Воин на все времена. Сага о богатырях

– Не люблю таких, – и ничего к этому не прибавила. То ли на самом деле не любила, то ли просто хотела противоречить ей из последних сил. Понять этого никак нельзя было. Алешка улыбался во сне, но он еще и ведать не ведал о том, что две богини около него все это время оставались.

ГЛАВА 11 ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Воин проснулся. Кто-то давно и сильно тряс его за плечо. И странным показалось ему то, что тихо и темно было вокруг. Сначала Алешка не понял, где он находится, и как тут оказался. Но со временем события прояснились в его памяти. И он вспомнил, что отправился в баню, а до лежанки своей добраться так и не смог, потому что угорел и был нагло обсыпан углями со всех сторон.

Но с этой минуты он больше и не принадлежал дому своему родному и миру, а уже всем телом и душой должен был относиться к князю русскому.

Он сам поторапливал беса и, упаковав доспехи свои, пока он решил не показывать их прилюдно, он в обычном своем наряде вскочил на коня.

Ему не хотелось тревожить матушку, и прощаний он терпеть не мог, когда конь рванулся от родного порога. Она запоздала немного, и вышло в то мгновение, когда он уже растворился, и только вглядывалась в то место, где он только что стоял на коне своем.

Больше ни одной живой души не встретили они в той части Ростова, откуда отправились в свое путешествие к столице русской – граду Киеву.

Женщина на пороге родного дома – вот что запомнил он, покидая отчий дом. Пока в душе его еще не возникло никакой грусти. Но может со временем это покажется особенно важным и значительным, как можно было знать, что случится завтра. И тогда он поймет, как важно и дорого было то, что он без особенного сожаления оставил в предрассветном тумане.

Но не только родной дом, вскоре и город родной оставался далеко позади. А в чистом поле было тихо и вольготно. И тогда он вспомнил во всех подробностях, как в бане и вдохнуть не мог воздуху. Но тем приятнее и радостнее было дышать теперь, ощущая всю первозданную красоту мира, расстилавшегося вокруг него.

Он пошевелился и почувствовал боль в плече и в других частях тела. Там были очень сильные ожоги – отметины недавнего сражения с Банником. Он подозревал, что, скорее всего они останутся на его теле надолго, может и навсегда, но наверняка зарубцуются и перестанут так сильно болеть. Надо было признать, что первую схватку с коварным противником он проиграл, и если бы не его помощник, то проиграл бы окончательно, и может, уже по Сварогу бы разгуливал. Но коли он спасся, то все утрясется и станет он вспоминать забавное происшествие, а не жуткие события, трудно – объяснимые и совсем не понятные.

И еще один урок вынес Алешка из ночного происшествия – вовсе не все духи добры, и относятся они к нему не благосклонно, как того хотелось бы. не стоит оставаться беспечным, надо быть начеку и понимать, что в этом мире происходит.

А то, что не только люди, но и разные духи, и боги населяют этот мир, об этом следовало бы знать. Он успел понять, что Боги далеки и не особенно опасны, а вот с духами все далеко не так просто. Они повсюду, и стоило внимательнее к ним относиться, потому что его бес – хранитель может оказаться в нужный момент совсем в ином месте или просто за что-то на него обидится и тогда ему не отделаться ожогами и легким испугом. А кому увеченный да калека нужен? Даже себе самому он в тягость будет. Что угодно, только не убожество. Так он для себя самого определил. И странно то, что про его пронырливости и хитрости именно с ним случилась такая нелепая и жестокая история – такого не должно больше повториться.

Он решил стать еще умнее и осторожнее, кто бы в том усомниться мог.

Пока он оставался в дороге и радовался тому, что главный его обидчик был далеко позади. А если все будет так хорошо, а может быть, они никогда больше не увидятся. Но это не значило, что вместо одного десяток иных перед ним не появится.

Бес, неотступно за ним следивший, решил, что Банник был первым и далеко не самым сильным и не самым главным. И надо было поспешно подыскать для богатыря достойное чудовище.

В столицу Алешка должен прибыть прославленным героем, а не просто сильным парнем, победителем Дракона, только тогда он как-то не затеряется среди всех прочих.

Конечно, Драконов и иных Змеев на всех не хватит, но что-то подобное для этого подыскать просто необходимо. Бес знал, что лучшего из Змеев его любимец Добрыня уже уничтожил, для Алешки такого не осталось, но стал взрослеть и матереть сын того самого Тугарина, которого когда-то у Маринки Добрыня шутя, прикончил. Но детишки его оставались, наплодил он их немало по белу свету, и любому они готовы были отомстить за погибель отца своего. Чтобы защитить Добрыню от внезапного нападения, и испытать нового воина, бросился бес в гнездо Окаянного, и стал Тугарина-младшего, того, который под руку ему попался, выгонять для новой схватки с неведомым пока миру богатырем.

