Папина музыка

ХХХХ

Она опять проваливалась, падала, бежала и проваливалась, снег был теплый и холодный одновременно, ноги увязали в снегу по колено, а она бежала и бежала, а потом падала, падала, очень медленно как в замедленной съемке и уже хотелось лечь и никогда не вставать, силы иссякли и не было желания двигаться дальше.

– Милая…, – звучал голос ото всюду, мужской и знакомый, она оглянулась, а вокруг только белый – белый снег, но голос настойчиво возвращал ее в реальность.

«Где я его слышала?», – проносилось в голове, а вставать не хотелось, хотелось спать, спать, спать.

– Что же ты так? – все звучал голос настойчиво возвращая ее. И она нехотя открывала глаза, с большим трудом.

«Совсем как Вий», – вспомнилось гоголевское произведение.

Она медленно все же открыла глаза, и оказалась совсем не там, где представляла. Здесь была не снежная равнина, а белоснежная палата, а рядом Георгий с воспаленными глазами.

«Видимо ночи не спал», – кольнула мысль в голове, и что-то щемящее душу шевельнулось в груди.

– Гоша, – еле слышно позвала она его.

Он схватил ее руки:

–Ты…, – выдохнул он и больше не смог произнести ни одного слова, а только пожирал ее глазами.

– Я, – ответила она, – спой мне, – прошелестела она, – у тебя же новые песни есть, я знаю.

Он поразился, глядя на нее, отвернулся, а затем справившись с собой, глухо ответил:

– Да, – он глубоко вздохнул, – я же тебе их писал…и для тебя их записал с Ним! Сюрприз тебе готовил! Ездил на запись нового совместного альбома, ты же так этого хотела…

– А я поняла…, – она помолчала, выждав, когда вытянутое лицо Георгия от удивления примет прежний облик, продолжила, и на ее бледном лице появилась легкая улыбка, – только поздно было…

– А чего тогда ругаться начала? – он нагнулся к ней очень близко, забывая, что она совсем слаба.

Уголки ее губ слабо изогнулись в кривой ухмылке:

– Да так, отомстить тебе решила…

– За что? – искренне удивился он.

Марина слабо улыбнулась:

– За твое невнимание и пренебрежение, теперь я поняла, что такое бессилие, когда вкладываешь, вкладываешь, а отдачи нет и нет, как в черную дыру, льешь и льешь, видимо неосознанно я все же ждала благодарности, хоть какой-то, но эти желания прятала глубоко, выдавая себя за святую, вот и истощилась быстро… Прости меня!

Он приблизился к ней, взяв ее руки в свои долго-долго смотрел в ее бездонные глаза и не мог наглядеться, смотрел и не верил, что это происходит с ним.

– Дурочка!

Она усмехнулась:

– Или дважды солнечная?

Он понял:

– Да, ду – два, ра – солнце – действительно дважды солнечная!

Глава 5

– Георгий любит тебя, – задумчиво произнес Василий.

Марина отмахнулась:

– Ну не я первая, может и не последняя, затем нагнувшись к нему поближе, позвала его, – Вася, я не за этим пришла, у меня предложение есть для тебя, только можно я вначале спрошу у тебя такое, что почему-то мне покоя не дает?

– Валяй, – Василий откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.

– Скажи, если ты видел, что происходит с Георгием, почему ему не помог, когда все только начиналось?

Он выпрямился, от расслабленной позы и следа не осталось, затем посмотрел куда-то вдаль, словно восстанавливая ненавистные, горькие картинки из прошлого и, заняв напряженную позу за столом медленно начал отвечать:

– Сложно все это…, сам-то еле выкарабкался, как-то не заметили мы как падать начали, а у Георгия все сложнее было, я думал, что все пройдет со временем, может возраст какой-то переходный…

– Понятно, – ответила Марина, – Но ты знаешь, он очень зол на тебя, очень. И я хочу сказать, что это лучше, чем безразличие, эта злость помогает ему двигаться дальше, ну, отделиться что ли от тебя, перейти на другой уровень, что ли. Перестань его опекать, признай его равным специалистом, не как младшего братишку, которого можно хлопнуть по плечу, а как музыканта…и помогай, когда попросит, хотя…, – она отвела взгляд и выдохнула, – просить он не умеет.

– Не умеет, – подтвердил Василий, – и не попросит.

А Марина бросила на Василия загадочный взгляд, пододвинулась к нему поближе и понизив голос начала говорить:

– Ну да ладно, теперь все ясно стало, можно дальше говорить, у меня есть к тебе одно предложение…, – Василий заметно придвинулся ближе с интересом слушая ее предложение.

А в это время Георгий готовился к своему юбилейному выступлению, записывая трибьюты с другими артистами, которые в большей мере нравились Марине.

А она параллельно начала готовиться с Василием, попросив ей помочь, записать песню, напетую отцом. Так начались тайные подготовки.

Они репетировали, пели записывали, меняли, в этой работе Василий показал, что он настоящий профессионал своего дела. А Марина с замиранием сердца ждала этой авантюры, которую сама затеяла.

ХХХХ

– Ты предательница! Ты знаешь об этом? – бросил Георгий с порога, не поздоровавшись.

– Ты прав, как всегда, – невозмутимо ответила Марина, не отрываясь от своих записей.

– Ты же была с Васькой!!!! – с болью в голосе выплюнул он ненавистное имя.

– Да, – Марина продолжала писать, не смотря на то, что еще была слаба после болезни. Она не обращала на него никакого внимания, даже на то, что еще чуть-чуть и он лопнет от злости.

Георгий в ярости швырнул что-то на пол и встав напротив Марины с большой ненавистью уставился на нее, а Марина в это время, слушая фортепианную версию Шопена, строчила свои наблюдения и открытия. После недолгого молчания, Георгий, видя невозмутимое лицо Марины, в котором не промелькнуло ни тени стыда или страха, начал как-то остывать, чувствуя себя как-то по-дурацки. Тут Марина что-то дописав, резко развернулась к нему. Её лицо светилось в буквальном смысле этого слова.

– Вставай сюда! – командовала она, заинтриговывая Георгия.

Он только сейчас заметил какие-то разбросанные листочки на полу, с различными надписями.