Папина музыка

– Вот, вставай сюда, – дергала она его, – Ну? Что чувствуешь?

– Ничего…, – Георгий пожал плечами.

– Еще постой…, – настаивала она.

– Пользуешься его услугами, – горько прошептал он, не глядя на нее.

– Просто попросила помощи, – ответила Марина безо всякого пафоса, поворачивая его на листочке.

– А у меня нельзя было попросить? – он нагнулся, чтобы рассмотреть ее лицо.

Она мягко улыбнулась и отрицательно покачала головой:

– Нет.

– А что у него есть такое, чего нет у меня?

– Ревности, конкуренции и мании величия.

Георгий махнул на эти бумажки на полу и устало плюхнулся в кресло:

– Я не ревную. Мне вообще на тебя наплевать.

– Я не про себя говорила…

– А мне все равно, – он безразлично махнул рукой.

Она подошла к нему очень близко, затем внезапно села подле него на пол и по-детски поджав ноги, обняла свои колени и произнесла:

– А мне нет.

– Чего нет?

– Да не все равно, – она уже не могла сдерживаться и рассмеялась, затем повернулась к нему и положила голову на его колени, а руками обняла его ноги. Георгий непроизвольно запустил руки в ее волосы и начал гладить, немного массируя, и Марина над ухом услышала шепот:

– Откуда ты такая?

Она резко выпрямилась:

– Какая?

Он опять уложил ее голову на колени и еле слышно прошептал:

– Не земная.

А Марина замерла, боясь, что вдруг это все продолжится и желая немного ослабить желанный пыл в глазах, в душе, в теле, всюду, она просто вытекла из его рук, сползла с коленей и отползла подальше от него, в другой угол.

Теперь смеялся Георгий:

– Чокнутая. Я люблю чокнутую.

– А ты про это песню напиши, – пробурчала Марина, поправляя волосы в прическе.

ХХХХ

На сцене ее не будет. Это было решено сразу. А эту песню будет исполнять Василий. Не смотря на его уговоры, она не сдавалась. Василий атаковал каждый день.

– Но ты же любила музыку!? Ты красива, артистична, талантлива…, представляешь, бомба будет!

– Мне бомба не нужна, не хочу вечной войны, хочу мира и спокойствия…

– Это же скучновато, обычно…, – заметил Василий, с сожалением глядя на нее – тебе понравится выступать, вот увидишь! Откроется другой мир! – убеждал он её.

Марина лишь отрицательно покачала головой.

– Да. Но…, понимаешь, – она подыскивала нужные слова, – театр не может состоять только из актеров, ему нужны зрители. Почему ты решил, что быть благодарным зрителем менее почетно, чем талантливый актер на сцене?

Василий не знал, что ответить, усмехнувшись, он просто пожал плечами.

– Ты смог бы писать научные работы по медицине, изучать микробов, различные химические вещества?

Василий отрицательно покачал головой, на лице появилось отвращение и бесконечная скука и тоска.

– Правильно! – продолжала Марина. – Ты просто очень любишь свое дело…, – она опять замолчала собираясь мыслями, пытаясь объяснить, – вот и люди, они благодарны тебе за то творчество, которое ты даешь, то, что делаешь первоклассно, то, что у тебя получается великолепно, понимаешь? Можно научиться многому, но стать великим и знаменитым… – это целый комплекс всего, это не только набор способностей, знаний, умений и навыков, это и гены и среда, это твое окружение, это ты сам… Люди ищут, стремятся к чему-то, сами не зная к чему, что-то сделать, чего-то достичь, но где эти критерии? Почему жить жизнью счастливой и благодарной женщины или мужчины, который просто любит свою семью и работу, на которую ходит и получает за это зарплату, менее ценно, нежели амбициозный человек, ведущий далеко не праведную жизнь и полагающий, что ему положена индульгенция?

Василий не знал, что ответить и Марина, не дождавшись его ответа, продолжила:

– Знаешь, я не стремлюсь быть выше или лучше, я просто живу, и для меня это уже ценно, я благодарна за такой чудесный подарок сегодня. Теперь я знаю, что жизнь – это подарок, бесценный и очень-очень благодарный! Правда раньше я так не считала…

Он смотрел на Марину, и слушал ее слова, которые звучали наивно в современном мире, все же были как глоток чистой и прохладной воды в, пережженной солнцем, пустыне. А она продолжала:

– Для меня жить в согласии с собой, выполнять работу и жить во благо намного ценнее, чем соответствовать идеалу постмодернистского сообщества, ведь важно, что ты творишь, НО на своей ступеньке, ведь каждая клеточка в организме нужна. Каждая. У каждой есть своя функция. Для меня все люди как единый организм, и клетка печени ничуть не хуже клетки мозга, представь, если не будет печени? Или будут только клетки мозга? Или станут все одинаковыми? Без этих клеток организм обречен. Но очищение печени может спровоцировать очищение всего организма, так ведь?

– Так, – согласно выдохнул Василий.

– Так и живем, если клетки в согласии взаимодействуют, то живой и здоровый организм, как только одна из клеток возомнила себя лучше других и начинается процесс заболевания раком, мало того, что заражает всех, так еще и метастазы пускает в самые чувствительные места…

– Прямо как среди человечества, – понуро подтвердил Василий, перспектива стать раковой клеткой его не радовала.

– Конечно! Все мы взаимосвязаны. Я считаю, что жить и радоваться просто от того, что ты живешь, видишь солнышко днем, звезды ночью, можешь наблюдать чудо рождения, взросления и просто любить – это уже самореализация для кого-то, длиною в целую интересную и увлекательную жизнь. Это непрерывный и непрекращающийся процесс, которого боятся многие.

– Ну я не могу с тобой согласиться во всем…

– И не надо! – успокоила Марина, – Понимаешь, каждому дается по силам и способностям. Если ты прекрасно делаешь обувь и у тебя к этому таланты, то это и есть самореализация, а не так, пришел человек в любимую профессию математика, а ему фу, математика, как ты ей занимаешься…

– Или строит человек, любит свою профессию, а ему, фу ты вкалываешь на морозе, каждый день на работе лучше открывай свое дело, а он не бросает, – усмехнулся Василий, видимо вспомнив что-то, а потом продолжил, – и смотрят на него с тоской, как он все же ходит на любимую работу и строит, ремонтирует и радуется видя плоды своего труда…, – поддержал Василий.

– А еще кому-то интересно с детьми, или душа тянется к тайнам мироздания, или обувь делать нравится, так что их жизнь менее интересная, чем твоя на сцене? Неизвестно, что за Вселенная стоит за человеком, поэтому нельзя относиться к людям свысока. Это гордыня – один из семи смертных грехов.