Хроники Нового Вавилона

– Надеюсь, ему вспороли брюхо?

– К сожалению, нет. Он сейчас в одиночной камере в Первой городской тюрьме. Ожидает суда.

– Я хочу присутствовать. Сможете это устроить?

– Разумеется.

Хэзер, наконец, вытащила одну газету из вороха и открыла на странице, обещавшей самые удивительные и скандальные фото. От первого же фото она покатилась со смеху. Претор чуть вытянулся в своем кресле, наклонившись вперед, как двоечник, подглядывающий в тетрадь к прилежному ученику.

Самое крупное фото изображало Вальтера Корфа в светлых, свободных штанах (на самом деле, штаны были светло-алые) с китайскими узорами и в черном халате.

– Какой ужас! Какой он волосатый!.. – ахнула Хэзер и вдруг поджала губы. – А штаны он так и не успел снять…

– Да. Он успел только разорвать на тебе ночную сорочку. Она теперь приобщена к делу, как вещественное доказательство.

– Получается, я предстала перед всеми полисменами в костюме Евы?

– Если тебя утешит, Грево сразу же завернул тебя в свой плащ.

– Джентльмен! Как же вы… то есть, как они вычислили этих маньяков?

– Те прокололись на коровах.

– На чем?!

– На коровах – тех, чьей кровью тебя окатили. Фермеров среди них не оказалось, так что пришлось им покупать двух коров в хозяйстве одного фермера на юге Вавилона. Потом фермер отвез животных почти к самому храму. Хотя, он и не знал, кто его таинственные покупатели, все же счел подозрительным, что кому-то в Нижнем городе понадобилось разом столько свежей говядины. Когда поползли слухи, фермер заподозрил неладное и обратился в полицию.

– Напишу ему письмо с благодарностью, – пообещала Хэзер и отбросила газеты прочь. – Потом прочту все это.

Раздался осторожный стук, дверь отворилась и в палату вошла медсестра. На подносе в ее руках был долгожданный завтрак.

– Надеюсь, это не омлет? – лениво поинтересовалась Хэзер.

15. Кто вы, господин Корф?

Вавилон радовался тому, что случилось с Ложей Сераписа, как собака радуется сахарной косточке. Теперь было о чем говорить, ради чего продавать и покупать газеты, ради чего пить чай с подругами и бренди – с друзьями. Слыханное ли дело: очаровательная куртизанка, религиозная секта и зверское убийство – на одной полосе газеты!

Все судебные процессы над членами Ложи были публичными и подробно освещались вавилонской прессой. Все, кроме одного…

Стояло ясное раннее утро – на удивление ясное для Вавилона.

Вальтера Корфа везли на суд в простом полицейском экипаже с двумя конвоирами. Хотя, еще десяток полисменов в гражданском ехали в механических экипажах впереди и позади, а также дежурили возле здания на улице. Те бравые ребята, что ехали с Корфом, изо всех сил старались выглядеть невозмутимыми (что им неплохо удавалось), но на самом деле сердца их трепетали где-то в пятках. Они не могли понять, отчего он так спокоен – этот человек, почти месяц дожидавшийся суда, потерявший так или иначе всех своих сторонников…

Хотя охранник, дежуривший на этаже, где держали Корфа, уверял, что жрец Сераписа в ночь перед судом… плакал. Нет, не рыдал, заламывая руки и вопия к Небесам – охраннику послышался один-единственный приглушенный всхлип. Тогда он прошелся по полутемному коридору туда-сюда, будто следя за порядком. Вальтер Корф лежал на своей койке лицом вниз, но совершенно спокойно и ровно дыша. Охранник решил, что ему послышалось, но на утро все же рассказал об этом приятелям. Те лишь плечами пожали – Корф был так свеж и спокоен, будто собирался в клуб.

Корфа ввели во Дворец Правосудия с черного хода. Едва пробило семь, люди только-только подтягивались на службу, и конвоиры торопились поскорее передать своего подопечного справедливому суду.

Собственно на процессе присутствовали судья Оруэлл, претор МакКлелан, начальник полиции Лефрой, Хэзер Эйл, а также Джейсон.

Учитывая малое количество присутствующих, заседание решено было провести не в зале суда, а в достаточно небольшом кабинете.

Окна здесь были узкими и глубоко сидели в отделанных дубом стенах. Горел неестественно яркий электрический свет, лился из прилипших к потолку плошек светильников, и от него предрассветная муть за стеклами меркла.

Хэзер присутствовала на процессе исключительно по личной просьбе претора – ее более не собирались допрашивать как свидетеля. Единственным свидетелем обвинения оставался Джейсон. Свидетелей защиты, как и адвоката, не было. Судья присутствовал, но лишь номинально, ибо всем было ясно, что и обвинять, и судить Вальтера Корфа будет сам претор.

Хэзер отвели тихий укромный уголок с мягким креслом, в которое она погрузилась и умолкла, наблюдая.

За массивным столом, изогнутым полукружием, рассаживались степенный судья в мантии и парике, секретарь, с пишущей машинкой, Лефрой и Джейсон МакКлелан.

Последним к столу подошел претор. Садиться так и не стал, сверился с золотым брегетом и велел страже у входа:

– Введите обвиняемого.

Двери открылись и двое полисменов ввели Вальтера. Руки его были сцеплены тяжелыми наручниками, а глаза завязаны полосой плотной черной ткани. Увидев это, Хэзер почувствовала облегчение – единственное, чего она боялась, это вновь встретиться с Корфом взглядом.

– Мадемуазель Эйл, вы здесь? – первым делом спросил Вальтер, когда его усадили на резной стул с высокой прямой спинкой, стоящий перед разомкнутыми объятиями стола.

– Перед вами ваши судьи и свидетели обвинения, господин Корф, – отчеканил Кристофер МакКлелан. Он так и не сел за стол, а подошел к обвиняемому.

Вальтер повернул голову в одну и в другую сторону не то осматриваясь, не то прислушиваясь, не то… чувствуя окружающих иным способом.

– А Джейсон тут, – проронил он. – Ох, Кристофер, неужто вы действительно поверили в его раскаяние? Этот дьявол сумел обмануть даже меня.

– Я заметил, что вы сильно себя переоцениваете, господин Корф.

– Я недооценил способного ученика. Сильно недооценил, – Вальтер усмехнулся. – Как и вы. Вы еще удивитесь тому, насколько он превзойдет меня…

– Довольно! – оборвал его претор. Мимолетно оглянулся на бледного, но хранящего достойное спокойствие Джейсона, обратился к судье: – Ваша честь…

Претор, наконец, сел за стол. Судья степенно кивнул, поправил документ, лежащий перед ним, и заговорил под стрекот ожившей пишущей машинки.

– Господин Корф, прежде чем мы начнем – есть ли у вас какое-либо пожелание или просьба?

– Да, ваша честь. Я хотел бы услышать свой приговор.

– Вы услышите его в надлежащее время, – отвечал судья ледяным тоном. – Итак, заседание объявляется открытым. Вальтер Корф, вы обвиняетесь в подготовке и попытке умышленного убийства, похищении людей, а также в организации религиозной секты. Вам понятны предъявленные обвинения?

– Да, ваша честь. Но я бы добавил еще одно.

Все присутствующие переглянулись.

– Господин Корф, должен вас предупредить, что подобные высказывания могут быть расценены, как неуважение к суду.

– Я всего лишь хочу подсказать, за что меня стоит судить на самом деле.

– За что же, господин Корф?

– За государственную измену, – объявил Вальтер и усмехнулся.