Жизнь и смерть князя Святослава. Князья и воины

– За честь почту, – ответ держала она, но он не до конца верил всему, что она говорила, хотя страха не было в ее голосе, и вид казался бравым, даже вызывающим.

– Новая княгиня на меня косится, мало ты жене своей уделяешь внимания, княже, говорила она, пылко обнимая и лаская его.

Одним махом сбросил князь на пол сначала ее, а потом и свое собственное одеяние и припал к ней:

– Ты о княгине беспокоишься? – хрипло спросил он, от страсти, наплывавшей волнами, говорить становилось все труднее.

Она ничего не ответила.

– Я князь тут, и мне решать, где и с кем ночь проводить, Не в силах больше сдерживаться, он толкнул ее на подушки, разбросанные по широкой кровати. И они замолчали на какой-то срок, забыв не только о княгине, но и обо всем мире, притаившемся за стенами комнаты наложницы.

– Не думай, что власть твоя безгранична, – усмехнулась она, когда он отстранился от нее и прикрыл глаза от радости и усталости, казавшееся невероятно приятной.

Он резко открыл глаза и поразился ее дерзости, хотя редко что могло в этом мире удивить великого князя Святослава.

– А ты что, бунтовать собралась? – поинтересовался обнаженный, и оттого невероятно красивый князь, вздрагивал он то ли от утихавшей страсти, то ли от нахлынувшей ярости. В голосе его звучало неподдельное любопытство.

– В порошок сотрешь, – все еще смеялась она, понимая, что с огнем играет, но никак не могла остановиться, – говорят, что бунтовать по-разному можно. Возлюбленная Олега вроде утопилась, а он потом всю жизнь к тому озеру ходил и на других смотреть перестал. Но это был Олег, он умел любить по-настоящему, а для тебя мы только наложницы, ты и лиц и имена наших не помнишь.

В голосе Марии вспыхнула обида, и послышался страшный упрек. Она была немного пьяна и болтала больше обычного. Тяжело на нее навалясь снова, Святослав хрипел от страсти и улыбался каким-то своим мыслям. Но слова ее показались странно обидными. Сколько они могут его попрекать этим бесценным Олегом. Как может та, которая спит с ним и получает от этого удовольствие, (великий князь не сомневался в этом) думать о предке его, от которого праха дано и в помине не осталось. Она говорила это не в первый раз, но нынче, когда он всей душой стремился к ней, не думая ни о какой другой, – слова показались особенно обидными. Он знал, какая опасная зараза – зависть, как она исковеркала всю жизнь его отцу. Тому вообще рядом с этим их ненаглядным Олегом добрую половину жизни прожить пришлось, а потом тень его, как грозовая черная туча все время нависала над его головой. И мать до сих пор любит его, зовет его. Она уверенна, что пока он хранит их, с миром ничего не случится. Но если Олег отвернется, они погибнут вместе с Киевом, градом, который он для них завоевал, и в котором души не чаял. Может, потому она так любила и лелеяла город этот, а он все время старался держаться от него как можно дальше, боясь, что Олег будет им недоволен.

Он когда-то дал слова, что тень Олега не коснется его своим черным крылом, и пока он жив, легендарный князь не посмеет к нему приблизиться.

И уже удовлетворив свою похоть, лежа рядом с нею, он вдруг спросил:

– Бунтовать будешь, (о чем-то подобном князь догадывался и прежде), славы темной захотелось, только Олег не придет к тебе ночью, а если тень его и появится, то проку от этого немного будет. А я тебя с любого дна достану.

В ярости он очень сильно сжал ее плечи.

– А потом я тебе такой бунт устрою, что ты и сама к Чернобогу сбежишь, и там свой рай найдешь на веки вечные, если здесь для тебя все недостаточно хорошо утроено. В одном ты права, – Святослав с трудом перевел дыхание, – я не Олег, никогда им становиться ни в чем не собирался. Ни Бог, ни Дьявол, ни Олег твой ненаглядный мне не страшны. Я долго ждал своего часа, но он наступил. Моим именем детей пугать будут, так когда-то в детстве волхв сказал мне и это правда. И не нужны мне ваши сказки про любовь великую.

Но было видно, что юноша просто старается отстраниться от тени предшественника самого, которая по-прежнему ему страшно мешала.

Он поднялся с постели и стремительно направился к двери, не глядя больше на Марию и не прощаясь с ней. Она видела, как глубоко ее упрек застрял в его душе. От него не избавиться так просто.

По дороге он дал себе слово больше у нее не появляться, но знал, что, возможно, это единственное обещание, которое он вряд ли сможет сдержать.

Глава 5 Миф о блудном сыне

Император, узнав, что монах прибыл в город его из русских земель, сам велел разыскать его и назначил встречу, и не только из государственных интересов, хотелось поскорее узнать ему о том, что там творится, но и личное было в душе его. Монах, расставшись с Константином десятилетие назад, с удивлением и грустью заметил, как тот постарел, как он сдал. Но и сам император за это время не стал выглядеть моложе. И видно было, что обоим им недолго оставалось радоваться свету и ходить по священной этой земле. Но в глазах его блеснул огонек живого интереса ко всему происходящему, это и подкупило Боговеда. Так много было отдано той земле, и он уже тосковал о ней, хотя едва покинул ее пределы. Он и не думал, что будет так тосковать без нее.

