Анна – королева франков. Дочери Руси

ГЛАВА 17 ОПАСНЫЕ ЗЕМЛИ

Конан и бес снова остались вдвоем. Мефи гордился тем, что отвоевал героя у своего соперника. Но что-то мучило и угнетало Конана. Вот и спросил он тогда: Прежде, чем отправиться в путь, я должен знать, кто кроме тебя, – он замялся на минуту, не зная, как назвать беса, чтобы тот не обиделся на него, – не забудь, что для меня это чужой мир, я должен понять, какой он, что тут творится. И в этом утверждении была своя правда. Не стоило бросать парня в непонятно какие опасности.

– Да, конечно, – согласился он, немного поморщившись, -там вместо дела ему приходилось заниматься беседами, но это были не праздные разговоры.

И заливаясь соловьем, он начал говорить о чертях более крупных и пакостных, чем он сам: о Леших, русалках, домовых, водяных и разных духах, которые окружают со всех сторон. Они могут встречаться во время ночлега. Потом бес перешел к главному, рассказал о колдунах, оборотнях, упырях, попытался побольше рассказать о том, как они могут бороться. Как противостоят героям, сказал, что делать, если встречи с ними не избежать. А еще он дивился, как много вокруг духов, и уж точно кто-то такой попадётся на пути.

Конан понял, что он попал в какой-то волшебный мир, живущий своей, ни на кого не похожей жизнью.

Бес и сам вдруг уразумел, что куда не повернуться, куда не оглянуться, вокруг будут какие-то духи: Кикиморы, Овинники, Банники, Дворовые, Гуменники, да кого только тут не было, и нет. И что только нужно делать, чтобы остаться целым и невредимым, но самое лучшее, это оборотить их себе на пользу, а вот это сделать труднее всего, но на что Конану даден бес? Вместе они и с этим должны справиться. Он говорил о волхвах и колдунах высших, и даже устал от своих рассказов, никогда не говорил бес так много прежде. Но, несмотря на то, что жил он давно, память у беса была прекрасная, ничего он не забывал, все отличено помнил.

Надо было сказать о Перуне, хотя тот давно оставался в тени, но ведь он может появиться и тогда еще его громы и молнии по ним ударят основательно, можно в том не сомневаться.

Конан не сильно верил в то, что молния с небес может угодить прямо в него, хотя понимал, что всякое может случиться.

– Ну ты брось, – остановил его бес, с этим шутки плохи, если Перуна хорошо разозлить, то мало не покажется, он в самого малого черта попасть может, а ты большой, тут трудно будет промахнуться, это я тебе говорю.

– Королева – не худшая жертва для него, да и Ярославу отомстить он всегда готов, потому помни о молнии, как только гром заслышишь, без грома ничего не бойся, но если только прогрохотало в небесах, тогда совсем другое дело.

Конан испугался не сильно, воевать ему было не в первый раз, да еще земли были чужими, совсем ему непонятными. Но больше всего потряс варвара рассказ о бессильном боге, который безропотно позволил, чтобы над ним издевались.

– Такого не может быть, – не удержавшись, воскликнул бес.

Бес только замахал руками, прося, чтобы его не заставляли рассказывать снова всю эту странную историю.

– Они избрали такого бога, что я мог с этим сделать?

– Но ведь они станут рабами, с таким – то.

Бес подивился его прозорливости, то, что понимал древний варвар, было непонятно его людям, разве это не странно. Но думать о том сейчас совсем не хотелось.

Конану оставалось только размышлять, так много он услышал обо всем, что творилось в новом мире.

– Может этот бог и хорош, только не подходит он для этого мира, это уж точно, мир не может быть таким добрым.

Мефи и сам понимал, как ему неуютно среди новых богов, но что он мог сделать?

Сначала они хотели проехать, не останавливаясь, мимо озера, тайну которого хорошо знал один и не ведал другой. Но в последний момент все-таки остановились.

– Ты искупаться решил? – спросил Конан, еще не понимая, что замышляет его спутник.

– Нет. Я хочу показать тебе город.

Воин оглянулся, но кроме дремучего леса ничего больше не заметил.

– И не шарь глазами, этот город на дне озера, он огромен и прекрасен, только ты совсем не туда смотришь.

– А что с ними стряслось?

– Наказаны за непослушание. Он навсегда исчез с лица земли. Там все так же, как и на земле было.