Когда он выполз на белый свет, и бес рассмотрел его, он с досадой понял, что тот пошел вовсе не в папашу своего изверга. Был он шустрым и пронырливым, мозгов нагулял побольше, видно было, что на нем можно и зубы себе поломать и героя в первой схватке потерять. Но дело сделано, ничего послабее под руками все равно не было. И обидно стало бесу оттого, что он вроде Алешку не особенно оценил. Ведь этот парень не промах. И они, вероятно, друг друга стоят, в этом можно не сомневаться.

Тугарин мог прокопаться к любому столбу, и если до сих пор еще дурная слава о нем не пошла, потом только, что не нашлось на его голову ни одного достойного богатыря. Это необходимо было срочно исправить. Так одним махом и решил бес сразу две судьбы.

ГЛАВА 12 РОЖДЕНИЕ ГЕРОЯ

Когда тело того самого Тугарина, которого прикончил Добрыня, принесли в тот самый лес, где было его логово, нечистые, сын его был еще совсем маленький, и помнил он только одно – злы и прокляты люди, особенно те, которые себя княжескими воинами называют.

Где бы ни встречал он их с тех пор, повсюду к ним задирался и бил до смерти, если сил хватало, если же противники оказывались сильнее, спасался без зазрения совести бегством, залегал в берлогу и ждал нового удобного случая поквитаться с ними.

Да так уж вышло, что воинов княжеских после Добрыни тут почти и не бывало, а мирные люди не должны были за них ответ держать даже по разумению разбойника, они могли ему больше живыми, чем мертвыми пригодиться.

Потому и присмирел он за это время изрядно до самого появления беса почти ничего и не делал существенного. И самому Тугарину еще подрасти и окрепнуть надо было немного, прежде чем смело на тропу войны выходить. Вот и рос он, словно сорная трава в чистом поле и терпеливо ждал своего часа, но не особенно его торопил, ведь и в победе уверен не был. На тот свет всегда успеть можно, и беды на голову свою накликать не трудно. Он злился и на женщин, потому что мать его сбежала когда-то от отца и оставила его на руках у безрассудного и жестокого родителя, злобы которого не было конца и края. Назад она вернулась только тогда, когда о погибели его узнала – это было уже очень поздно по его понятиям. Она не любила сына своего, и была уверенна в том, что яблоко от яблони недалеко падает. А без женской ласки и заботы было ему скверно и противно, хотя никому никогда он в том не признавался. Таким угрюмым и озлобленным на весь мир и оставался он в тот момент, когда Алешка на большую дорогу выехал. И жил почти все время в ожидании расплаты.

С самого детства стал проказничать мальчишка, да так, что у многих взрослых волосы дыбом вставали, и заявили они, что не видать покоя от него никому в этом тревожном мире.

Сколько раз уже говорили о нем Леший с Водяным, что уж и языки все измусолили, рассказывая об убитых птицах и замученных животных.

Водяной поддакивал, вспоминая, что русалки на проклятого Тугарина жаловались. Не давал он им покоя ни днем, ни ночью. Если бы не его вмешательство, многих русалок бы так же задушил и замучил он. А ведь на такое никто из старых разбойников не решился бы, что уж о прочих людях говорить.

И решил разобраться Водяной, что же представляет из себя разбойник, что в нем такое особенное. И понял он, что ничего за душой у него нет кроме жестокости и злобы. Радовался он немало, когда кто-то другой маялся да страдал, такая радость неистощимой была. И поняли они, что спокойно отдадут его первому богатырю, как только такой появится – пусть он с ним расправиться да подвиги свои совершает. Сколько можно такие бесчинства терпеть.

А если тот с ним не справится, то они ему в том помогут. Ведь разбойник разбойнику рознь, а этот преступал все правила приличия, даже не понимая, что сама природа и духи, ее населяющие, могут в один прекрасный миг против него восстать.

Бес знал, что духи лесов, воды и прочих стихий, могут помешать им и погубить богатыря. Потому он и должен быть уверен до конца, что не вмешаются они, не изувечат Алешку, который послан богами, чтобы помочь им от настоящей беды избавиться.

Леший заверил его в том, что извел всех Тугарин, житья от него никакого нет. И нет таких духов, которые бросились бы за него заступаться. За это можно было ему не опасаться.

