Избери жизнь

После утренних водных процедур (привычный Юзеру душ снова был заменён обливанием из ковшика) последовал завтрак. Валя явилась, толкая перед собой столик на колесиках. Надо ли говорить, что там находилась новая порция кулинарных шедевров: толстый и пышный омлет, творожная запеканка и целое блюдо пирожков с разными начинками. Валя пожелала приятного аппетита и Ангела за трапезой.

Юзер уже почти не удивлялся тому, что всё лучше понимает язык, на котором говорят окружающие. Упоминание об Ангеле напомнило ему разговор с отцом Василием в храме. Тогда священник сказал, что Ангел-хранитель спас его от неминуемой гибели. И вот сейчас Валя пожелала что-то вроде того, чтобы Ангел присутствовал, пока Юзер ест. Интересно, зачем?

– Расскажи об Ангелах, – попросил он Аню.

– Я думаю, отец Василий расскажет тебе гораздо лучше, чем я. Но если сказать самое главное – Ангелы, это такие духовные существа. У них нет тела, поэтому их не видно. Только иногда, в очень редких случаях, когда это очень важно, Ангелы позволяют себя увидеть. Они обладают большой силой и большими возможностями, но живут они не для себя, а для того, чтобы выполнять разные поручения Бога. А Бог доверяет им многое. К каждому человеку, который прошёл таинство крещения (отец Василий тебе расскажет, что это такое) приставляется Ангел-хранитель. Он оберегает своего подопечного от всякого зла, незаметно советует ему, как себя вести. Если ему удаётся сделать человека добрым, честным, порядочным, то Ангел радуется, если нет – грустит и переживает. Но покинуть того, кого ему поручили охранять, он не может. Ангелы выполняют и другие поручения. Они, например, объявляют людям Божью волю. А подробнее тебе расскажет батюшка, отец Василий.

– А если Ангелы не захотят делать то, что им поручают, тогда что?

– Да, – сказала Аня, – такое было. И Светоносец, о котором вам в юзерзаузах говорили, что он бог, главный из таких ангелов.

Юзер от удивления даже уронил ложку.

– Да, когда-то он был одним из самых великих и сильных ангелов. Разнообразными талантами и могуществом одарил его Бог, чтобы тот мог выполнять самые важные и трудные поручения. Но Светоносец решил, что его способности – это его заслуга, и он ничем не хуже самого Бога. Особенно Светоносец разозлился, когда узнал, что Бог намеревается создать людей, и именно для людей и создан был весь этот мир. А Ангелы будут всего лишь исполнителями воли Бога и помощниками и друзьями людей. Пережить этого Светоносец не мог, поэтому устроил восстание против Бога. Часть ангелов (в основном те, которые работали под началом Светоносца), примкнули к нему, а другая, большая часть Ангелов воспротивилась изменникам. Началась война, в результате Светоносец и примкнувшие нему ангелы были повержены и изгнаны с небес – того места, где они обитали и общались с Богом.

Они поселились рядом с людьми, и всячески им вредят, потому что знают, что Бог любит каждого человека, и Ему горько видеть, когда шайка Светоносца перетягивает человека на свою сторону.

Давно это было, за прошедшие годы отпавшие ангелы не только потеряли право называться ангелами, но и внешне сильно изменились, они стали безобразны, и на них нельзя глядеть без отвращения. Зло всегда уродует и душу, и тело. А свет Светоносца превратился в тьму, но тьму особую, одновременно обжигающую и леденящую.

Неизвестно, сам ли Светоносец устроил Катастрофу, или просто воспользовался ею, но сейчас идёт самая беспощадная борьба за души людей. Не многим, как тебе, удаётся вырваться из лап этой шайки. Я думаю, кто-то молится за тебя.

Юзер несколько минут молчал, переваривая услышанное. А потом спросил:

– А ты Ангелов видела?

– Да, в детстве, вскоре после Катастрофы. Он помог мне спастись.

– Твой Ангел-хранитель?

