Тяжесть короны. Князья и воины

– И что ты сидишь и дожидаешься, пока рак на горе свистнет? – удивленно спросил мнимый Федор, – ждешь, пока они для тебя нового Олега найдут? Только об этом они до посинения и спорят. Еще неизвестно каким прытким он окажется. Тогда скорее ты смертного часа дождешься, чем часа, когда сам править сможешь.

Бес мог пересказать ему историю князя Игоря и первого, и второго, которая не так уж давно происходило, но не было у него на это ни времени, ни желания большого.

– Больно ты шустёр стал, – подивился Даниил, что же ты предложить мне можешь?

С Федором они часто обсуждали те дни, когда Даниил станет князем, как они будут править, как изменят все в мире своем, но то, что это нужно делать уже нынче, это никак не укладывалось у него в голове.

Он смотрел на Федора и поражался тем переменам, которые с ним случились. Разве может человек так меняться вдруг? Вчера вроде обычным парнем был, а нынче что-то совсем иное, необъяснимое в нем появилось.

– Ты должен действовать, уже на тризне, громогласно заяви при всех, что ты князь и наследник и сам править ими станешь. Советы пусть дают, но ты сам будешь принимать или отклонять их, – заявил он так уверенно, словно юный бог, а не простой парень стоял перед ним.

Даниилу оставалось только попрекнуть себя за слабость и нерешительность, вдруг на него сошедшие. И порадоваться тому, что такого друга он себе когда-то выбрал из всех, кто к нему в друзья набивался.

– А они послушают меня? – все-таки спросил он, чтобы окончательно отбросить свои сомнения.

– А куды им деваться? Дружина на твоей стороне. Потому они и хотят от твоего имени действовать. Но если ты твердо поднимешься, то, что им делать останется?

И Даниил отбросил последние сомнения, уверенность и дерзость появились в душе его, и уже никогда никуда до самой смерти не девались они – с ним оставались навсегда.

– Завтра тризна, завтра все и решиться должно, понял он, укладываясь в постель, но заснуть в это ночь так и не смог. Потом таких бессонных ночей в жизни князя немало будет, но эта была первой. Грядущий день должен стать для него переломным, решающим. И такое волнение охватило душу, что не до сна ему было.

Не спали в ту ночь и бояре. Горели свечи в гридне. На поминальном пиру они должны были объявить народу Галицкому о своем решении. Но они так и не могли его принять. И тот был не хорош, и этот плох. Но они понимали, что нерешительность их, против них же и обернется.

И только к рассвету, когда пронзительно закричал первый петух, у них созрело решение, которому никогда не суждено было осуществиться. В княжеское кресло сесть предстояло по их выбору боярину Никите. Но он только побыл в нем несколько часов, пока они ждали поминального пира, и напрасно примерял его на себя.

ГЛАВА 5 ТРИЗНА

Князя Романа любили и боялись. Он был хорошим князем, усилил Галич своей Волынью, умел ладить и с коварным Рюриком и с властолюбивым Всеволодом, хотя все представляли себе, как это трудно было осуществить.

Вот и стояли они в скорби настоящей, а не показной перед гробом его, и понимали, как много перемен и горьких проблем их всех ждет. Но князя больше не было, а им надо было жить дальше. И люди смотрели внимательно на бояр, у гроба собравшихся, они знали о спорах, и боялись тех перемен, которые на головы их свалиться могут.

Пока говорили пышные речи о том, как много он для них сделал. Как хорошо и спокойно жили они при нем, как примирить умел непримиримых, и усмирить непокорных, как ладил с воинственными соседями своим. Приезжали к нему короли – соседи и могли они обо всем с князем договориться. И самое главное вечная и жуткая зараза – татары не беспокоили их особенно. И хотя на соседних землях пахло дымом, но ханы их обходили земли князя Романа стороной. Они просили о том, чтобы и на небесах не оставлял он их и охранял свои земли от татарвы. Но надо было думать не о небесах, а о земле родимой, и о том, кто достойно сменит ушедшего князя – к этому они разговор и подводили постепенно, и понимали, что всех остальных только это и могло волновать.

Они понимали, что теперь именно татары и доберутся до них, как только узнают, что у них больше нет князя Романа.

Не могли они надеяться на то, что кто-то из соседей им поможет, потому что каждый только за себя сражался, и не сил не желания помогать не было у них. Ведь и они никому не согласились бы помогать.

№№№№№№

После того, как отдали они последние почести князю, за столами воцарилась тишина невероятная. Они почти забыли о реальности и обратили свои взоры туда, где по их разумению обитали души ушедших навек, и куда уже устремилась душа их князя.

Федор в тот момент незаметно подтолкнул Даниила, который возглавлял стол и на месте отца своего восседал, только на этот вечер, как уверены были его бояре. И он, на глазах у всех поднялся с кубком в руках. И в тот же миг многие заметили, как за эти дни повзрослел князь, перед ними был не мальчик, но муж. Он на миг опередил одного из бояр:

– Отца нет более с нами, с этой минуты я – его старший сын, Ваш князь и властелин, дружина клятву в верности мне даст, и вы поможете мне советами мудрыми, но не более того.

Все молча уставились на него, словно усопший князь вернулся назад. А многие потому утверждали, что князь Роман стоял за спиной сына своего и ласково улыбался.

– Кто-то из вас с этим не согласен? – услышали они его голос.

И никто не посмел возразить мальчишке, потому что они не готовы были к этому. Но знали, что неспроста все происходит, за спиной княжича был кто-то более мудрый и могущественный, о существовании которого они понятия не имели, иначе не был бы он так силен и так дерзок.