Только после этого убедился бес в том, что он находится на правильном пути.

Алешка почти ничего не заметил и в ус не дул, уверенный в том, что место, где он находится, пустынно, и никто его тут не встретит, никто с ним драться не станет.

Неожиданность – сама по себе немалое испытание. Он услышал страшный гул и насторожился. Бес поблизости, как назло, не оказалось. Соображать и действовать придется ему самому.

Он в тот же миг припомнил былину о том, как Илья Муромец очищал прямоезжанную дорогу от Соловья – разбойника. И понял, что видно каждого из будущих княжеских воинов на пути к цели ждет какое-то подобное испытание. Стоило очнуться и собраться с силами. В тот самый момент и ожило все вокруг.

И полетели камни в Алешку со всех сторон, так что с трудом ему удавалось от них уворачиваться, и зашептались друг с другом деревья, и какие-то огромные птицы с деревьев встрепенулись и в небеса взлетать стали. Стало ему в тот миг дико и скверно. И место он себе в еще недавно спокойном мире не находил больше.

Что это могло быть – зверь, какой или человек, или чудовище, в тот миг понять было невозможно. И неизвестность если не пугала, то не могла не волновать и не тревожить его. И сидел Алешка на коне, и оглядывался по сторонам. И только в разные стороны проворно поворачивался он, так что понять не мог где и что происходить может.

А Тугарин, наделавший столько шума в тот миг тихонько выглядывал из-за густых кустов и присматривался к парню. Сразу видно, что он из тех, которых долго ждал разбойник. Пробил час возмездия.

И хотя и дураку было понятно, что к Добрыне – погубителю его отца этот парень никакого отношения не имел и был невинен в этом злодеянии. Но, судя по его виду, он готов был подвиги совершать не нынче, так завтра.

Он был уверен, что завтра этот парень станет таким же воином, как тот и лучше вырвать сорняк сразу, пока он не разросся, не заматерел, тогда и беды большой не случится, и все будет спокойно, как и до появления его было. Тугарин и сейчас оставался философом.

Бес тоже следил за Алешкой, в тот миг, когда тот готов был повернуть в противоположную от Тугарина сторону. Разными голосами чудовищу удалось обмануть его. Он пнул его под зад, так, что тот, не ожидавший такого толчка, вывалился прямо под ноги коня своего.

Леший захохотал за спиной его. И Тугарин в тот миг понял, как важно дружить с лесными и всякими другими духами тоже. Но часто понимание приходило очень поздно. И он больше ни о чем таком подумать не успел. И если минуту назад он ощущал себя победителем, то на этот раз даже себе самому показался маленьким и далеким, и знал, что немало усилий придется приложить, прежде чем удастся ему вывернуться из-под богатырского меча, если вообще это удастся сделать.

Алешка к тому времени почти совсем успокоился, узрев перед собой не огромное чудовище, а человека, пусть и широкого в плечах, но среднего роста. Пусть и воинственного и жестокого, но особенными качествами не отличавшегося. Так ему показалось на первый взгляд. Недаром, видно, говорят, что вовсе не так страшен черт, как его малюют.

ГЛАВА 13 ПОЕДИНОК

Не особенно раздумывая, выхватил свой меч воин и, позволив врагу своему на ноги вскочить. Он не собирался добивать лежачего. Алешка обрушился на разбойника во второй раз. Еще не удалось понять Алешке, как удалось тому сдернуть его с седла высокого, наверное, он был все-таки слишком беспечен, а этого никому никогда не прощалось.

Но, оказавшись на земле, были они примерно на равных, не стоило особенно сетовать на проведение.

Алешка в тот миг не видел, но чувствовал, что весь мир духов, а может, и богов на него взирает. Это была не в меру самоуверенность с его стороны. Не мог он перед такими зрителями в грязь лицом ударить. Все силы свои собрал богатырь.

Ясно ему было и другое – если не одолеет он свирепого незнакомца, то не стоит о Киеве и о службе княжеской и мечтать. Станет он там настоящим посмешищем, конечно, если вообще в живых останется. Не было у него выбора, он мог только победить того, кто бы перед ним в эти минуты не стоял.

Тугарин же так долго ждал и так много сил накопил, что непобедим в тот миг казался. Схлестнулись они и стали по земле кататься.

И видно было, что ни один, ни другой никак соперника одолеть не могут. Даже бес, за всем этим очень внимательно следивший на какой-то миг засомневался в том, что его герой выйдет сухим из воды и победителем станет в поединке, в который он его своими руками кинул.