Император слушал молча. Изредка возвращаясь к реальности, особенно когда речь заходила об Ольге, ее воспоминаниях и лестных словах о путешествии. Когда же в рассказе своем монах дошел до смерти ее, император, уже утомленный услышанным, встрепенулся и не на шутку разволновался. Потом он прикрыл лицо руками. Монах невольно замолчал, не зная, нужно ли завершать повествования или незаметно уйти. Лишь по движению руки императора он понял, что должен продолжить и рассказать про все, что ему стало известно в последнее время.

Император неожиданно спросил о Святославе. Монах, говоря о чем угодно, осторожно обходил тему о новом князе. Но на этот раз он не сдержался, высказал все тревоги и боли, и стало ясно, почему была так печальна в последнее время Ольга.

– Ты уверен, что тьма надолго пала на их земли, – спросил император, привыкший к мысли о том, что это уже христианская земля и мрак язычества отступил навсегда.

– Думаю надолго, – вздохнул обреченно монах, пока жив будет Святослав, а он молод и силен, так у них будет все время. И, словно бы оправдываясь, прибавил:

– Если бы я не уверился в этом, я бы не покинул эти земли. Он настоящий варвар, никак поверить нельзя тому, что он Ольгин сын.

– Много неожиданностей дарит нам жизнь, – глубокомысленно изрек властелин. Помнишь священное писание и легенду о блудном сыне. Она повторяется снова, вот и все. Размотано богатство родительское, и он в пещере, яки зверь лютый остается, да со свиньями нехристями есть будет. Только финал у старой легенды иным будет. Блудный сын на этот раз не вернется в родительский дом. Слишком горд и строптив он оказался. Не найдет дороге к свету, так и сгинет во тьме. Напрасны были все труды и стремления Ольгины, ничего с этим сделать нельзя.

Он помолчал немного. Словно сожалея о происходившем, о том, что пришлось ему пережить такое, прибавил:

– Но ты правильно сделал, что уехал оттуда, старик, пусть они пока остаются во тьме, а там видно будет. Можешь не казнить себя, ты сделал то, что мог. Рано или поздно все изменится, жаль, если мы этого уже не застанем с тобой

№№№№№№

От императора старик уходил вдохновенным, кажется, что ему были отпущены все его грехи. Сам владыка подтвердил, что он был прав и поступил верно. Император еще долго размышлял о вечной борьбе добра со злом, и вынужден был отметить, что в жестокой этой схватке зло, отступившее ненадолго, одержало новую победу, а добро и на этот раз оказалось бессильным.

– Добро всегда будет бессильным – такова его участь, – усмехнулся Мефи.

Как всегда подслушивавший и подглядывавший, бес знал обо всем, что происходило вокруг. Он хотел узнать, как оправдается, как объяснит все сбежавший монах. И должен он был убедиться в том, что руками Святослава одержал новую победу. За свое предательство Ольга заплатила сполна. Он знал, что действовать станет через сына Ольгина, кого же еще нужно было брать ему в помощники, хотя он к нему не приглядывался и не знал его, но лучшего помощника не найти.

Но со временем Святослав бесу понравился, в нем почти не было качеств, презираемых бесом в его отце – князе Игоре: мелкоты души, яростной зависти, жадности, физической и духовной слабости и вечного недовольства жизнью. Зато сразу же, как только Мефи взглянул на него пристальнее, он заметил смелость необузданную, безрассудство, крутой нрав и дикое честолюбие, упрямство, толкавшее его к пропасти, но с его стороны похвальное вполне. Без всех этих черт любая победа была бы невозможна.

Хитрость без Ольгиного гибкого ума становилась скорее бедствие для властелина. Даже Ольгу она привела к катастрофе предательства великого – к перемене веры своей древней и истинной на черт знает что. Он надеялся на то, что со Святославом такого не произойдет. Он никогда не приблизится к этому немощному богу. Вся его жизнь в бунтарстве пройдет и это замечательно, а главное весело, – размышлял бес. Он поставил на Святослава и был почти уверен в том, что не потерпит фиаско, как в прошлый раз с княгиней Ольгой, которая хоть и любила Олега, но довела все его завоевания до позорнейшего поражения. Не из праздного любопытства подслушивал он разговор императора и монаха. Во многом они подтвердили его догадки, и настроение у него было приподнятое. Вместе со Святославом бес готовился взлететь как можно выше, как обычно был весел, уверен в себе и по- деловому зол.

Глава 6 Будущее в прошедшем

Змей снова встретился с Гориславом. После похорон Ольгиных прошло несколько месяцев. Казалось, что все закончилось – главный враг этого юноши навсегда покинул землю. Было выполнено, плохо или хорошо, все, о чем мечтал когда-то змей. Княгиня в дни победы, торжества, успокоения и отпущения грехов получила живое напоминание о прошлом – страшное напоминание – она не может успокоиться и оставаться беззаботной, за все свои ошибки каждому придется расплачиваться.

