Волхв, сын Славена. Славянская сага

– Вот тогда боги и спасут тебя от наказания, им же не захочется с тобой расставаться. Ты много лет им верно служил, тебе нечего бояться. Вот меня молния прямо на площади и покарает, а ты останешься цел и невредим.

Боговед что-то хотел возразить, но воин уже повернулся к нему спиной, заявив, что именно так все и будет. Боговед побледнел, когда удалился без лишних слов к себе. Он забыл об огне.

Он столкнулся с явной ложью и не знал, как ему в этом случае поступить.

Ему хотелось обратиться к князю, но он был уверен в том, что князь ничего для него делать не станет. В душе его была какая-то тайна, ничего не изменится.

Вспомнился случай с поминальным костром. Он знал, что если князь и не посылал своего воина, то все равно бы он защитил ее. Он мог рассчитывать на своего Бога, но князь был значительно ближе. И тогда ему придется пойти на тот костер. И для многих это будет просто забавой, а для него смертью лютой и мучительной.

№№№№№№

Тем временем Дубыня вернулся в княжеские покои, он казался очень печальным. И Славен сразу понял, что он от него скрывает что-то важное. Князь ждал, он знал, что воин сам ему обо всем поведает.

– По твоему повелению я был нынче в храме, княже, и там наблюдал страшную картину – священный огонь снова погас. А охранял его сам Боговед, наверное, Боги больше не хотят быть с нами.

Князь все еще молча на него взирал. Он чувствовал, что богатырь в чем-то лжет ему. Но не хотелось разбираться с происходящим пока. Он понимал, что воевода угадал его желание и исполнит свою часть дела, но что оставалось ему?

– Боговеду известно, что нужно делать с теми, кто ослушался воли богов, – при этом он тяжело вздохнул. Ему снова придется возводить костер.

– Но если он не виновен, и я лишусь своего доблестного воина? – напряженно думал в тот момент Славен.

– Я часто искушал богов, – говорил между тем Дубыня, – вряд ли что-то такое теперь уже случится.

Князь видел, что его воин хитер и умен, лучшего помощника ему вряд ли отыскать.

Славен понимал, что он не просто мстит жрецу, но снова бросает вызов небесам, и богам своим, оказавшись на земле, он не собирается с ними считаться. И пусть Перун попробует вмешаться в то, что тут происходит с ними. Но пусть он защитит того, кто скорее всего ни в чем не виновен и так верно ему в то время служил.

Да и ему самому не в первый раз было рисковать. Он согласился со своим воином, и готов был бросить вызов небесам в очередной раз.

Глава 9 Расправа

Странным и тревожным было это утро. Люди узнали о том, что в капище снова погас огонь. А виноват в этом тот, кто так верно служил им – их верховный жрец.

Многие поутру, проходя мимо храма. Видели, что слагается кострище. Это из своих чертогов заметил и Боговед. Он понял, что воин выполнил свою угрозу, а он был бессилен этому противостоять, как не пытался что-то изменить. Он все яснее понимал с каждым часом, что боги его не спасут. Если они существуют, то им нет дела до сметных, как ни горько было сознавать, но это так.

И потом он пожалел о том, что не владеет никаким оружием и не может с ним расправится, хотя это вряд ли поможет ему, тогда князь убьет его своими руками. Но возможно все и не так страшно, как ему казалось. Но поздно что-то предпринимать. Он точно знал, что у него ничего не выйдет. Перед ним была гиена огненная. Они спрашивали друг друга о том, кто будет наказан в этот раз. Имя его произносили шепотом. Почти никто не верил в то, что это возможно. Но дружинники орудовали быстро. Они не собирались шутить.

Князь появился на площади перед храмом в тот момент, когда все было готово.

Взглянув на него, Боговед понял, что ему не стоит ждать милости.

– Огонь погас, нас ждет гнев богов, – почти яростно говорил Славен, – но мы должны наказать того, кто навлек на нас такую беду, пусть не будет ему прощения. Он первым примет страдания.

Князь тоже поглядывал в небо и гадал о том, что боги как -то ответят на все, что совершалось. Его удивило даже то, что Велес так и не появился для того, чтобы побороться за справедливость.

