Тяжесть короны. Князья и воины

Он готов был все выяснить и найти обидчика, посмевшего с ним так поступить и наказать его самым жестоким образом.

А пока он шел и шел неустанно в свой Галич, к своему князю Даниилу Романовичу.

ГЛАВА 7 СТРАННЫЙ СОН

Знал Даниил из разных рассказов и от няньки своей о том, что сны иногда пророческими бывают. И в сне таком могут объясняться все затруднения и неразрешимые вопросы. Вот и вспомнил он, что пробудился среди ночи от странного сна. И видел он, что Федор идет к нему навстречу, зовет его, но никак к нему не приблизится. Потом увидел, что лежит он мертвый, хотя вроде бы никто его не убивал, не терзал, ни одной раны на нем не было. Но сколько бы он не звал и не манил его, не откликался тот.

И вот тогда загоревал он и понял, что невероятное случилось. И говорил мертвец, но как-то странно, не открывая рта своего:

– О, княже, не забудь меня, из-за тебя душа моя с телом рассталась, или ты уже забыл слугу своего верного?

– Но я ничего не понимаю, ведь ты живой, ты рядом со мной, – растерянно шептал Даниил, и что это за напасть, что за сон такой жуткий?

– Нет меня там, все это обман и проделки бесовы, – проговорил он устало, – но не предпринимай ничего, тебе с ним легче и лучше, чем со мной будет, – будто бы оправдывался он.

И стал по сторонам оглядываться Даниил, но поле было чистым и никого нигде поблизости не оказалось

– Что это было? – спросил растерянно мальчик.

Но он решил никому про сон этот не рассказывать, и старался о нем забыть как можно скорее. Но еще несколько дней не давал он ему покоя. И все пристальнее вглядывался он в черты Федора, но ничего особенного не заметил. Тот был невозмутим. И он понимал, что в мире вообще полно тайн, и может быть, когда-нибудь он узнает, что тут происходило на самом деле.

№№№№№№

А тем временем бес, который некоторые из тайн сам и создавал, сначала чертыхнулся, оттого, что душа Федора прорвалась в княжеский сон и попыталась выдать его тайну, но очень быстро успокоился, и понял, что для него это испытание на прочность юного князя. Если он о чем-то станет его пытать, то он найдет достойный ответ. Но Даниил не догадывался о перемещении душ и подобной подмене, потому что ничего не мог знать о бесовых штучках.

Видно он не верил в сны и не придавал им никакого значения. Он мог подумать о том, что тот принимает его игру, что было маловероятно, потому что, скорее всего, парень ничего подобного знать не может.

Но со временем он обязательно разберется и в этих хитросплетениях. Надо было проверить, что там творит бездельник Федор, которого он подальше отправил. Хотя даже переносясь по небу, он не скоро тут появится, но береженного бог бережет. Глядя пристально вдаль, пренебрегая расстояниями, бес заметил, что тот уже вполне оклемался, и направлялся в их сторону. Но, к счастью, никакой колдун ему на пути не попался, Шестиглавый нигде поблизости не пролетал, чтобы ненароком перебросить его с одного места на другое. И потому топать ему по дорогам незнакомым еще немало дней, а там глядишь, и случится с ним что-то такое странное, много чего может ждать на пути странника.

А когда он приблизится, то и тормознет его Мефи в какой-нибудь избушке местной ведьмы или в объятьях красотки какой оставит. Тогда еще можно посмотреть, кто ему станет дороже чертовка эта или ненаглядный князь.

Сам же Мефи, валяясь за стогом сена и скрестив копыта, закинув одно на другое, размышлял о том, в каких тяжких условиях в последнее время приходится ему трудиться, не покладая рук. Он с умилением вспоминал старые годы – благодатные времена, когда все было так прекрасно, он был единственным и могущественным, и предки их почитали за честь иметь с ним дело.

Конечно, он немного лукавил, никакой чести ему Рюрик не оказывал, а Олег терпел его только потому, что так меньше проблем у него было, и старался он во всем своей выгоды не упустить. А со Святославом вообще рассчитался самым жестоким образом. Но нынче все те события были далеки, и он тешил себя тем, что они ценили его и ждали появления, и жизнь свою без него не представляли. А когда появился их Христос, стали они считать его чуть ли не прокаженным. И чтобы его не обнаружили, должен он был кого-то из смертных вытряхивать из их тел, и притворятся, что он, это тот самый слабоумный тип, личину которого он и принял. Да еще извиняться при этом, словно он в чем-то виноват, и извиваться, словно он сам вместо грешника на сковородку попал. И все это ради того, чтобы помочь тому же князю и самому немного позабавиться, и линию свою погнуть. Но не так уж много радости ему все это доставляло, так много было на все затрачено усилий, и так мало толку. Но не виноват же он в том, что неутомим, не привык в аду обитать тихо и мирно, и любит важные дела делать. Сам же от широты души и доброты своей страдает, но от забав все равно не отказывался.