– Не мой, бабушкин…

– Расскажи, – попросил Юзер.

Аня взглянула на часы.

– Хорошо, у нас есть немного времени. Расскажу , если интересно.

30. Рассказ Ани

Ну, слушай. Если будет что-нибудь непонятно, спрашивай.

Так вот. В тот год, когда случилась Катастрофа, мне исполнилось девять лет. Я окончила второй класс и перешла в третий. Начались летние каникулы и родители отправили нас с бабушкой на дачу…

– Что такое девять лет, и класс, и каникулы и дача? И бабушка?

– Ох, Юзер, я и забыла, что ты почти ничего не знаешь о нашем мире! Если мы будем постоянно отвлекаться по мелочам, то никогда не доберёмся до Ангела. Сделаем так. Я буду объяснять очень кратко, а непонятные слова записывать и потом о них поговорим.

Юзер согласился. Он не сказал Ане, что слово "бабушка" почему-то его взволновало.

– Так вот, – продолжала Аня, – я была уже не такая маленькая, чтобы ничего не понимать и не помнить, но и не такая взрослая, чтобы быть самостоятельной. Я уже два года ходила в школу – место, где детей учат всему, что может им пригодиться. Но летом школы не работают, чтобы все могли отдохнуть и набраться сил. А дача, – это такой домик на природе, куда люди могут поехать, чтобы побыть на свежем воздухе. В городе, где мы тогда жили, было много автомобилей. Это было очень удобно для людей, да только устроены они были так, что от их работы было трудно дышать.

– Как около юзерхаузов? – перебил Юзер.

– Да, примерно. И мои родители – папа и мама решили купить дачу. Они нашли домик в деревне с названием Синица недалеко от города. Это была совсем маленькая деревушка, всего одна улица, несколько домов. Все эти домики давно были проданы под дачи. Моим родителям понравилось, что прежние владельцы дачи её полностью благоустроили. В домике были все удобства: электричество, газ, вода и даже канализация. Дело в том что предполагалось, что на даче всё лето будем жить мы с бабушкой, Анной Ивановной, мамой моего папы. У бабушки было больное сердце, а я была ещё мала, чтобы выполнять тяжёлую работу по хозяйству, поэтому удобства были очень кстати. А на выходные (это дни, когда люди не работают) приезжали мои родители, привозили продукты, лекарства для бабушки и вообще всё, что нам было нужно. Места там были очень красивые: недалеко речка, лес. Около дома был небольшой садик: яблони, груши, вишни, сливы, кусты малины, смородины, крыжовника. В общем, это было чудесное, счастливое время! Днём мы с бабушкой гуляли или сидели в садике, а вечером читали или смотрели телевизор. Бабушка любила рукодельничать: вязать или вышивать, а я играла или мастерила какие-то поделки. Детей в деревне было немного, но мы все сдружились, гоняли на велосипедах или бегали купаться на речку, играли в мяч. Почему-то в деревне не ловился интернет, и это было единственным её недостатком, а, может быть, и достоинством, иначе мы бы все сидели по домам, уткнувшись в ноутбуки, планшеты и смартфоны.

И так прошел, наверное, месяц. Однажды мы с бабушкой завтракали (обычно мы вставали поздно, было, наверное, часов двенадцать).

И вдруг раздался такой страшный грохот, что мы на несколько секунд оглохли. Наш домик тряхнуло так, что стол опрокинулся, мы тоже оказались на полу среди битой посуды.

Я помогла бабушке подняться.

– Надо поскорее выйти во двор, – сказала она. – Если это землетрясение, то возможны новые толчки, наш домик развалится, и нас завалит обломками.

Мы выскочили наружу и увидели, что все жители Синицы тоже покинули свои дома. Некоторые дома, в том числе и наш, покосились. Один домик лежал в руинах, к тому же, из его обломков валил густой дым. Правда, тут нам повезло, почти сразу пролился короткий но сильный летний дождь и загасил начинающийся пожар.

