– Мадлен, вот тебе и ответ на вопрос.
– Какой?
– Наши друзья не прощают нам ни успехов, ни интеллекта, ни удачи, ни много другого.
Жан удивленно посмотрел на Мадлен.
– Я рассказала нашу историю.
– А-а. Вы считаете, дело в зависти?
– Зависть, вообще-то, от чувства второсортности, в котором человек не хочет себе признаться.
– Ух, как здорово!
– Это не я. Это ваш Андре Моруа: не говорите о себе плохо, ваши друзья сделают это с большим удовольствием.
– Да-да-да. Помню. У Заура тоже отменная библиотека. Он говорил, что в вашей стране это очень ценится.
– Да. Только, что мы ищем в книгах?
– Может, истину?
– Трудный путь.
– Не понял.
– Поиск истины – трудный путь.
– Но останавливаться на нем нельзя.
– Нельзя или невозможно?
– Думаю невозможно, опасно и трагично.
– Ух, как здорово. Я подумаю над этим.
– Уверен, что согласитесь.
– А может, за чужой счет хотим стать мудрее?
– Конечно. Только при этом попадаем в капкан.
– Какой?
– Когда приходит мудрость, нас покидают требования.
Жан, видимо, относится к тому типу мужчин, у которых все всегда O’кей. Они улыбаются, они шутят. Складывается впечатление, что с годами они играют с жизнью в прядки. Выдают только глаза. Именно у таких людей самые грустные глаза.
– В последнее время, – сказала я, – все больше сталкиваюсь с людьми, у которых хорошее образование и, соответственно, большой объем знаний, но при этом они упиваются таким примитивом. Честно говоря, не могу это объяснить.
– Наверно, не все получившие в молодости образование, воспитали в себе потребность в постоянном пополнении знаний.
– Жан, я думаю, вы правы.
– Он любит, когда хвалят.
– Это любят все.
– Ему нравятся русские женщины.
– Чем?
– Полненькие, – уточнила Мадлен.
– Да ты что! Мне казалось, европейским мужчинам нравится, когда женщина до старости остается изящной.
– Вы хотите сказать: худой?
– Какая разница.
– Есть разница. Еще у русских есть выражение “тощая”.
– Есть.
– Так вот, ваши дамы теплые, уютные, от них пахнет необыкновенной женственностью.
– Не поняла.
– А женщины такое не понимают.
– Зато они понимают другое.
– Зато.
– Бедные наши женщины. Как они стремятся похудеть. И чаще всего, безрезультатно.
– Зачем?
– С одной стороны, от зависти к худым, с другой (открою вам маленькую тайну) – они злословят, что если женщина после 40 лет худая, то она или злая, или больная, или завистливая.
Жан очень понимающе ухмыльнулся и промолчал.
– Во Франции столько женщин из нашей страны в поиске работы. Они аккуратны, хозяйственны, хорошо готовят.
– Я знаю. Мадлен против.
Все понятно. Я промолчала.