Перо из крыла Ангела. Тайны творчества

– Это не звезды, это искры из небесной кузнецы Сварога…

– Они сотворят пожар в мире?

– Нет, они упадут на некоторые творения, которые создают живые писатели, и вот тогда и родится то, что задышит, засверкает, обретет бессмертие.

– Почему же этого не случилось ни с кем из нас?

– Потому что писателей слишком много, на всех искр не хватило…

– Но ты знал об этом, почему же не остановил нас.

– А зачем? Если бы вас не было, мы бы никогда не узнали живые творения, не смогли бы отличить одни от других…

Таинственный Профессор был невероятно жесток. Но впервые мертвые писатели узнали, что они были только массовкой, только толпой, только теми неизвестными мертвыми писателями, на фоне которых и должны были засверкать те избранные, живые, вечные, которым досталась искра из небесной кузницы Сварога. Потому они и смогли сварганить свои произведения, так, что те заполыхали, задышали, ожили, стали бессмертными….

№№№№№№№

Печальный ангел рассказывал эту историю почти знаменитому писателю, у которого было издано уже несколько книг.

Тот оторвался от очередной своей рукописи, прислушался…

– Ты хочешь сказать…

– Позвони любимой женщине, сходи с ней погулять на набережную, в старый парк, в уютное кафе, сегодня такая чудесная погода.

– Ты хочешь сказать.

– Я хочу сказать, что жизнь прекрасна, и она быстро проходит.

– Нет, нет, мне нужно дописать мое творение, ты увидишь, оно будет самым лучшим, оно будет живым, а со временем станет бессмертным, я это точно знаю.

Он замолчал, взглянул на то, как сорвалась и упала звезда или искра из кузнецы Сварога…

Почти знаменитый писатель позавидовал каком-то неведомому, далекому счастливчику, который работал не зря. Ведь теперь он точно знал, что искра упадет на какое-то творение.

– Если искры падают, значит, у кого-то появится шедевр, – говорил ангел, – но ночь страсти с любимой женщиной, разве это не прекрасно?

Писатель опомнился, пелена спала с его глаз, чары растаяли, и он потянулся за сотовым телефоном.

Только бы она была дома…

Если не везет в творчестве, то ведь должно повезти в любви, иначе зачем мы пришли в этот прекрасный мир…

Глава 4 Эпилог сгоревшего романа

На камин наплыла громадная тень – глыба мрака.

Арсений помедлил мгновение и швырнул рукопись, а потом диск в огонь.

Охранник, огромный детина и страстный почитатель таланта Алины, поморщился и сжался… Он не мог поверить, что министр (так они между собой называли патрона) на это решится.

Не мог же он так просто уничтожить ее лучший роман, лучший, Арсений в том не сомневался, и его вкусу можно доверять, сколько их гениальных было на его веку. Никогда не ошибался, всегда был тверд и уверен в себе.

Значит все напрасно, зря он терпел этого тупого, грубого, жестокого министра, и все ради того, чтобы как-то если не защитить, то предупредить его милую жену, а все романы, которые она писала все эти годы, а он читал, читал первым, потом приобщался весь остальной узкий круг их друзей и знакомых..

То, что именно этот роман сожрет пламя, такое Охранник и представить себе не мог. Ведь они вместе с Алиной были почти у цели, еще один шаг, один миг, и можно праздновать победу.

Диск, этот осел догадался, что нужно сжечь и диск, а он как герой известного романа готов был броситься в камин, чтобы достать, спасти, уберечь… Но стоял неподвижно.

Да и как можно было ревновать Алину, их Алину к этому юнцу, да еще футболисту, да вратарю.

Нет, вратарь, он конечно, хороший, в футболе охранник разбирался не хуже, чем в литературе. Особенно после того, когда его любимый олигарх купил футбольную команду, пришлось разобраться, чтобы миллиардер не стал миллионером в один миг.

Но Алина просто издевается над ними над обоими и над своим тупым мужем и над литературно одаренным охранником…

Диск корчился в огне, от бумаги (накануне Охранник заботливо распечатал только что законченный роман) осталась гора золы. Сгоревший роман даже не смог согреть огромного холодного зала, в котором оставались эти двое одиноких, брошенных мужчин.

– Она вернется, – прохрипел Охранник, который готов был задушить своего шефа, но что-то его пока удерживало от решительного шага, не уголовный кодекс, плевал он на УК, руки коротки у милиции-полиции.

– Пусть попробует, – подпрыгнул от ярости тот.

– Не попробует, не ждите, – раздался рядом странный голос, хотя никого не было в замке, или кто-то все – таки проник, минуя все заборы и камеры, и сигнализации.

Охранник и Арсений посмотрели друг на друга, оба потянулись за оружием, но друг в друга ли они собрались стрелять или в кота Баюна, неожиданно оказавшегося с ними (а кто еще мог сюда пробраться, дураков не было), этого нам никогда не узнать.

№№№№№№№№

На бреге Иртыша, вдали от людей и машин, там, где когда-то тонул Ермак, а потом задумчиво стоял самый красивый адмирал, стояли двое, высокий парень и стройная дама лет сорока последнюю дюжину лет не отрывавшаяся от компа и строчившая романы. Она писала не ради славы или заработка – и в том, и в другом она никогда не нуждалась.

Она писала, чтобы отключиться, вырубиться из реальности, если можно совсем и на всю оставшуюся жизнь. Ее нельзя было назвать праздной бездельницей, как многих подруг ее круга, продавцы дорогих бутиков ждали ее напрасно, местная тусовка понятия не имела, кто она такая, некоторые вообще сомневались в том, что жена Арсения существует в реальности, а те, кто не сомневались, махнули рукой и забыли о ней навсегда.

Она писала свои романы, чтобы вырубиться из жизни, в которую ее бросил отец, задолжавший Арсению огромную сумму и погибший при странных обстоятельствах. И как княгиня Рогнеда, оказавшаяся в руках проклятого князя Владимира, которого она в шутку называла Святым, там и Алина, должна была как-то существовать в предполагаемых обстоятельствах. Своего мужа она тоже называла Святым, а себя Гореславой.

К реальности она возвращалась несколько раз, в первый, когда у мужа появился Охранник, и она заметила, как он тайком читал одну из дюжины рукописей, уверенный, что она ничего никогда не заметит, даже того, что он пришел на службу обнаженным, и из всех вещей на нем только часы.

Это правда, она могла не заметить и этого, если бы такое вдруг случилось. Но в тот день, что-то отвлекло ее, и она увидела, как Макс читает рукопись.

– Тебе нравится? – спросила она, – не смей лгать, хвост вырву, рога обломаю.

– Это лучшее из всего, что я читал, – признался он.

– После Колобка, или Курочки Рябы?

– После «Тени ветра» и «Игры ангела», – резко отвечал он.

Алина смогла оценить его культурный уровень, тем более, когда он начал цитировать те творения дивного испанца, которые и она запомнила почти наизусть…

Бывают, оказывается и такие охранники тоже.