Вот и здесь он на много времени вперед продумал, как и что предпринять и чем заняться нужно для того, чтобы все наверняка получилось.

Князья с бравым видом считали, что они сами все предпринимали, никто над ними не властен, кроме рока и судьбы, а вот он и был той самой судьбой и тем самым роком, о котором с таким жаром они порой размышляли.

У них бывали случайности и неожиданности, но они никогда не смогут представить себе сколько усилий надо приложить, чтобы такую случайность организовать.

Если бы они смогли заглянуть за грань собственного бытия, то обнаружили бы там массу удивительных вещей, неустанным творцом которых он и бывал от сотворения этого мира.

Но можно не бояться, ничего подобного на этом свете они все равно не увидят, а потом поздно будет что-то менять. Но в этом случае, гордости и чванства от собственной персоны у них явно бы поубавилось.

Но он добр и щедр, он им все позволяет, и разрешает верить во всемогущего бога, которого на самом деле очень мало колышет все, что с ними происходит на самом деле. Но пусть они считают ему пупом земли. И Старик творит для себя иллюзию о том, что он судьбы их вершит. А они обращают к нему свои молитвы, и все всем вполне довольны, никто не в обиде. И только он знает, как на самом деле обстоят дела, и несет на своих плечах тяжкий груз перемен и проблем.

Конечно, он преувеличивал немного собственную роль во всем этом действе. И ему не все до конца было известно, часто случались накладки, то смешные, то досадные казусы. Но он был ближе к истине, чем все остальные. И оставался почти единственным ее хранителем и носителем. И в случае побед он получает в награду глубокое удовлетворение, в случае поражения не привык переживать особенно долго, учитывает ошибки и движется дальше.

ГЛАВА 8 У ВЕНГРОВ

Все пришло в движение в доме венгерского монарха. Пустой и полутемный еще недавно дворец в один миг оживился. И невозможно было понять, что там происходит и откуда сразу появилось столько народу. Сонное, так долго дремавшее царство пробудилось в одно мгновение. И все по той же самой причине. Король Тадеуш, который и помыслить при князе Романе не мог о том, что может пойти войной на Галич, теперь только об этом и думать мог.

Смерть князя была для него самой радостной и желанной вестью, которая приходила к нему в последнее время. Он слышал о том, что Даниил отверг наставника, и на поминальном пиру заявил о том, что сам станет князем. И потому сам дьявол намекал ему на то, что лучшего времени для его выступления не может быть. И он, воинственный и честолюбивый, решил ни за что на свете этот момент не упустить. Давно уже считал он княжество своими владениями и шел в поход, чтобы восстановить справедливость., как объявил он воинам своим, необходимо было вернуть то, что и без того уже давно ему принадлежало и должно было принадлежать всегда.

Даниил пока еще не знал, даже не подозревал, какое серьезное испытание устроила для него судьба, но бес, именуемый в народе Федором, не знать этого не мог. Он немного растерялся, когда увидел, какую прыть проявляет Тадеуш. Первым его желанием было повернуть вероломного короля обратно. Но потом он передумал, решив, что делать это совсем не обязательно. Рано или поздно Даниилу все равно придется столкнуться со своими врагами, привыкать к схваткам, закаляться, потому что дружины венгров – это только цветочки, куда им до татарских полчищ. А ведь и с теми ему как-то придется справляться. Он решил, что пора давно закалять и воспитывать юнца.

Венгры собирались в поход – это было ясно всем, кто мог взглянуть на этот разворошенный в один миг муравейник. И король, прохаживаясь перед своими воинами, готовившимися к схватке, видел уже себя на Галицком троне. И он радовался тому, что это очень скоро станет для него реальностью. Никаких сомнений не возникло в его сознании. Правда, ему показалось немного странным, почему все бояре отступили перед мальчишкой и позволили ему диктовать свои условия. Вряд ли без чьей-то помощи и поддержки это было возможно. Но он никак не соотносил это с собой. Он король, если он собрался в поход, значит, победа будет за ним. Он знал о том, как любят все славяне колдунов и волхвов своих, ведьм и бесов, слушали их, старались не ссориться с ними. Но он только усмехнулся этой своей мысли. Он представил себе, как дрогнет любое колдовство под натиском и мечами его воинов – они просто падут в прах.

И тогда он решил обратиться к королевскому астрологу – звездочету и стал спрашивать у него об исходе сражения. Хотя и не собирался ему доверять до конца, но послушать благоприятные предсказания он был не прочь.

