Мистический лабиринт. Лирика и мистика

Живой фигурой в шахматном плену
Я остаюсь, прощай навек, Москва,
Девятый день, и Анна, заглянув,
Такой печальной, неживой ушла.
Елена улыбалась, боже мой,
Мне надо жить, позволь мне, глупый бес.
И небосвод склонился надо мной,
Но на окно кот Бегемот залез.
И в суете, в сиянии стихий
Роман горит. (Не может он гореть!)
Бездомного безумные стихи
С немой усмешкой повторяет Смерть.
Девятый день, мышиная возня,
Как будто что-то можно изменить.
И смотрит хмурый доктор на меня,
Но что же он Елене говорит?

Девятый день на этом или том
Каком-то свете, поспешим на бал.
О чем ты споришь в суете с котом?
Сам Штраус этот вальс для нас играл.
Божественно, о как же мне легко
Под звуки вальса тот оставить свет,
И кони ржут, и больше нет оков,
Десятое, не может быть, рассвет.
Не обманул Танатос, старый шут,
Я буду жить, я допишу роман,
Врачи все лгут, диагнозы все врут,
Что остается? Горестный обман.
Где рукопись, Елена, ангел мой,
Часы остановились, странный миг,
Прекрасная, холодная, за мной?
И Абадонна в тишине возник.
Часы в минуты нужно разменять,
Остановиться и позвать кота:
– О, старый плут, ты проводи меня.
Куда? К Пилату, манит высота…
Прости меня, Елена, Ангел мой,
Ладья готова, полдень, что за мрак,
Тот берег, свет, и кот идет со мной,
И Абадонна – это верный знак.

Мне трудно говорить, сдавило грудь.
Открой окно, я так хочу дышать.
Прекрасен этот свет, (и пусть же пусть)
Прости, 16.30 на часах…
Последние мгновенья, Домовой
Устроил вой, (о ком же он опять).
Все рухнуло, часов усталый бой…
16.40, все, мой друг, прощай…

Второе пришествие Воланда

1940 год.
Ужас в мире, окутанном страхом и болью,
Прорывался в суровые песни творцов.
Мир давно отпылал и мечтой и любовью.
И в какие-то дикие сказы ушел.
Там, над полем заснеженным тени парили,
И никто в них не верил, никто их не ждал,
Брат на брата все шел, и тогда наступили
Грозы шквала, и мир в пустоте замирал.

Только Мастер еще вырывался из мрака,
Призывал Люцифера, и Бога корил.
Не кончалась безумное время, и драма
Став трагедией вновь, и пылал до зари
Только свечки огонь, но в тумане внезапно
Полыхали не гасли такие костры.
Что там будет, любимый? Не знаю, не знаю.
Пепелится душа, мир погиб до поры.

2.

Патриаршьи вздыхали от знаков внезапно,
И какие-то тени мелькали повсюду.
– Что случилось сегодня? А что будет завтра?
Вот Пилат пролетел, вот метнулся Иуда.
Это снова мне видится где-то за гранью.
А у них так пусты и безжалостны лица,
Кто-то пулей сражен, кто-то яростью ранен,
Кто палач там, кто жертва, кто жуткий убийца.

Тают свечи, костры запалить не удастся,
Разве мало пожаров еще на Руси?
Эта странная песня, о мире, о братстве,
Ты иди воевать, если мира просил.
О, о чем они снова, а тени все ближе,
Глыба мрака и Рыжий, и яростный кот,
– Маргарита, смотри, они рядом, я вижу.
И исчезла реальность, и сказка плывет.
3.
В этот зной возникал иностранный профессор,
Да историк, истории тут он творит.
Ждет свиданья, появится новая пьеса.
Как комета на миг этот мир озарит.
Все в пылу, говорят, будто масло разлито.
И настала пора камни нам собирать.
Только кто разбросал их тогда деловито?
Грустный Мастер уходит в психушку опять.