Скольжение в бездну

Ну что ж!!! Тем лучше – не думаю я, что на свете существует хоть один пишущий, который откажется от лестных слов, произнесённых в его сторону, тем более, что я понимала, что в какой-то мере заслужила такое хотя бы тем, что никогда в жизни не кривила душой. Тем не менее, из портала меня два раза выгнали с треском. Это я, как и в жизни, умудрилась оказаться в центре крупных скандалов, которые мне были совсем не нужны – но разве ж я когда-нибудь была благоразумной паинькой???

Я попала в очередную переделку – правда, всё это мне было уже давным-давно знакомо. Когда-то мы купили плохонький домик в деревне, не так уж далеко от обеих столиц (примерно где-то посередине между ними), но цивилизации здесь был полный ноль – в буквальном смысле слова.

Вокруг на деревню наступал лес – с каждым годом всё ближе и ближе. Колхоз, бывший тут и, как рассказывали, совсем даже не бедный, естественно, приказал долго жить с началом перестройки (всё его немалое добро разворовали ушлые местные крестьяне), короче, всё развалилось и полетело в тартарары, народ начал вымирать в страшном количестве, деревни пустели, как после чумы. И никому не надо было заводить здесь всякие новшества (кроме, пожалуй, того, что года этак три назад на домишки понавесили спутниковых антенн – вымирающий народ хотел быть прикованным к зомби-ящику, это было для него как игла для наркомана, через которую в его глаза и уши тёк сладкий яд дерьмократической пропаганды, обещавшей лучшую жизнь, что было полным враньём, потому что жизнь становилась всё хуже и хуже, но, правда, не для всех – для отдельных нечистоплотных личностей она давно уже превратилась в сладкое райское блаженство, которым в стародавние времена наслаждались только восточные шейхи-миллиардеры).

Короче, деваться мне было некуда, и я в который уж раз наступила на те же грабли – притащилась в разваленный домик, который теперь мне даже и не принадлежал: перед тем как свалить в Штаты, я умудрилась продать его (за копейки) какому-то мужику, которому нужна была «прописька». Мы договорились, что я могу здесь жить, если мне это будет нужно. Но, видимо, мужик в результате передумал, скорей всего, он изыскивал средства на пропой (обитал он в Москве) и, как мне доложили, он пытался перепродать мою хибарку. Так что в любой момент я могла быть отсюда изгнана с треском, даже этого жалкого пристанища я теперь была лишена…

Погода стояла очень холодная (правда, всё время обещали аномально жаркое лето, но до него ещё надо было дожить). Я органически, всеми своими фибрами, не выносила холода и всё время топила разваленную, как всё тут, печечку. Как ни странно, она топилась – каким-то чудом. Но вот раскопать огород мне было уже не по силам. Я пыталась это делать, но начинала почти что помирать после каждого моего экскурса на эту прямо-таки хрущёвскую целину. К тому же, все мои «позитивные» начинания всегда оканчивались полным крахом, положительных результатов не обнаруживалось никогда – ни от одного моего действия. Так и тут: я была уверена, что в результате черти меня всё равно унесут отсюда, и не получится насладиться результатами моего тяжёлого труда.

Интернет тут тоже был ужасным (приём сигнала был никудышным, это раз, а второе – давно известно, что даже и в больших городах все эти мобильные компании работают кое-как, только стремясь выколотить побольше денег из населения, а остальное их совершенно не волнует – таков теперь основной жизненный принцип у всех, куда ни ткнись). Надо было иметь очень крепкие нервы, чтобы пытаться в нём сидеть. Нервы-то как раз у меня ещё оставались неплохими – в отличие от физического состояния. Было такое ощущение, что вот-вот наступит мой конец.

Ну что ж! Пожила и будя. Теряла я не так уж много – одну только свою забубённую головушку. Всё в моей жизни уже было, трудно было чем-то меня удивить и поразить. Ну, помоталась по разным странам, когда было много денег (сдавали квартиру моей подруги в центре Москвы) – так там одна скучища вообще-то, и всё это полная туфта, идёт заманивание клиентуры туристическими компаниями, которым нужна прибыль. А так… Ну ничего там хорошего, поверьте мне, граждане родные! Ну Париж… Вот уж где помойка первосортная! А французы эти – алкоголики и сифилитики! Короче, Европа – это полные вырожденцы. Скоро тоже повымрут, как мы, хоть и живут нехило в плане жратвы, удобств и тряпок (в отличие от нас, лопоухих русских дебилов, не умеющих устраиваться с комфортом в этой жизни). А вот китаёзы и мусульмане… те себе на уме и, возможно, выживут и захватят освободившееся жизненное пространство.

