Дела житейские. Сборник рассказов

– А ты сам-то с ней был или только сплетнями пользуешься?

Пашка замахал руками.

– Нет, тут я не виноват.

– Я что, Павел, думаю…. Если и был за ней какой грешок, то это не от хорошей жизни, а скорее от тоски, одиночества. Уродилась некрасивая, в женихи никто не набивается, а молодость проходит, да и женское естество любви требует. Может, и согрешила с кем, а выйдет замуж, то вернее жены не будет. – Очипок слушал Федора и не верил своим ушам. – Согласен, про нее говорят всякое, но ты, Павел, не верь. Это я тебе говорю…. К тому же, прикинь. Она у родителей одна, а Ленидушко еще крепенький мужичок и помогать вам будет от всей души. Да и теща, тоже ничего, резвая. Подумай, что лучше? Прозябать в грязи или жить в чистоте и спать на мягкой перине, купаться, как сыр в масле. Они тебя в благодарность, что осчастливил их дочь, все трое на руках носить будут.

Очипок ошалел от описанных Федором благодатей, а когда тот начал расхваливать достоинства самой невесты, не удержался и, перебив соседа, заявил:

– Если честно, то девка она смачная, аппетитная. Я ее тут недавно голую видел, мне понравилась.

– Ну вот, видишь, как все хорошо складывается. Пошли сватать.

– Когда? Сейчас что ли? – испугался Пашка и вскочил с черной от времени и грязи табуретки.

Федор усмехнулся:

– Не сейчас, а завтра. Ты подготовься, костюм, чистую рубашку, ботинки, ну и побрейся, а ещё лучше, помойся.

Пашка покрутил головой.

– Ты, как снег на голову, со своим сватовством. Настроиться надо, подумать…

– Ну, что же, думай, а пока ты думать будешь, Васька Дугов на ней женится. Не слышал что ли, какая там у них катавасия?

– Не только слышал, а и видел…

– Тем более. Смотри, тебе жить, сосед. Впереди зима, а дровишек у тебя не заготовлено, харчишками тоже бедновато. Ладно, я пошел. Надумаешь, утром заходи, обсудим, что и как.

Утром, чуть свет, Очипок постучался к Федору. Тот, зевая и протирая глаза, вопросительно уставился на мужика, стоящего перед ним в белой застиранной рубахе и допотопном плаще.

– Надумал? – он оглядел Пашку. – Ты не думаешь, что они еще спят?

– А, сколько времени? У меня часов нет, поэтому, сколько времени, не знаю.

Федор поскреб ногтями щетину на щеке, взглянул на светлеющее небо.

– Вот что, Павел, давай сделаем так. Ты покуда иди домой, а часиков, эдак, в десять, приходи. Я тебе свой старый костюм подарю и рубаху получше, они мне все равно малы, и пойдем свататься. Деньги на водку есть?

– А много…? – мужик насторожился.

– Ну, много не много, а литр купить надо. Закуску пусть сами готовят.

– Ладно, сейчас сбегаю, куплю. – Очипок заторопился.

– Ты только вот что, – остановил его Федор. – Никому ничего не говори. Примета дурная, если раньше времени кто-нибудь про сватовство узнает. Не состояться может.

– Молчу, молчу. Что я враг самому себе.

Пашку распирало от желания быстрее оказаться рядом с Лизкиными прелестями на мягкой чистой постели. Он всю ночь не спал, мечтая. Федор так раззадорил его, что он даже не подумал, а примут ли Лизкины родители такого, как он неудачника по жизни, в свое гнездо.

А вот, чтобы приняли, постарался сват. После ухода Пашки Федор живо оделся и отправился к Леонидовым. Хозяйка была уже на ногах, хозяин тоже возился где-то на гумне, спала только Лизка в своем пристрое. Увидев, направлявшегося к ним посетителя, Таисья, вытирая руки передником, вышла на крыльцо.

– Здорово, тетка Тая. – Федор, приветливо улыбаясь, подошел к калитке. – Знаю, что рано, но есть разговор.

Хозяйка посторонилась, пропуская нежданного гостя. Федор вошел и, оглянувшись по сторонам, сел на предложенный мягкий стул.