Кажется, он все для этого сделал. Он растил парня, заботился о нем, он рассказывал ему о делах давно минувших дней, все, что помнил и знал сам. Он послал Святослава к княгине, она с яростью небывалой выслушала его. И не только покой, но и совесть ее в тот миг были потревожены. Останься Ольга здравствовать, он бы еще что-то такое придумал, в покое бы ее не оставил, но этого не произошло. Когда появилась старуха с косой – такой в ту пору стала Марена в их представлении – он отступил, хотя это, как понял Змей, было не так просто сделать. Но он за тот срок привык и привязался к мальчишке, и не мог представить себе, что с ним придется проститься, оставить его, кинув на произвол судьбы. Да и сам он чувствовал, что с парнем у них есть какая-то странная связь, так просто не разлучит их даже смерть Ольгина. Это была не просто мелкая жажда мести, а почти родственные отношения. И он отечески интересовался у Горислава, что тот намеревается делать и чем заняться. Юноша уже и до него думал обо всем этом.

– Я пойду в дружину Святослава, – говорил он, – не хочу землю пахать да за скотом убирать. Я пойду к нему и стану служить ему, может для доброго, а может, и для лихого дела сгожусь ему, там видно будет. И было ясно и понятно Змею, что он принял свое решение

– Так тому и быть, – подвел итог Шестиглавый, определяя питомца своего в княжеское воинство. Каких только казусов в жизни не случается, Горислав будет рядом с сыном главной врагини его. Невозможно угадать, что он затеет и во что это выльется, но он во все глаза следить за ним станет, во все уши слушать, что с ним такое происходит. И придет к нему на помощь, если сможет что-то для него сделать. Змей никогда не переоценивал своих сил.

№№№№№

А Святослав тем временем проснулся в своей комнате и никак не мог припомнить, что с ним такое случилось накануне. Он силился вспомнить сон свой, заставивший окунуться в прошлое. Огонь. Всю ночь снилось ему зарево страшное, горящий город. Это было в то давнее время, когда он был совсем мальцом, боготворил свою мать, и плакал от счастья, что она у него есть. Хорошо, что сейчас он был не в спальне жены или наложницы. Следовало скрывать свои мысли и чувства от других, а особенно слабости – в этом он успел убедиться.

И посчитал он, что мир устал от перемирий, которые в последнее время боготворила его мать. Уже совсем другая, слабая и чужая женщина, в которой ничего не осталась от той, которую он так любил, была в последние дни княгиня Ольга. Дружинники разленились без битв, и превратятся в ничто, если продолжат в том же духе. Они должны закаляться в боях, а не на пирах удаль свою показывать. Он отменил все эти развеселые компании, считая это делом праздным и никому не нужным. Он сознавал, что его время настало.

Все эти речи о мире и войне, о жизни и смерти, о борьбе добра со злом – они для слабаков, не способных оружие в руках держать, а он мужчина и воин, и только воин, воин, прежде всего, потому он отвергла их, не глядя.

Уж если даже его мать могла такие победы одерживать и в седле качаться, то ему сам бог велел. Возможно, он не совершить чего-то огромного, но и прозябать на княжеском троне в Киеве Святослав отказывался.

Пожар. Не случайно в эту ночь он ему грезился. Он ощущал, что нечто должно произойти, в него должны вселиться какие-то силы. И если это случится, то он сможет многое, возможно и Ольгу во всем превзойдет.

И она поможет ему справиться со всем скверным, что ему может угрожать. Предки – это та грозная сила, которая помогала стать живым во много раз сильнее. И только одно осталось ему решить для себя, принять или не принять эту грозную силу. Он понимал, что это жестокость и безрассудство, но ничего не мог поделать с собой. Он понимал, что такая мощь может разрушить и его самого. Он все время думал об этом, не мог не думать. И это его останавливало. Готов ли он к худшему, может быть погибнуть, если кто-то и что-то окажется не за него, если эта сила его раздавит.

В последнее время он часто вспоминал о молодой своей матери, такой она была когда-то в самом начале, о страшных делах ее, которыми он привык восхищаться. Он понимал, что без вмешательства тех самых сил она ничего не смогла бы. Значит, она решилась на эту сделку и сумела выстоять. Но что произошло потом? Почему она от всего этого отказалась? Что могло испугать ее? Об этом она пока не хотела думать. Его волновало начало, а завершит он все по-иному. Такого перевоплощения с ним не случится. У него свой путь и иная судьба. И принимал он ее на этот раз с восторгом.

Глава 7 Они сошлись

Мефи не замедлил появиться. Это он разбудил князя четверть часа назад, возвещая о своем появлении, и пристально всматривался в Святослава. Он сознавал, что тот нравится ему все больше и больше. Хотя он тут же охладил свои порывы, помня, как в самом начале ему нравилась Ольга, и что из всего этого вышло – лучше совсем не вспоминать.