Власть и страсть. Князья и воины

– Если ты уехать не пожелаешь, то все усложнится..

Олег не заметил его усмешки, похожей на издевательство, он был погружен в раздумья. С этим ему приходилось жить в последнее время. Вокруг оставались только развали и пожарища, запах гари преследовал его повсюду.

– Когда-то и Владимир с Константином с опалы начинали, а потом вернулись, – говорил он сердито.

Олег хотел предупредить, что они просто так от него не отделаются.

Он даже не верил в то, что все так просто и так быстро решится.

Сборы были недолги. Олег отправился в путь без раздумий. Он шагнул на ладью, гадая, вернется ли когда-то назад или останется там, куда ему теперь суждено отплыть.

Ярополк еще долго стоял на берегу, словно бы ему были ведомы помыслы вечного противника, словно он мог угадать, что и как может случиться.

Олег вспылил, но понимал, что не должен показывать этого. Кто-то за его спиной пробормотал о том, что кроме Ярополка никто и не печалится об изгое, словно он лучший из его воевод, а не наследник вечного врага.

Когда ладья уже скрылась из вида, молодой князь все еще не хотел уходить, словно окаменел и не мог сдвинуться с места.

Наконец он, словно опомнился, рванулся с места, заспешил куда-то.

Потом ему доложили о том, что оттуда никто не возвращался. Олег оставил их в покое на какой-то срок.

Он успел договориться со стражниками, чтобы те следили за всем, что творится на Днепре, если Олег задумает вернуться в Киев, то он должен о том знать.

№№№№№№№№

Олег смотрел на волны за бортом, впереди был только водный простор. Ему хотелось знать, долго ли продлятся его скитания, что будет от него самого зависеть, а над чем он не властен.

Но быть могло что угодно, ему ничего не угадать. Разве думал молодой и сильный Изяслав, что так быстро погибнет? А разве помышлял Всеволод, уходя в сражение, что вернется назад великим князем и засядет в Киеве. Вот и с ним точно так же, может быть сгинет завтра или сможет все одолеть.

Его может настигнуть буря, и сбросить на самое дно уже теперь.

Он знал, что всегда будет помнить застывшего на берегу Ярополка. У того точно все впереди, хотя и с ним всякое может случиться. Но все-таки в запасе у него значительно больше времени. Олегу же, если он хочет чего-то добиться, следовало поторопиться. В старости ни столица, ни власть ему не будет нужна.

Но на какой-то миг ему показалось, что не юный Ярополк, в сам Всеволод непонятно откуда взявшийся, стоит на том высоком берегу.

И так ясно видел он своего главного обидчика, что готов был повернуть назад, чтобы все сказать, что на душе накипело.

Но образ Всеволода вскоре рассеялся в тумане, а вот Ярополк все еще там оставался на диком бреге.

Он же начал размышлять здраво, понимая, что убив обидчика, он ничего не переменит, это будет на руку только тем, кто ближе всех стоит к великому столу, они ему скажут спасибо, но не более того. Его же снова посадят на корабль и отправят опять подальше.

Он только не мог понять, почему не стал тем, кем должен был стать, что он сделал не так, в чем ошибся.

№№№№№

Когда Всеволод выслушал Ярополка, он похвалил его за то, что было сделано, и словно в оправдание, прибавил:

– Константинополь – не самое худшее место на земле.

Конечно, это так, только город чужой, совсем чужой город, там он затеряется, и вовсе не узнает того величия, которое мог обрести. Но они тут же забыли об Олеге.

Для великого князя это была передышка, и ею надо было воспользоваться, чтобы укрепить свое положение…

ГЛАВА 15 ПЕРЕДЫШКА

Когда первая радость от победы над врагами немного угасла, с болью и грустью подумал Всеволод о том, что зло, которое он совершает, (а он не мог не признать этого) вернется к нему тоже, и ему тогда придется не сладко.

Как тяжело получить власть над миром, как трудно ее удержать.

Он был обездолен и несчастен, не собирался возвращаться в мир, из которого пришел сам, не следовать же ему за Олегом. Нет, он должен бороться и побеждать, у него нет другого выхода.

В тот момент он взглянул на Анну, которая внимательно за ним следила. Он понял по выражению ее лица, о чем она думала в тот момент.

– Он помогает мне, – говорил он княгине после того, как Ярополк ушел, – но я и сам знаю, что должен остерегаться мальчишку, он подошел слишком близко, это наверняка опасно.

Но он понимал, что не только Олег и Ярополк могут стать его врагами, да любой из князей на такое способен. Но такова печальная участь любого, кто сидит на великом столе. Надеяться на то, что кто-то ему поможет он тоже никак не мог.

– Я иногда думаю о Чернигове, – говорила тихо Анна, – как свободы и счастливы мы были тогда.

Всеволод вздрогнул. Как странно прозвучали слова о счастье. Он никак не мог понять, что они могли значить, такими далекими, такими странными они казались.

– Счастье – это так странно, – говорил он, – это тень, которая мечется где-то, от нее не освободиться и не избавиться. Она все приближается и приближается. Но с ними может случиться скорее что-то скверное, а не счастье. Недаром устремил свой взор в сторону других Всеволод. Он привык уже считать мертвым Всеслава, прозванного чародеем. Хотя тот оставался жив и невредим, Ему казалось, что и Олег должен казаться удачливее, потому что принял страдание и изгнание, а таким всегда везет.

– Это они рано похоронили меня, – усмехнулся великий князь, а я воскресну, они еще узнают обо мне.

– Я потерял два десятка лет, – это так много для смертного, а для князя так и вовсе неодолимая пропасть. Но я все еще жив, и таковым останусь.

Всеслав послал сыновей, чтобы они захватили Смоленск, из этого града они и отправятся в Киев.

№№№№№№

Ярополк, а вместе с ним и Всеволод слушали рассказ о дружине, на рассвете обрушившейся на Смоленск.

Они переглянулись.

– Олег вернулся? – сердито спросил Всеволод.

– Нет, это Всеслав о себе напомнить решил.

Он случайно узнал о том, от своих порубежников, кто на этот раз собирался им угрожать.

Извести застало великого князя врасплох – этого он точно не ожидал. Но винить надо было только себя, если бы они в свое время прикончили Чародея, то теперь не пришлось бы снова готовиться к схватке, а теперь что о том говорить? Хотя тогда к власти бы рвались его сыновья, и легче бы им от того не стало.

Вернувшиеся немногочисленные воины великого князя, оказавшиеся в граде, потом говорили, что пылает Смоленск ясным пламенем, город сгорел, от него ничего не осталось.

Всеволод никак не мог решить, двигаться ли ему к Смоленску, или оставаться там. Он не хотел что-то менять в своей жизни, пока жареный петух не клюнул. Он огласил свое решение о том, что не пойдет туда.

Так и не дождавшись великого князя, его дружинники отпустили, понимая, что не станут сражаться в одиночку. Ушли люди Всеслава спокойно. Удерживать погибший город они не собирались.