Время нелюбви. Книга 2

«Как жаль, что время разводит друзей, хоть бы нам с девчонками не расстаться!». Она хотела поделиться своими мыслями с подругами, но в это время Ира толкнула ее в бок.

– Смотри-смотри, кто-то заходит в «царскую ложу»!

Вип-персоны появились в ложе ровно за три секунды до того, как погасла большая люстра, но света сцены хватило, чтобы во всех подробностях разглядеть важных зрителей. Их было четверо, все в строгих черных костюмах с галстуками, белоснежные сорочки. Вот только физиономии этих господ плоховато вписывались в общий антураж.

В течение первого акта Лена невольно посматривала на них: Ира не давала ей покоя своими замечаниями.

– Нет, ты подумай! Зачем они только в театр пришли!

– Действительно, сидят как истуканы, – согласилась Елена. – Ни на одну арию не откликнулись, ни на одну сцену, даже ни разу не аплодировали. Тин, ты только посмотри на их каменные физиономии, – обратилась она к подруге и обнаружила, что та преспокойненько спит. Лена удивленно взглянула на Ирину.

– Пускай подремлет, – закивала головой подруга. – Она работает за троих, носится колбасой, пусть хоть здесь спокойно отдохнет. Под Чайковского знаешь какой здоровый сон…

– Девушки, вы не могли бы говорить потише, вы мешаете слушать, – одернула их сидящая впереди дама.

– Извините, пожалуйста, – прикрыла рот ладошкой Лена.

Спектакль шел своим чередом, дошли до трагической сцены: Герман вынимает пистолет, наставляет на хозяйку. Страшный взгляд княгини, ее жуткий возглас, вот она рухнула в кресло. Из директорской ложи послышались аплодисменты. Подхватившие их зрители с любопытством повернули головы в их сторону.

– Нарочно не придумаешь: «Крестный отец» отдыхает! Тин, ты видишь? – кивнула она головой на молодчиков.

Пробудившаяся от сладкого сна подруга быстро оценила ситуацию:

– Очередной перл черного юмора.

«Совсем молодые ребята, моложе нас. Чувствуют себя хозяевами жизни, а на самом деле марионетки в чьей-то игре. Как сейчас говорят – живое мясо!»

Елене вдруг стало отчетливо ясно: век этих и подобных им ребят совсем недолог. – «Таких, как они, скоро не будет, их уже нет… – Почему они этого не понимают?» – Елена смотрела на вип-персон с невольной жалостью. Один из парней был очень похож на ее приятеля, водителя троллейбуса, мечтавшего стать художником. Интересно, где он сейчас, что с ним?

Глава 10

Сергей с трудом разлепил глаза. Голова гудела, комнату пошатывало. «Скоро на работу», – озабоченно подумал он и тут же ухмыльнулся. Пошарил рукой под кроватью.

«Вот она заветная!» – он жадными глотками допил водку прямо из бутылки. В голове немного прояснилось: «Работа! Выбивать долги»…

Сергей прилег на подушку, прикрыл глаза и снова очутился там, в Чечне.

В вертолете сидело девять человек, все в маскировочных комбинезонах, чумазые, усталые. Сегодня им здорово досталось, надо было вывести раненых с поля боя. Летчик молодчина – как сел, как поднялся, как увертывался от снарядов гранатометчиков! До сих пор не верится, что вырвались из той заварушки. Ребята пытались расслабиться, веселили себя как могли: хохмили, травили черные анекдоты. Жесткие лавки вертолета казались им удобнее любого кресла. До заставы оставалось не больше 15 минут лету, они начали дремать. Вдруг что-то жутко ухнуло, вертолет подбросило вверх, закрутило. Ребят побросало кого куда.

Машина падала медленно, летчик изо всех сил старался выправить положение, но куда там! За несколько секунд падения перед глазами прошла вся жизнь: дом, мать, родные, друзья – живые и погибшие. Вспомнилось вдруг, что так и не обзавелся своей семьей, даже невесты нет! Тогда еще успел подумать: оно и к лучшему, не останется сирот, не будет лить горькие слеза вдова. Он попрощался с жизнью с легким сердцем… Оказывается, поторопился.

Сергей и еще два парня остались в живых, они жалели об этом тысячи раз. Как они завидовали тем, кто погиб сразу!

Вспомнив своих мучителей, Сергей скрипнул зубами: «Ненавижу»!..

