Королева снегов. Елизавета Ярославна

– Мне хотелось, чтобы ты сделал это сам, но вышло все не так, как хотелось, – говорила она.

– Скажи мне, эта девочка, его старшая дочь, что в ней такого особенного.

– В теле этой девочки к вам вернулась моя душа, – пояснила она то, о чем он только смутно мог догадываться.

И теперь он понимал все знаки и видения, это стало единственной настоящей радостью для него.

– Это мне не показалось, – шептал он, словно завороженный. Он не знал, радоваться ему или огорчаться от таких открытий. Все смешалось воедино в его усталой душе.

В одно время и Ярослав и Изяслав задумались об одном и том же, они хорошо понимали, что все не может быть по-старому в их мире. Не существует прошлого, есть только грядущее. Но в том грядущем все-таки можно прикоснуться к прошлому. И девочка, совсем недавно пришедшая в этот мир, каким-то чудным образом могла помочь им в этом, и это казалось самым большим чудом на земле.

– Она не оставила нас, – размышлял Ярослав, ворочаясь в своей постели.

– Она дала нам знак, и я появился перед ней, – говорил Изяслав, появившись в Киеве.

Он взволнованно шагал из угла в угол, и понимал, что мир порой способен дарить удивительные минуты светлой радости. И только одно тревожило их обоих – девочка вырастит и станет взрослой. Она уйдет от них в объятья чужого человека, им придется расстаться с ней сначала на время, а потом и навсегда. Но до той поры им еще было даровано время, нужно было забыть о происходящем в суматохе, помнить о том, что еще могло свершиться, и тогда они получат значительно больше, чем думали в самом начале. Так впервые они были вместе, и она привела их друг к другу. И они поняли, что между ними есть кровная связь, и не только презренный отец соединяет их, но и мать.

– Я буду с вами всегда, я всегда буду рядом, – снова и снова слышали они ее ласковый голос. Изяслав был уверен, что она снова была рядом и говорила с ним.

ГЛАВА 16 ВСТРЕЧА С ТОРОМ

Все дальше и дальше отправлялся Ярослав со своей дочерью во время прогулок. Он старался распахнуть для нее мир во всем многообразии и величии. В такие минуты не были рядом с ними свиты княжеской. И слуги верные стали высказывать опасение, что возможно этим воспользуются враги и подстерегут великого князя. Свои или чужие это будут, – один черт, все может плачевно для них завершиться.

Князю о том сказать боялись, но как только он узнал об опасениях, рассмеялся.

– Мне нечего бояться, я заколдован, никто не приблизиться ко мне, а если и приблизится тогда и поймет он, с кем дело имеет. И даже самые подозрительные отступили. Они уже верили в то, что ничего он не боится, и бояться не собирается.

В такие минуты Елизавета рассказывала ему о том, чего она никак не могла знать, но говорила она так уверенно, с такими подробностями, что оба они понимали – так оно и было на самом деле когда-то.

– Откуда я это знать могу? – спрашивала она у отца своего.

И он неизменно заводил разговор о Рогнеде. И рассказать ему хотелось о милой матери своей как можно подробнее.

– Но как это со мной связанно, – не отступала она.

Он знал, что не хватит у него слов, чтобы пояснить ей это, но постепенно подводил ее к мысли о том, что с легендарной бабкой они одно целое. И наступил миг, когда она все это вспомнила сама. Недаром он когда-то склонялся ко всем своим книжкам мудрым. И говорил князь дочери своей о том, что тело отмирает, а душа остается неизменной, и накапливает в себе познания многих веков. Человек не может помнить все, но прошлое хранится в памяти его, так и осуществляться связь во времени.

Рогнеда жива – в этом с каждым разом все больше убеждался князь.

А когда Ирина старалась упрекнуть его в чем-то – только отмалчивался. Насколько легко и просто ему было общаться с дочерью, настолько трудно с женой своей. Она не могла понять, а он и не объяснял ей, почему его совсем не волнует Анна, что бы с ней не происходило. Даже лицо ее он мог перепутать с какой-то иной девочкой, но Елизавета оставалась для Мудрого князя всем. И хорошо, что пока никто из врагов вечных не грозил ему, трудно даже представить себе, чем бы все это завершиться могло, случись нечто подобное.

Во время одной из таких прогулок с дочерью они и отправились в заповедный лес. Ярослав понимал, что ей известно обо всем даже больше, чем ему самому, потому что она там это пережила в свое время. Ярослав устыдился того, что так давно не бывал там, и опасался, что ему нет туда пути вовсе. А если окажется он перед непроходимой стеной, что тогда делать придется? И долго еще вспоминал он о языческих богах и кумирах своих предков, помнил, как покорен им был в бытность свою в Новгороде. Но как все потом изменилось в один миг, хотя клятвы давал о том, что не оставит их, но ведь случилось. И тогда ему на помощь пришла Предслава, сестра его милая. Перед ее обручением с Венгерским королем и крещением. Она по его настоянию вынуждена была поступить так, и попросила отправиться его в заповедный лес.