И только боярин Никита, тот, кто спал и видел себя великим князем, побагровел от злости и понял, что не бывать этому. Мечты его никогда не осуществятся, синица, бывшая в его руках, вырвалась и улетела прочь.

Княжичу удалось опередить их, хотя он не спорил с ними в эти дни и голоса не подавал. И он ясно показал, что никому из них не позволит собой помыкать.

Странно тихо стало с той минуты на пиру поминальном. Никому не хотелось тревожить память ушедшего князя. И каждый думал напряженно, как ему жить дальше в так внезапно переменившемся мире.

Они понимали, что не должны сдавать своих позиций перед этим юнцом, но кто может знать, что он выкинет в следующее мгновение.

Так случилось, что это были поминки и по их власти. То, что было рядом, отдалилась в одно мгновение, разом рухнули надежды. Осталась тревога и полная неопределенность.

ГЛАВА 6 ДВОЙНИК

Для Даниила все завершилось неожиданно легко и просто. Он не надеялся на то, что они так легко уступят и подчинятся ему. Никто не произнес ни слова.

Теперь, когда самое трудное было уже позади, он мог разобраться в происходящем и обдумать все, что с ним случилось за это время, хотя это оказалось очень сложно.

Он хорошо видел, что Федор очень изменился, его будто бы подменили. Внешность оставалась та же самая, но, сколько ни всматривался князь, не узнавал своего воеводу. Он стал проницательнее, пытливее, умнее, даже мудрее, хотя по возрасту был только на два года его старше. В детском еще теле сидел взрослый человек. Он и видел все и думал по-иному, все предвидел и умел находить правильное решение.

И преподносил это так, будто Даниил все это сам и придумал в свое время. Ничего подобного за другом своим прежде он не замечал. Этому должно было быть какое-то объяснение. Но в последнее время так много всего на него свалилось, что Даниилу некогда было об этом думать. Но преображение это было ему по душе.

Бес же в это время так удачно действовавший, не собирался разоблачаться. Впервые в жизни ему не хотелось раскрывать себя. Не хотелось о чем-то договариваться и показывать юному князю, что он много может. Ему хотелось помогать ему негласно. И взвалить груз на его, а не на свои плечи. И он был почти уверен, что по каким-то соображениям Даниил отвергнет его. Но он знал, что должен с ним оставаться. Потом, позднее, он конечно, разоблачится, когда он привыкнет к его советам и помощи и станет ему необходимым.

Бес точно знал, что с новыми князьями нельзя действовать прямо и открыто, в их характерах появилось что-то такое, что заставляет создавать иллюзии и тайны вокруг них.

Пока надо было избавиться от настоящего Федора. И он отправил его за тридевять земель, чтобы оболтус этот, не слишком проворный и сообразительный, не испортил его замечательной игры, да и вообще не путался у него под ногами. Это на первый взгляд казалось проще простого, нужно было только бесенка к нему приставить и следить за тем, чтобы он никуда не смотался от него, что он быстренько и провернул.

Сейчас Мефи видел, что Даниил глазаст и о чем-то он видно догадывается, но у него не хватит времени и сил за всем следить и все проверять. О другом голова его болит, и долгие годы еще болеть будет.

Власть и большие перемены в судьбе всех изменяют. Он умел читать его мысли, и это позволяло что-то предугадать и для него сделать.

– Нам с тобой надо друг другу доверять, – задумчиво говорил Федор, – бояре не особенно надежны, о своей чести, а не о твоей пекутся больше.

Даниил чувствовал, что он прав, на него спустилось какое-то озарение. Он и на самом деле стал совсем другим. Пророк говорил как-то, что Бог может помочь человеку, посылая к нему другого. Вот и верил князь, что Федор рядом с ним потому и находится. И нужно было поблагодарить его за это. Так просто и разрешалось все.

Мефи поморщился, обнаружив в голове юного князя такую мешанину. Да разве в первый раз его заслуги его сопернику приписывают, уже если кто-то его и послал, то не Бог вовсе, хотя и тот не посылал, а действовал он исключительно по собственной воле. Мессиру не до каждого князя славянского есть дело, он выбирает тех, кто ему интересен.

Но вступать в разъяснение у него не было никакого желания.. Потом можно будет со всем разобраться. Хотя и было немного обидно, но он переживал в свое время и не такое.

№№№№№

Даниил, оставшись вечером один, задумался обо всем происходящем. Он чувствовал, что сокрыто от него многое. Он не хотел думать о темном и странном. Только в глубине души он понимал, что Федору он не должен доверять до конца. Он вообще никому не может доверять. Истории о предательстве брата братом, или когда отец идет на сына были ему хорошо известны по рассказам монаха. Но он понимал, что другого ему пока не дано. Федору надо доверять больше, чем иным. Да и не на кого ему было положиться. Конечно, лучше было знать, что он хочет и что ему нужно, но вряд ли это возможно. И молчал Даниил, понимая, как тяжек груз. Он знал, что может просто его не осилить. Он был рожден князем, и он останется им до смертного часа.

№№№№№

А Федор в это время пробудился в незнакомом месте, и никак не мог понять, что с ним происходило, как он тут оказался. Люди говорили на каком-то непонятном языке, и он никак не мог узнать от них даже чего-то обычного. Он понял, что находится очень далеко от Галича, даже на коне ни одни сутки туда добираться надо, а у него с собой не только коня, но и вообще ничего не было. Люди решили, что он либо что-то скрывает, любо совсем потерял рассудок. Они никак не могли ему доверять. Он тут же начал собираться в дорогу и с тревогой думал о том, как без него там обходится Даниил. А может, и его колдуны проклятые куда-то забросили, но об этом даже думать ему было страшно.

Потом он стал думать о том, что возможно помер и находится на том свете, куда живым нет дороги.