А впрочем, чувствовалось, что человечеству вообще скоро кранты. При «конце времён» живём, граждане хорошие! Оно и правильно: зачем планете Земля эта двуногая плесень, биомасса под названием «человеки», от которой только один вред – и окружающей среде, и самим себе?!! Ведь, может быть, я как раз и была типичным представителем человечества – у него тоже все его выдумки и большие начинания оканчивались злом, злом и только злом! Отдельных личностей, проповедников и всяческих святых, пытавшихся учить массы добру, можно в расчёт не брать – погоды они не делают, и закосневшее в пороках, глупости и распутстве человечество за много веков его существования они на путь истинный так и не смогли наставить.

Да в принципе, наверное, особо и не пытались. Те, кто поумнее, давно поняли, что это бесполезно – ну нельзя на сорняк привить прекрасную розу! Особенно если у сорняка у этого непомерная мания величия – вообразил себя пупом мироздания и царём природы, ни больше ни меньше!!! А оснований-то для этого – полный пшик! Ну, есть всемогущие товарищи, много денежек награбили, обездолив миллионы дурачков вроде нас с вами, серой массы, да только ведь недолго им резвиться на наших костях! Вот уж в чём мудра эта гнусная природа, которую многие матерью зовут, а я считаю мерзкой злобной мачехой – так это в том, что уравняла она нас всех: каких-то несколько десятков лет – и всё удовольствие, песенка спета, каким бы всемогущим миллиардером Биллом Гейтсом или Джорджем Соросом (или, кому что нравится, Абхамовичем или Ходорковским) ты бы ни был!

При таких рассуждениях мне очень хотелось посмеяться над всеми этими «абхамовичами», но тут я вспоминала о своей личной обречённости, которая прямо-таки была разлита в воздухе вокруг меня в страшной концентрации. Ну вот кто я была после этого??? Козявка, много лет борющаяся с судьбой? Но я не умела не сопротивляться – этого природа мне отмерила в избытке, я ещё с тех пор, когда меня крестили (мне не было ещё и годика) вцепилась бедному попику в бороду, это долго вспоминали мои родные. То ли я испугалась, то ли мне вообще все эти религиозные дела не нравились ещё с пелёнок – кто теперь это поймёт? Но уже тогда было видно, что из меня вырастет вполне «протестная» личность.

И так оно и получилось. Протестовала я всю жизнь и против всего и всех. И допротестовалась… финал-то получился весьма плачевный…

Вообще, было такое ощущение от нынешнего моего состояния, что я одна на белом свете. Рядом со мной не было никого. И даже кричать не хотелось – «люди, где вы?» – понимала отчётливо, что ни до кого я не докричусь. Если кто-то мной и интересовался, то только для того, чтобы извлечь свою мелкую выгоду (надо же! Значит, не всё «человекческое» мной было потеряно, и не до конца была разорвана связь с теми, кого я начисто отрицала, если я ещё иногда могла пригодиться каким-то пусть даже нечистоплотным личностям – тут я вспоминала некого Петю, который всех людей видел только в свете своей корысти: могли ли они приносить ему прибыль или нет, говно и ничтожество был мужичок, но самомнение было ещё то!).

А те, кто мог меня понять – существовали ли вообще такие? На этот вопрос можно было смело ответить абсолютно однозначно: нет, нет и тысячу раз нет.

А я, как и абсолютно каждый человек, наверное, нуждалась в том, чтобы меня понимали…

Но этого почти никогда не было (если не брать в расчёт короткий период моей молодости, когда я совсем недолго общалась с интересной Личностью – она была профессором консерватории, пианисткой – вот она меня понимала, наверное, в силу того, что вообще была очень неглупой и многое понимала, а не только стремления и мысли зелёной девчонки, совсем недавно начавшей жить своей маленькой жизнишкой без опеки строгой бабушки), я привыкла находиться в безвоздушном пространстве и не дышать… И, когда дочь жестоко пнула меня под задницу, объявив: «Ты мне не мать!», именно поэтому я и выжила, а не сдохла от горя – потому что и до этого меня почти всегда предавали люди, с которыми я общалась по жизни, и неважно, что иногда это продолжалось много лет, и общение было очень тесным. Всё равно в конце меня неотвратимо ждало людское предательство.