«Пока я могу еще там побывать, не откажи мне в этом, братец»

Да и как он мог ей в том отказать?

– Хорошо, захвати с собой Елизавету, ей этого тоже хочется.

Так он и проводил дочь свою туда, куда с какого-то времени не мог ступить сам.

№№№№№

Две всадницы на закате поехали в этот лес. И могло показаться странно то, что и та и другая хорошо знали туда дорогу. И можно понять, что ее знала сестра князя, но дочь его. Но она поняла сразу, что ей хорошо известен этот путь. Туда могли пройти только те, кто не проходил обряда крещения. И чаще всего приходили они туда ночью, при свете костров собирались они около кумиров своих.

Предслава первой приблизилась к границе, куда чужакам не было хода, и остановилась немного испуганно. Она не была уверенна в том, что не наткнется на незримую стену. Но никакой стены там не оказалось. И Елизавета услышала ее облегченный вздох. Сама она не боялась ничего, ни в чем не сомневалась и была во всем уверенна.

№№№№№№

Идти пришлось долго. Сын Добрыни Тор и Вольга встретили их ласково.

– Мы уже и не чаяли встретить княгиню и княжну у себя, да в такой неурочный час, – говорили они в те минуты.

– Простите нас, только не можем мы урочного часа ждать, у Елизаветы еще все впереди, а мне пора в путешествие отправляться, – вздохнула тяжело Предслава.

– Я понимаю, что это необходимо для Киева нашего, я все всегда для него делала, но так горько покидать места родные.

И оглянувшись на этот лес, она снова тяжело вздохнула и нахмурилась. Но Тор внимательно смотрел на девушку. Она была еще такой маленькой, хотя казалась гордой и независимой. От Вольги не ускользнуло внимание Тора к девочке, ему было так странно все это сознавать.

Было что-то, что связывало их незримой нитью, хотя и встретились они наверняка в первый раз.

– Что-то позабыл нас наш князь, – говорил в это время тот, чтобы отвлечься от странных мыслей.

– Не забыл он ничего, просто очень важной фигурой стал. Только в душе своей он с вами остается, а внешне приходится ему хитрить, и подданных своих обманывать, да как без этого.

– Но мне кажется, что новые боги пленили его душу, а жаль, он был мудрее и лучше прежних.

Предслава думала об отце, которого теперь называли Святым, но она-то знала, что там было на самом деле, и не могла простить ему всего того, что творилось тогда в этом мире.

– Я и говорю Окаянный, раз для них он Святой, то, как нам считать прикажешь, княжна? Ярослав всегда против него шел, вот и надеялись мы, что он с нами останется, но власть в старом Киеве такая заманчивая штука, хотя разве стоит она того, чтобы душой кривить, да измываться над собой?

И Вольга казался таким сильным, таким твердым, что невольно улыбнулась Предслава, хотя и говорил он не особенно приятные вещи. Все знали, что скоро займет он место хранителя и воина древнего бога, и он готовился к этому очень основательно. И послужит он на совесть Перуну и всем, кто с ним останется. Не станет он искать кривых путей и таиться от этого мира не будет.

– Что же, тебе повезло больше, чем ему. Если бы он не был рожден князем или Изяслав бы хотел стол киевский занять, но он в Новгороде оставался, все было бы иначе, да не случилось, – подчеркнула она, стараясь изо всех сил оправдать Ярослава, хотя Вольга и сам все понимал и особенно не нападал на него.

Она долго говорила с Вольгой и вдруг посмотрела на Тора. И по глазам его она поняла, что мальчик помнил о той чудесной ночи, когда они вместе с матерью появились здесь, и боги опустились к ним с небес. И она кружилась в лунном сиянии, и музыка, волшебная музыка, лилась и ласкала ее, и уносила от реальности вдаль. Как все было замечательно тогда. Ребенок, тайком за всем наблюдавший, никогда не мог забыть о чуде им виданном. В волшебном лесу было немало чудес во все времена, но тот вечер был особенным, и они обе о том ведали. Но удивило ее еще больше то, что Елизавета помнила об этом танце. Она поняла это, как только взглянула на девочку. Но видно тут случалось всякое.

№№№№№

Все вместе прошли они к кумирам. Они внимательно за ней следили, а Елизавета не высказала своего удивления. Они были уверенны в том, что видит она это не впервые. И это заставило их задуматься:

– Кто она такая, почему с ней так много связанно?

Знать этого они не могли, но она все время заставляла их удивляться.

– Перун, – прошептала она, и шагнула к одному из кумиров. И нашла она его безошибочно, даже не сомневалась в том.

– Но он не такой, мастера ошиблись, он совсем не такой.