие с ума, теперь ждали от нее ответа. Она вдруг поняла, что не нужен он ей, чужой муж, чужой человек. Зачем ей всё это…?

– Знаешь что, Ашот, никуда я с тобой не поеду.

– Как это? Почему? – его глаза округлились, а яркие полные губы замерли, обнажив краешки ровных белых зубов.

– Не хочу и все. – Лида дернула ручку дверки.

– Не дергай, я открою. Только объясни, почему не хочешь побыть со мной? Я соскучился, мы давно не виделись. Слушай, поедем в Арагви, посидим в приличном ресторане, снимем номер, а?

Ашот взял ее руку и нежно гладил, заглядывая в глаза.

– Какой Арагви…, два часа ночи…. Все спят давно и ресторан закрыт.

Ничего, снимем номер, и нам принесут всё прямо в номер, там есть такая услуга круглые сутки.

– Да пойми ты, наконец, не хочу я. Просто, хочу домой и спать. – Лида отняла руку и снова взялась за ручку двери.

Ашот жалел и берёг новую машину, потому заторопился.

– Хорошо, хорошо, согласен. Давай, перенесем встречу на завтра, то есть, уже на сегодняшний вечер.

– Давай, – быстро согласилась Лида и подвинулась к дверке, давая понять, что хочет выйти.

Ашот завел двигатель.

– Я отвезу тебя.

– Не надо отвозить, я сама, – заупрямилась Лида и опять дернула ручку.

– Ты не понимаешь что ли, как опасно ночью даже в городе, а мы уже за городом…? Разные люди болтаются…, – занервничал Ашот.

– Нет, – упрямо сказала Лида и в упор посмотрела на кавказца.

– Хорошо, только помни, упрямство до добра не доведет.

Последних слов Лида не слышала. Хлопнув дверкой машины, она очутилась в кромешной темноте южной ночи. Соображая, в какую сторону идти, женщина мстительно смотрела вслед удаляющимся огонькам иномарки, за рулем которой сидел человек, в которого когда-то была влюблена. Оглядевшись, она поняла, что в такой темноте трудно определить место нахождения. Но, должны же, здесь люди жить, а значит, есть дома и улицы. Хотя, судя по тому, какая стояла тишина, и не было видно, ни огонька, ни строения, можно думать, что люди здесь не живут. Поворачиваясь вокруг себя еще и еще раз, кроме сплошной черной стены мрака, женщина не видела ничего. И все равно, Лида не испытывала чувства раскаяния в том, что отказалась от услуг Ашота. Ей не было страшно. Наоборот, оставшись одна в тёмной ночи, решила, что свободна, и может идти куда хочет. Никто её не преследует, значит, некого бояться. Небо было сплошь усеяно крупными яркими звёздами. Лида подумала, что вчера она звёзд не видела, хотя, они так же сияли на небосклоне, а не видела потому, что было не до звёзд, был страх и опасность. Сейчас у Лиды не было страха, и она не чувствовала опасность. Она думала, что свободна от всего и всех.

Чувствуя под ногами асфальт, она медленно пошла по дороге в противоположную сторону той, куда только что уехала машина с ее другом. Постепенно глаза привыкли к темноте, и она начала различать кое-какие очертания предметов, а, пройдя метров двести, и повернув, вместе с дорогой, за какие-то высокие густые кусты, она заметила вдалеке чуть видимый свет фонарей. Пойду туда, решила она и сошла с твёрдой дороги. Спотыкаясь о невидимые кочки, метров через триста, она вновь почувствовала под ногами твердое дорожное покрытие и уже, более уверенно, направилась к освещённой территории. Это оказался небольшой сквер с двумя бледно светившими фонарями, где, видимо, в дневное время отдыхали люди из близстоящих домов. Сейчас здесь было пустынно и тихо. Пройдя до конца сквера, Лида обрадовалась, увидев женщину. Та, съёжившись, сидела на спинке скамейки, встав ногами в кроссовках, на сиденье.

– Скажите, это какой район Сочи? – спросила Лида, обратившись к незнакомке.