– Хорошо-то как у вас, тетка Тая. Чистота и покой. Все вещи лежат на своих местах, никто не сорит, не шумит. – Он еще раз осмотрелся. – Не надоела еще такая тишина? Да ты присядь, чего зря стоять. У меня к тебе и твоему мужу серьезный разговор имеется.

Федор не успел договорить, как на пороге появился Ленидушко. Поздоровавшись с гостем за руку, хозяин уселся на стул возле печки. Фёдор, приосанившись, заявил:

– У меня к вам, уважаемые господа Леонидовы, почетная миссия. Я имею статус свата. У вас невеста, а у меня жених.

Ленидушко заерзал на месте, оглядываясь на жену.

– Что за жених, кто такой?

Называть имя жениха сразу, Федор не хотел, предвидя радикальный отказ, поэтому начал издалека.

– Не торопись, Леонид Иванович, не торопись. Все по порядку будем разбирать. Вот скажите вы мне по совести, хочется уже иметь внуков? Чтобы в вашем доме дети бегали, голоса детские звенели?

– Конечно, хочется. Жизнь требует порядка, потомство после себя надо оставлять. А ты-то, что о нас печешься? Тебе, что за забота?

– Не мне, Леонид Иванович, надо об этом заботиться, а вам. Я хлопочу о своем приятеле, которому тоже пора обзаводиться потомством, а сначала женой. Выбрал он вашу дочь, я сам не знаю почему. Говорит, что любит Лизавету. Человек он смирный и скромный даже стеснительный. Имеет свой дом, в котором должна быть хозяйка, но я так думаю, что лучше бы молодым жить у вас, под вашим присмотром и руководством. Сразу скажу, что спиртным он не особо увлекается, но требуется ему руководитель в жизни, а таким навигатором мог бы стать ты, Леонид Иванович.

Хозяева внимательно слушали Федора, хлопая глазами и недоумевая, за кого он так хлопочет. Леонид перебил свата:

– Что-то я не знаю, кто в нашей деревне захотел к нам сватов заслать. Может, не в нашей? Ты, Федор, не темни, говори, за кого хлопочешь, а уж, потом и думать станем.

– Конечно, скажу. Только ты, Леонид Иванович, прежде чем свой вердикт выносить станешь, хорошенько подумай, словом, не торопись. Посоветуйся с женой, а ты тетка Таисья хоть бы села.

Положив ногу на ногу, и, продолжая хитро щуриться, сват выжимал паузу, наблюдая, как хозяйка пристраивается около мужа. Заинтригованные супруги замерли, уставившись на гостя, полностью превратившись вслух. Решив, что помурыжил стариков достаточно, и нужный эффект достигнут, он важно объявил:

– Очень желает вашу дочь взять в жены Лаптев Павел Иванович.

Леонид с Таисией, как сидели, разинув рты, так и остались сидеть, соображая, кто такой Павел Иванович Лаптев. Федор не торопил, спокойно ожидая реакции родителей невесты на имя жениха. За то время, что они соображали, он успел полюбоваться рисунком домотканых половиков, разостланных на некрашеном, белоснежно-чистом полу, красивым, хорошо сохранившимся старинным комодом, полным хрусталя, поразглядывал себя в трюмо, стоящем наискосок у окна, и конечно, обратил внимание на пышную кровать, покрытую мягким пледом, с горой разнокалиберных подушек, виновницу теперешних событий. Хозяин опомнился первым. Сдерживая себя, он спокойно снял руку жены со своего тощего колена и встал. Таисья, видимо, совсем отупев от полученной информации, желания выдать дочку замуж и от незнакомого имени, только спрашивала, удивленно глядя на мужа:

– Лень, а кто это, а? У нас здесь вроде такого человека нет.

– Есть, – рявкнул на нее Ленидушко и уставился побагровевшим лицом с налитыми кровью глазами на свата.

Федор, глядя на перекошенное от гнева морщинистое лицо, стал успокаивать:

– Леонид Иванович, держи себя в руках. Если будешь так волноваться, то недолго и в ящик сыграть. Никто силой Лизавету замуж не тащит. Не захочет, не надо, пусть ждет принца.

Приказав Таисье накапать в стакан валерьянки, он стал обмахивать его подвернувшимся под руку полотенцем. Напоив мужика лекарством, сидели, молча, дожидаясь, пока тому полегчает. Не утерпев, Таисья спросила:

– Федь, растолкуй мне, кто этот Павел Иванович? Где живет?