И только Марена смотрела на происходящее. Она была удивлена жестокости Славена. Ему все было известно, но почему он не остановит этого? Если бы это был Скиф, она бы смогла понять. Она не жалела Старика, которому предстояло сгореть. Она никого никогда не жалела. Но он и сам становился другим из-за проклятого своего бунта, вот что пугало ее очень сильно.

Она не могла больше им гордиться, а это пугало. Если он в подлости и жестокости собрался с Перуном сравниться, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Дубыня не верил в то, что придет возмездие. Он распоряжался о том, чтобы получше зажгли костер, чтобы горел он как можно ярче.

Славен слышал, что на площади восстановилась странная тишина. Он понимал, что они не верят в то, что это исполнится.

Боговед был странно бледен, но спокоен. Все свежо было в памяти, он ясно видел, как всходил на костер его предшественник – обычный жрец, а сам он не мог позориться перед ними. И он оглянулся и порадовался тому, что увидел скорее испуг на их лицах, никто не радовался тому, что совершалось.

Пусть они бояться того, что видели, как совершается дикая несправедливость.

И когда он посмотрел на Славена, то был уверен в том, что тот спорит с небесами, и не случайно жертвой был избран именно он.

И вдруг странное видения поплыло у него перед глазами, он видел совсем иное время и другой мир. И такой же костер, и жреца, бездыханное тело которого воины к нему подтащили, чтобы там оставить.

И другой князь, бесцветный и ничтожный, взирал на то, что там происходило. Никто не ново в этом мире, все странно повторяется.

№№№№№№

Неспокойно было и в Сварге. Перун посмотрел на Световида, а тот на самого Сварога. Но он не смотрел на них, был погружен в собственные помыслы и заблуждения.

Он хорошо знал сколько еще ему придется выдержать – это только первое звено той цепи, которая может оказаться бесконечной. Он решил отстраниться от происходящего.

– Позови мальчишку, – кажется, говорил Световид. – ему хотелось спасти их служителя, но он не знал, как это сделать

– Я не стану вмешиваться, – заявил Перун, – даже если весь мир рухнет, мненет до этого дела.

Если бы он немного поторопился. Но это было для них обоих только отговорками. Они тянули время, чтобы оказаться там и не сталкиваться с ними, и со смертным Славеном, это было недостойно его. Он не хотел иметь дела с тем, кто стал значительно ниже, чем они сами того хотели и желали.

№№№№№№

Славен оказался прав, боги не вмешивались в такие мелкие дела. Они не станут их останавливать. Кто-то услужливо подтолкнул старика к кострищу, и он шагнул в огонь, проклиная и мир, и богов, которым он так яростно и долго служил. Но он знал, что если существует тот мир, в котором и будет обитать его душа, он сможет там узнать почему они так с ним поступили. Он боялся толькотого, что в том мире он может увидеть души тех, кого он обрек на такую же смерть. Он этой мысли он поежился, понимая, что не сможет прямо взглянуть им в глаза. И через несколько минут пламя охватило его.

Костер горел так ярко, что муки его не были долгими. В этом ему повезло немного больше, сем многим из тех, кого убивал он сам. Страх не прошел и на этот раз. Люди не знали, во что им верить, в то ли, что богам до них нет никакого дела.

Но может быть их князь с богами за одно? И все совершается по его воле, – спрашивали они сами себя, некоторые из них, самые проницательные, никак не находили ответа.

Славен первым повернул к дворцу. Он показал и Перуну и всем остальным, что на многое способен. Он его вызова принимать не стал.

Все расходились молча. Никому не хотелось вспоминать о случившемся.

Дубыня еще раз понял, что боги существую и служат несправедливости. Но он видел, как пугаются его те, ради которых он возводил этот костер.

Власть – ради нее родимой он появился в Славенске и готов был служить князю верой и правдой.

Эти люди молчали, но и в молчании их было что-то зловещее и страшное. Но это его не пугало, а радовало. Ничего подобного он не достиг бы в своем поселке.

№№№№№№

Пробудившись среди ночи, князь подошел к пепелищу. Но он даже не сразу понял, куда и зачем направляется. И только когда почувствовал запах гари, тогда очнулся и понял, на каком месте он находится.

Но неужели проклятый старик станет тревожить меня? – спросил он у кого-то невиданного.