Я, конечно, не собираюсь себя сравнивать с Иисусом Христом, хотя думаю, что если бы ему вздумалось явиться в наше время, эффект от его появления был бы такой же нулевой, как от моих этих писулек. Его бы просто не заметили сытые равнодушные ко всему, кроме своей тупой персоны, обыватели, как никто не замечает меня. Я могу начать умирать на глазах всей этой публики – наверняка они будут проходить мимо с полным равнодушием, может быть, даже со злорадством: «Наконец-то кончается эта дура, которая выпендривалась всю свою жизнь, противопоставляя её нашей, такой правильной и нужной, ведь мы всю жизнь упорно жрали, срали и размножались и не искали всяких глупостей, как эта странная тётка, считающая, что она лучше других». Я, конечно, никогда не противопоставляла себя и свои взгляды тупой толпе, состоящей из безмозглого быдла – ведь ежу понятно, что это заведомо безнадёжное предприятие. Я пыталась обращаться к лучшей части нашего общества, к тем, кто не погряз в погоне за материальными химерами, в ком ещё не убит Человек, порядочный и мыслящий. Я верю, что такие есть, и их не так уж мало. Но они, к сожалению, разрозненны и ничего не решают в этой жизни, где «сатана правит бал».

Всё я понимала – и что кончу я плохо, и что «так жить нельзя»… А что я могла сделать? Я напоминала себе муху, бьющуюся об стекло. Смотреть в зеркало на себя я уже не могла – рожа была абсолютно старческая. И когда я успела так постареть??? Я не могла смириться с тем, что эта ужасная старушка в морщинах – я, которая ещё недавно была цветущей женщиной.

Сказать, что я всё на свете ненавидела, было бы абсолютно неправильно. Нет, я всё ещё была открыта и людям, и новым заблуждениям. Смешно, но жизнь таких дураков, как я, абсолютно ничему не учит…

А тут вдруг всё сошлось одно к одному: моментально кончились те небольшие деньги, которые у нас называют «пенсией», перестал функционировать интернет, кошка, которая должна была вот-вот родить, тоже голодала (и это терзало мои нервы больше всего – я совершенно не могла видеть, как страдают животные), погода была полная дрянь – на пляже дул холоднючий резкий ветер, и море вздыбливалось огромными грязными волнами. Тот единственный человек, который мог мне реально помочь, сам сидел без денег. А самое главное – я ведь рассчитывала, наконец, остаться совсем одна, потому что нашла, вроде бы, неплохое пристанище на зиму – караулить дом, но семейство, состоящее из довольно тихого работящего нерусского мужика, симпатичной девочки двенадцати лет и назойливой полной дуры их жены и матери, которая никому не давала покоя, не торопилось уезжать в тот город, где они жили постоянно. Их отъезд всё затягивался и затягивался на неопределённое время, хотя девочке давно надо было в школу (лето прошло, шёл сентябрь).

Баба пугала, что она останется тут ещё на месяц или два – дел, видите ли, невпроворот (а что она делала, интересно, летом, если везде царил сплошной развал?) – дурная энергия в ней так и кипела…

А я голодала уже несколько дней. Нервы были на пределе, потому что не было и намёка на то, что ситуация как-то улучшится. Выхода даже не просматривалось. Всё было глухо, как в танке. Я не спала по ночам, а днём лежала в своей комнатке в слезах. Хотелось умереть – сил жить уже не было, но жизнь ещё тем и подла, что по заказу умереть невозможно.

Просто не верилось, что это закончится хорошо. За последние десять лет я уже привыкла, что всегда всё заканчивается полной катастрофой. Причина была простой, но озвучивать её не рекомендовалось: как только я выдавала свои «соображения» насчёт общества, устройства жизни и прочие комментарии, против меня сразу начинали ополчаться все примитивы и зауряды, которые теперь переместились из реальной жизни в виртуальную и резвились там на просторе, не рискуя быть пойманными за руку, когда творили очередную мелкую пакость ближнему.

Тем не менее, надо было продолжать жить. Лечь на берегу, уткнувшись головой в грязный песок (пляж никто не убирал, здесь вообще никому ни до чего не было дела), я не могла. И придумать что-то позитивное, что пошлО бы мне на пользу и изменило бы моё безвыходное положение, было просто невозможно. Работу здесь можно было найти только сугубо сезонную, да и на ту охотников было много – безработица, как и везде, была просто катастрофической, экономика страны лежала в полном развале, при последнем издыхании.