Вопрос прозвучал немного по-идиотски, но Лида не смутилась, а с надеждой уставилась на женщину, как будто, от ее ответа зависело, очутится Лида дома прямо сейчас или это произойдет чуть позже. Женщина, не скрывая удивления, внимательно осмотрела полуночницу и спросила:

– Тебе какой нужен…? Заблудилась что ли?

Лида поёжилась от взгляда незнакомки и пробормотала:

– Я плохо ориентируюсь на местности, к тому же, ночь…

– С другом поссорилась? – снова поинтересовалась женщина, не меняя позы, и добродушно засмеялась. – Нас с тобой судьба свела. Я вот тоже со своим разругалась в пух и прах, теперь здесь кукую. А ты откуда будешь?

Лида, боясь, что неожиданная собеседница уйдет, и она вновь останется одна, поспешила сообщить:

– Я отдыхать приехала, ну, и получилось так, что потерялась.

Незнакомка с еще большим интересом стала рассматривать Лиду. Казалось, она озаботилась судьбой заблудившейся и намерилась ей помочь.

– Понятно. А отдыхаешь где? В каком районе остановилась? Может, в санатории?

– Нет, в частном секторе. Хостовский район…

– Ясно. С мужем поссорилась?

– У меня нет мужа. Мы приехали с подругой… – Сказав это, Лида запоздало подумала, что уж очень разоткровенничалась.

А незнакомка, успокаивающе, произнесла:

– Далековато забрела, но ничего. Рассветет и уедешь на автобусе, а пока вот что. У меня возникла идея. Уж если нас с тобой судьба свела, то пойдем куда-нибудь, где тепло, светло и приятно время проведем. Не сидеть же до утра здесь. Когда город оживет, то и все проблемы сами собой рассосутся. Ну что, пойдем? Я сейчас только звоночек сделаю, предупрежу.

Она направилась к телефонной будке. Женщина вела себя уверенно, и ей хотелось верить. Лида заметила, что незнакомка где-то ее лет и одета просто, можно даже сказать, что бедно. Старые застиранные джинсы и такая же поношенная кофта с длинными рукавами, под темным платком на голове угадывалась короткая стрижка.

Поговорив по телефону, она предложила:

– Давай знакомиться, я – Зара.

Лиде ничего не оставалось, кроме того, как назвать своё имя.

– Пошли? – спросила Зара и первой шагнула в сторону боковой аллеи.

Лиду охватило беспокойство. Внутри её что-то противилось и отговаривало идти за незнакомой женщиной неизвестно куда, нужно остановиться, и вернуться в сквер. Как вчера, что-то кричало внутри, что не надо садиться в машину к незнакомым людям, а она села и что из этого вышло? Так и сейчас кричит, что не надо идти с незнакомкой неизвестно куда, но Лида не слушала внутренний голос и шла. Неожиданно Зара обернулась и, улыбаясь, заверила:

– Не бойся. Идти осталось совсем чуть-чуть, скоро придем, уже совсем рядом. – Внимательно взглянув на Лиду, поинтересовалась: – Ты здесь как очутилась? Подруга-то где?

Лида понимала, что не стоит откровенничать и рассказывать о себе, но язык, не спрашиваясь, говорил и говорил, выдавая всю интересующую женщину информацию.

Запыленные фонари, повешенные на приличном расстоянии друг от друга, плохо освещали частный сектор жилых домов, ни в одном из которых не было света. Лида не заметила, когда свернули в какой-то совсем темный проулок. Зара постучала в черное окно, за которым тут же вспыхнул свет. Из дома кто-то вышел, а, что происходило дальше, Лида уже не видела, и не слышала, что говорила Зара. Оглушенная чем-то тяжелым, она лежала на земле.

– Ты что, Гиви, с ума сошел? А если убил? – Зара наклонилась над лежащей женщиной, ища на запястье пульс. – По-другому нельзя было?

– Как по-другому? Она что добровольно полезет в яму? – Высокий, очень смуглый кавказец хрипло засмеялся и, осветив фонариком лежащую женщину, поцокал языком. – Красивая стерва.