Конан ничего толком не понял, но поверил бесу на слово, вот вам и добрый бог, – усмехнулся он, но ничего вслух говорить не стал. И словно в подтверждение этих слов, зазвенел за его спиной колокол. Это был такой странный звон, что невольно оглянулся герой. Мефи удивился, ему нравилось удивлять кого-то. На прощание бес подарил ему кольца, потерев которое, Конан мог вызывать его в случае необходимости, он стал изображать этакого джина

– Смотри, не потеряй, всякое может случиться, кто знает, куда меня судьба забросит, – говорил он задумчиво.

Конан только кивнул в ответ.

ГЛАВА 18 ОТПЛЫТИЕ

Засыпала Анна одним, а проснуться должна была уже другим человеком. Анна вспоминала этот длинный, а казалось и бесконечный день. Она и не думала, что с такой грустью и болью будет думать о происходящем.

Вспоминались золотые ворота ее града, высокий Днепровский берег, лица людей, в которые прежде и не вглядывалась, она мало была знакома с этими людьми, словно заранее знала, что не станет с ними жить долго.

Ей казалась, что вся прежняя жизнь была не такой, как хотелось, теперь ей хотелось бы, чтобы те годы ее детства и юности были другими. Но она пересилила грустные мысли, отстранилась от них. А теперь обо всем этом ей оставалось только вспоминать с надеждой и болью.

Чудный, хотя и короткий сон снился ей в ту ночь. Она видела незнакомые темные земли с какими-то замками, воинами, и все эти видения, то приближались, то отдалялись снова. Она невольно возвращалась в свой мир, чтобы уже в реальности покинуть его навсегда.

Отец какой-то странный и неузнаваемый стоял он перед ней, словно бог Перун, истукан которого она видела в дремучем лесу в детстве.

Когда она твердила, что хочет вернуться в Киев, он говорил ей, что она должна оставаться в Париже. И она чувствовала, что никогда не вернется назад. Среди ночи Анна проснулась от страха, чтобы вспомнить о том, что она так и не поговорила с матушкой, даже не зашла к ней перед отъездом. А ведь утром она отправляется в путь и может никогда больше не увидится с ней. Она злилась на нее из-за недавнего путешествия и обмана отца, но нельзя же злиться всегда. Она долго решала подниматься ли ей наверх или оставаться в своих покоях. Но она все-таки решила заглянуть к матушке на прощание, понимала, что если не сделает этого, то будет жалеть.

– Почему ты не спишь? – спросила она, заглянув в комнату.

– Тебя ждала, – отвечала матушка, – ведь ты простила меня и никогда не была жестока, дитя мое.

– У них там все по-другому, но тебе ли не знать этого, – размышляла вслух Анна.

– Это можно пережить, если есть любовь, молодой, сильный муж, – размышляла княгиня, но тебя ждет совсем другой.

=Ничего, матушка, – глухо твердила она, понимая, о чем она думает, – а у меня все будет ладно, и в голосе была твердость и уверенность.

Княгиня внимательно смотрела на нее. Родная дочь показалась ей незнакомкой. Она чувствовала, что встреча эта последняя, такой она навсегда и осталась в ее памяти.

– Все будет хорошо, – пыталась успокоить себя княгиня.

Анна отправилась прочь, даже не приблизившись к матери. Она немного помедлила у покоев отца, взялась за ручку двери, но тут же отошла от нее. Она почувствовала, что не сможет поговорить с ним и прощаться не хотела, потому что он ни в чем не виноват, и виноват больше всех других. Анна вернулась в свою комнату, легла, и не могла сомкнуть глаз, так и не заснула, погруженная в печальные мысли.

№№№№№№

На рассвете, когда она все-таки задремала или просто забылась, она почувствовала, что рядом кто-то есть. Она вздрогнула и открыла глаза, отец сидел в кресле около кровати и смотрел на нее ласково, как ей показалось. Она не шевелилась, боялась, что как только очнется, заговорит, и он исчезнет. Может это только наваждение. Надо убедиться, что он живой человек.

– Ты не зашла ко мне? Вот я и решил навестить тебя. И странная близость к этому человеку пронзила ее душу.

– О чем ты думаешь, детка? – спросил князь, видя, что она погрузилась в тяжелые раздумья.

– Все очень просто, – говорила Анна, – я хочу, чтобы он был таким.

Ярослав в тот момент думал о том же. Ему тоже хотелось, чтобы этот человек, к которому он отправлял дочь, был самым лучшим в мире.