Сил слушать глупости, которые выдавала баба каждую минуту, уже не было. Самое последнее, что она придумала, было – «ты нас постоянно объедаешь» (как-то я взяла ложку сахара в чай). Это при том, что они позволяли себе брать мои продукты – помидоры, картошку, когда им было лень сходить на рынок. Было просто нестерпимо противно находиться рядом с такими людьми. Я ушла на пляж, хотя погода была преотвратная, и наплакалась там вдосталь, понимая, что глупая мерзкая баба не стоит моих слёз. Как всегда «на нервной почве» сильно закололо сердце и потом кололо весь день, не переставая.

Я прекрасно знала, что всю эту шушеру и рядом со мной нельзя было поставить!!! Одноклеточные обыватели, которые уйдут в землю, не сделав ничего полезного, ни разу в жизни не совершившие ни одного доброго поступка – что такое добро, они даже понаслышке не знали!..

И никогда я не могла понять, хоть меня убей, почему я вынуждена жить среди этой серой бессмысленной беспросветной духовно протоплазмы, особенно последние десять лет, когда лишилась своего угла из-за дочери, таким образом отплатившей мне за всё хорошее, за то, что я много лет отдавала ей всю себя без остатка

Я жду весны

Посвящается памяти Ляли, умершей 11 февраля 2008 года, а также людям, помогшим мне в трудную минуту – Вере, Наташе, Ире, Андрею и Татьяне Курдюмовой, которым я обязана тем, что написала эту повесть, а может, и гораздо бОльшим…

«И ВОЗДАСТСЯ ИМ ПО ДЕЛАМ ИХ…»

Вот так, наверное, люди сходят с ума. Сначала сломался ноутбук, за ним телефон, а потом начались такие катаклизмы, что не приведи Господь!!! И уже не только мои личные. Не знаю, как люди, а вот природа точно сошла с ума. Но по порядку. Дело в том, что я, Евгения Ливанова, десять лет назад попала в пиковую ситуацию и осталась без квартиры. И все эти годы я мотаюсь неприкаянно по жизни – куда меня только не заносило! И всё бы ничего, всё было не так страшно, пока я была, как говорится, «в расцвете сил» – я могла как-то подрабатывать и зарабатывать себе на кусок хлеба, иногда даже с маслом.

Но вот мне стукнуло шестьдесят, и дальше годочки покатились под откос… А самое главное, рухнуло от жизни такой моё железное сибирское здоровье.

В начале лета я попала на берег Азовского моря, и худо ли, хорошо ли, но в принципе даже прекрасно проводила время: больше четырёх месяцев купалась и загорала, нежилась на жарком южном солнышке, лопала рыбку и фрукты (здесь бывает навалом всего, особенно персиков, винограда и арбузов, которые в августе и сентябре стоят буквально копейки) – в общем, блаженствовала. Но пипец подкрался незаметно…

Уезжать осенью было некуда, да и не на что. И я осталась. И, как всегда в последние десять лет, вляпалась в такую отвратную тупиковую ситуёвину!

Меня приютила довольно молодая тётка. Они с мужем и дочерьми жили на море летом, а потом уезжали куда-то в центр России, где у них имелась квартира. А меня они вроде как оставили присматривать за домом и всяким хламом, который у них валялся во дворе в изобилии: доски, кирпичи, разная строительная ерунда, потому что тётка лелеяла идею, понастроив шикарных «номеров» для отдыхающих, сделаться богатой (впрочем, они и так не были бедными по российским меркам – трёхкомнатная квартира в большом городе, огромный дом на юге, две иномарки и прочая и прочая… Откуда у них деньги, было непонятно. Мужик промышлял каким-то там «целительством», я и вообще-то не особо в такие вещи верю, а уж в то, что такой тупой пень, полностью находящийся под каблуком своей сварливой бабёнки, способен кого-то там «исцелить» – и подавно! Но дело в том, что они были «лицами кавказской национальности», а у них на Кавказе богатство приплывает к людям чисто автоматически…)

Она была настолько глупа и бесцеремонна, что меня от неё просто трясло внутри, мне делалось плохо от одного звука её голоса. Но деваться было некуда. Она лезла в такие вещи, которые её совершенно не касались – буквально во всё. Такие понятия, как «тактичность» и «деликатность», были ей совершенно неведомы. Наконец, в октябре они отвалили восвояси, и я осталась одна. Вернее, не совсем одна, а со своей кошкой Муськой.