Седой, сгорбленный старик, казавшийся особенно маленьким, предстал перед королем. Король взглянул на него спокойно и властно. Не надо быть астрологом, чтобы знать, чего они от него хотят. Он предчувствовал эту встречу и всегда готов был перед ним появиться. И он скажет своему властелину, чем для него завершится этот поход. Как только все расчеты были завершены, помрачнел звездочет, и он понимал, что потеряет свой покой, а может и голову. Было для него, очевидно, что поход завершится неудачей для короля. И он решал, как ему поступить, отвергнуть ли все то, чем он занимался, или сказать то, что тот хочет от него услышать, но не предупредить об опасности и явном поражении.

Но ведь в подсчетах его может оказаться ошибка, и тогда он напрасно будет страдать. А в том, что страдать ему придется в любом случае, он не сомневался больше. Он просидел еще несколько часов, не замечая того, что происходило вокруг. Но так и не мог прийти ни к какому решению. Оставалась надежда на то, что король про него забудет, и за ним не придут. Тогда все терзания напрасны, он сможет перевести дух. Но по повелительному стуку в дверь, он понял, что избежать свидания с королем ему не удастся. Остановился короткий путь в королевский замок, но раздумывать о чем-то было уже поздновато. Он никак не мог решить, что следовало сказать, что сделать, для того, чтобы все было не так горько и болезненно. Он несколько раз спотыкался по пути, чем вызвал смех и шутки тех, кто шел следом за ним.

И в тот самый миг он и предстал перед королем.

Тот взглянул на него пытливо, почти враждебно. Он всегда чувствовал какой-то подвох в подобных действиях и упрекал себя за то, что прибегает к ним. И они становились той самой костью в горле. Он никак не мог позволить себе отказаться от них.

Стоит перед ним тщедушный, перепуганный старикашка. Что может сказать он королю? Чем он может испугать того, за которым власть, дружина, страна. Но какая-то дрожь неизменно возникала в его груди, словно есть сила, которая больше его собственной.

– Старик, – говорил он решительно, ты должен сказать мне, каков будет исход моего похода. Сколько времени тебе для этого нужно?

Но старик переменился прямо на глазах, и появилась во всей его внешности какая-то удивительная сила, словно бы кто-то его заколдовал, и ему больше ничего не было страшно.

Да и на самом деле, чем его можно было напугать. Темница? Расправа? Его так долго этим пугали, что он даже перестал бояться. И вся его жизнь так похожа на ту самую темницу, и он своими руками себе подарил это. Говорил он спокойно и уверенно, будто это он был королем, а все остальные должны были ему подчиниться.

– Мне не надо времени, я все рассчитал, и знал, что ты позовешь меня нынче

– Вот как? От такого спокойствия король даже заволновался немного, он не думал, что получит ответ так быстро, – у тебя уже готов ответ, – еще раз задумчиво проговорил он, уже и не зная, хочет ли он его слышать или нет.

– Я долго решал, говорить ли правду или сказать то, что ты хочешь от меня услышать, властелин мой, но по всему ясно, что поход обречен, не получишь ты такой желанной победы, – выпалил он, еще не соображая, что же говорит.

Он замолчал, не в силах больше произнести ни одного слова, да и все было сказано давно. Ярость появилась в глазах короля. Он хотел что-то крикнуть, но в последний момент остановился.

– Раскаркался, пошел прочь, – говорил он, смиряя собственный гнев, и учти, что не будет по-твоему, теперь я точно смогу одержать победу, плевал я на твои предсказания, я сам буду расставлять твои звезды и делать расчеты так, как мне это нужно, у меня для этого достаточно власти.

Но этого ничего старик уже не мог слышать. Он знал, что окажется прав, пусть бросается в пекло, потом все будет по – другому. Он знал, что очертя голову, король бросится в пекло, но потом припомнит его слова, только будет уже поздно что-то менять. Проводив старика, и убедившись в своей правоте, король немного приуныл. В глубине души он понимал, что старик может оказаться прав. И лучше перед походом не думать о том, что случилось и что с ними еще могло произойти, а то сам на себя беду и накличешь. И он пообещал себе, что никогда больше ни с какими звездочетами дела иметь не станет, а особенно советоваться в таких важных делах.

От такого самообмана стало ему немного легче. И яростно готовясь к походу, он забыл обо всем, что происходило с ним. Нашелся еще один тип, посол не посол, но кто-то из братии, и он с каким-то странным акцентом, которого король никогда прежде не слышал, спроси:

– И не стыдно тебе против мальчишки идти?

– Это их Святослав противников своих предупреждал, а мне и так сойдет, – мальчишка себя на весь мир князем русским объявил, вот и пусть покажет на что он способен на поле бранном, – с этими словами он резко повернулся и пошел прочь, ни с кем больше не желая разговаривать.

ГЛАВА 9 ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Весть из соседнего королевства оказалась неожиданной. Гонцы в которой раз доносили князю Даниилу, что венгерский король стремительно приближается к их границам.