Их посадили в темную глубокую яму, еды не давали. Охранники говорили на непонятном языке, чеченская речь вперемешку с русским слышалась редко. Вместо питья раз в день спускали грязную вонючую жижу, два дня они не притрагивались к ней, а потом…

Несколько раз они пытались бежать. Каждый раз их ловили и избивали до полусмерти. Один из товарищей, Тимур, после побоев скончался. Его даже не вынули из ямы:

«Скоро и вы сдохнете», – смеялись бойцы.

В ту же ночь караульному захотелось потешиться, видать, наркоты наглотался, сволота. Бросал в яму камни, несколько раз помочился туда, выкрикивал ругательства. Пленники молчали.

«Эй, вы, шакалы, сдохли, нет?» – ваххабит посветил фонариком, ребята притворились мертвыми. Чтобы видеть лучше, охранник вытянул руку, наклонился… Он не успел даже пикнуть.

Одному богу известно, как им хватило сил отползти от лагеря. Утром их, наверное, нашли бы и прикончили. Но им опять повезло: на рассвете на них напоролась разведгруппа.

Сначала их лечили в госпитале, в Назрани. Друга не вытянули, через два дня тот скончался. Одна радость, что умер среди своих, похоронят, как следует, у себя на родине. Через две недели Сергея отправили в Москву долечиваться.

А потом – череда скитаний, унижений: с его группой инвалидности на работу не брали. Спасибо, встретил своего другана, еще с первой чеченской. Он его и пристроил на «работу». Оказалось, в группе еще двое ребят с Чечни. Вообще в бригаде все ребята отчаянные, пуль не боялись. А чего бояться, когда жизнь хуже смерти. Когда совсем на душе становилось черно, просил отгул, напивался до потери памяти. В последнее время работа стала почище. Вчера охраняли бригадира, он встречался с папиком в театре.

«Тоже мне, нашли место! Видно, папик и впрямь высоко летает: восседал в Царской ложе, как какой-нибудь генерал-губернатор. Судя по всему, выдал новое задание: бригадир велел собраться полным составом».

Сергей стал неторопливо одеваться.

«Уехать бы отсюда куда подальше, – с тоской думал он, – да куда? Страна большая, а деваться некуда – везде одно и то же».

Глава 11

К новой работе, хоть и не без труда, Елена привыкла. Из детской выходила только в случае крайней необходимости. Брюзжания хозяйки старалась не замечать. Хозяина, к великому счастью, она больше так и не видела, зато на малыша не могла нарадоваться. За те несколько недель, что она проработала в доме, ребенок заметно окреп, порозовел. Кушал всегда с удовольствием, не капризничал, а уж как улыбался!

Согласно расписанию в десять утра – прогулка на свежем воздухе. По настоянию Раисы Геннадиевны мальчика укладывали в коляску в доме: каждый раз она самолично проверяла экипировку. После высочайшего одобрения выходили на улицу. Лена обожала прогулки с малышом. Как правило, он засыпал через десять-пятнадцать минут гулянья. Почти два часа Елена была предоставлена себе. Можно было вдоволь любоваться высоким ясным небом, пестрым нарядом деревьев и кустов. Парковая зона, примыкающая к дому, почти всегда была безлюдной: можно было подумать, помечтать. Одно нехорошо – спуск с высокого крыльца. Как ни мало весил малыш, вместе с навороченной коляской груз был ощутимый, боль в пояснице все чаще давала о себе знать.

Выйдя в положенное время на прогулку, Елена обрадовалась: у машины со скучающим видом стоял Аркадий, шофер Валерия. «Парень здоровый, ему пронести вниз коляску – раз плюнуть».

Услышав просьбу нянечки, парень так изумился, что с минуту стоял с открытым ртом. В таком состоянии его застала Раиса Геннадиевна.

– В чем дело? – недовольно спросила она. – Почему вы еще не у машины?

– Я попросила Аркадия помочь спустить колясочку, – стала объяснять Елена.

– В мои обязанности это не входит, – угрюмо бросил шофер.

– Разумеется, это обязанность нянечки, если вы не в состоянии выполнять свою работу…

– Это впервые, – попыталась оправдаться Елена. – Просто сегодня…

– Вы опять оговариваетесь?! Скажите бухгалтеру, чтобы он высчитал из вашей зарплаты пятнадцать процентов. Я предупреждала, что не потерплю в доме нерадивой прислуги.

В это время из дверей появился Валерий.

– Ну и нянечку мы взяли! Ты представляешь… – кинулась к нему Раиса.

– Не грузи меня бабскими проблемами. Пойдем, я спешу.

Раиса Геннадиевна поспешила за мужем, до Лены донеслись ее слова:

– До чего ленивы наши люди! Стоит ли удивляться, что у нас столько бедных!