Пока было тепло, мы жили ничего себе. Даже январь был сравнительно тёплый, с небольшими плюсовыми температурами, иногда вдруг пригревало совсем не зимнее солнышко и доходило до 12—14 градусов тепла.

И вдруг погода взбесилась! Однажды ночью начался страшенный ураган, который продолжался трое суток. Балки с крыши летали, как соломинки, чудом не расколотило окна. Массивную дверь уличного туалета просто вывернуло из косяка. Затем повалил сплошной стеной снегопад – снега насыпало, наверное, полметра, как на каком-нить Севере! Но самое главное – начались лютые морозы с ледяным пронизывающим ветром. Море застыло, чего не было уже много лет.

Если бы баба не была так глупа и корыстна и побеспокоилась бы о человеке, которого она оставила зимовать, не подумав о том, что надо создать ему какие-то элементарные условия для существования, то, может, всё как-то и обошлось бы. Впрочем, я и без того понимала, что надолго тут не останусь.

Но дом был совершенно не приспособлен для житья в нём зимой. Комнатка, где я обреталась, продувалась насквозь. Баба, уезжая, и не подумала включить газ, она оставила мне допотопный обогреватель, который жрал электричества немеряно, я платила по счетам огромные деньги, сжиравшие мою крохотную пенсию, а толку от него было совсем мало, да и какой может быть толк, если он обогревал практически улицу?

Но я не сдавалась. Я писала целыми днями. Да – забыла сказать, что лет шесть назад я вдруг ударилась в писательство, меня тоже коснулось это модное поветрие. Но когда почти новый ноут, заработанный прошлой зимой тяжким трудом по сгребанию жутких каждодневных сугробов в садовом товариществе под Питером, где всем заправляла энергичная мошенница и прохиндейка Сашка, державшая народ в своём жёстком воровском кулаке, вдруг сдох, и я осталась один на один с жуткой действительностью – я взвыла. И две недели я провела в холодном беспросветном кошмаре!

На помощь пытались прийти друзья, которых я завела в инете. Один из них, Павел, был довольно своеобразной личностью. Он стал моим «главным» читателем наряду с Кирой Мурзиловой, которая, когда я надолго заткнулась, стала писать мне смс-ки, уверяя, что без меня на сайте «царит полный скучняк». А Павел пытался мне помочь, поместив на главной странице описание моей «страшной трагедии», которую так легко было ликвидировать, если бы…

Если бы натура людская была другой. Но она была такой, какой была: все триста бездарей, зашедших и прочитавших о моей критической ситуации, дружно промолчали. Я уж не говорю о деньгах! Но эти люди столько раз уверяли, что любят читать мои опусы! А оказалось, что всё это полное враньё и лицемерие (непонятно только, зачем оно было нужно?), ведь если бы это было правдой, любой человек мог так легко отправить смс-ку типа «Держитесь, мы с Вами!», как сделала Кира Мурзилова. Ведь никто не собирался заниматься вымогательством – да и смешно, по инету за глотку, как говорится, не схватишь, к стене не прижмёшь, и никого нельзя заставить что-то сделать против его воли. Так что дело было вовсе не в бедности нашего населения и отсутствии у него возможности помочь материально, а в элементарной душевной чёрствости этих людей. Они мне напоминали мой обогреватель. Он был «как бы обогреватель». А они – «как бы люди». А уж про то, какие они «пейсатели», давайте вообще умолчим… Из всего огромного сайта (170 тысяч человек) интересно читать было только талантливую Анечку Шугаеву (ну и изредка попадались, но очень редко, другие стоящие внимания произведения, не без этого, конечно, но не они «делали погоду», а так сайт был просто забит пошлой бездарной ерундистикой).

Впрочем, откликнулись две женщины, правда, из другого сайта – социальных сетей, где я тоже активно писала свои мизантропические опусы. Одна из них, хоть и была, как и я, «бедной пенсионеркой», положила мне тысячу на телефон и развернула широкую «кампанию» помощи, которая, впрочем, особого успеха не имела, кроме того, что вторая из этих женщин послала на мою банковскую карту значительную сумму, благодаря которой – да-да, ни больше ни меньше! – я избежала смерти в летнем неотапливаемом помещении, когда вдруг в конце мягкой южной зимы завернул такой невообразимый минус, что замёрзло море, и схватить воспаление лёгких было делом двух минут. Но я отделалась только небольшой простудой и лёгким испугом, потому что очень быстро сумела снять просто шикарное помещение, где мне уже не грозил холод и фатимкин моральный террор.