И никто ничего не мог понять. Одни, как и бабушка, предполагали, что случилось землетрясение, другие – что произошел взрыв газа под землёй, третьи – что началась атомная война, четвертые – что это – атака террористов.

Новых толчков мы не дождались и стали потихоньку заходить в свои дома. Выяснилось, что нет электричества и газа, насос, для которого тоже нужна была электроэнергия, перестал качать воду из скважины. Радио молчало. Мобильные телефоны тоже не работали.

У нескольких дачников были машины, и они сразу же стали собираться в город. Наши соседи Васильевы предложили подвезти и нас, но бабушка отказалась:

– Наши обязательно за нами должны приехать, боюсь разминуться с ними. Как потом друг друга искать?

В следующие два или три дня за оставшимися дачниками приезжали их родные. От них мы узнали, что в городе тоже большие разрушения и полный хаос. Говорили о том, что бензин нельзя купить ни за какие деньги.

– Ну вот, – говорила бабушка, – наши ищут горючее. Как купят, сразу за нами приедут.

Сейчас дачники уезжали уже не налегке. Старались нагрузить машину вещами, продуктами. Было видно, что возвращаться они не собираются.

Одна пожилая супружеская пара тоже ждала своих детей, но когда отъезжающие на последней машине дачники предложили забрать их с собой, те согласились.

Мы остались одни на всю Синицу.

В нашем домике была печка, но мы её никогда не растапливали. Жили мы на даче только летом. Было тепло, а готовили мы на газе.

Сейчас газа не было, а холодильник без электричества стремительно размораживался. Надо было срочно что-то делать с продуктами, а бабушка, которая родилась и всю жизнь прожила в городе, понятия не имела, как растапливать печку. Но делать было что-то надо, и бабушка решилась. Она послала меня собрать какие-нибудь ветки, дощечки – словом всё, что могло гореть.

Не буду сейчас подробно рассказывать, как мы намучались с этой печкой! Она дымила на всю кухню. Бабушка то закрывала, то открывала заслонку, боялась, что мы угорим, и всё время проветривала наш домик. Но в конце концов удалось справиться с этой задачей, и бабушка начала срочно варить, жарить и парить всё содержимое морозилки. Пригодился и подпол, куда мы раньше никогда не совались. Всё же там было холоднее.

Шли дни за днями, а мои родители всё не приезжали. Я видела, что бабушка всё сильнее волнуется, хотя старается и не подавать вида.

Первые дни мы питались очень хорошо, надо было использовать продукты. Но вот, всё, что могло испортиться закончилось, остались только крупы, из которых бабушка варила каши, а потом закончилось и они. Родители всё не приезжали. За водой я бегала на колодец на противоположном конце деревни. Я носила воду в бидоне, как как большое ведро поднять не могла. А бабушка с её больным сердцем, тем более. Ещё в мои обязанности входило добывать дрова.

Надо сказать, что моя бабушка была человеком исключительной честности и никогда не позволяла себе взять не только чужого, но и даже бесхозного. И мне не разрешала. Около одного дачного дома красовалась под навесом целая поленница сухих напиленных и наколотых дров. Бабушка не разрешала мне даже приближаться к этим прекрасным дровишкам. Но когда не только в деревне, но и в ближайшем лесочке не осталось ни одной веточки, ни одной деревяшки, которую можно было бы засунуть в печку (и которую я могла бы поднять), бабушка, наконец, решила прийти к компромиссу. Мы стали брать дрова из чужой поленницы, но бабушка вела строгий учёт того, что мы брали "взаймы". Бабушка подсчитывала каждое полено и записывала в тетрадку.

– Мы потом купим и отдадим, или заплатим за то, что взяли.

Не лучше было дело и с продуктами. Мы съели всё, что было у нас. Огорода у нас не было, возделывать его было некому. Только немного зелени к столу росло на грядках. А вот сад был, хотя и слегка запущенный. Сначала пошли ягоды: смородина, малина, крыжовник, потом созрели яблоки, сливы, вишня. Ещё я собирала в лесочке рядом с Синицей грибы. В дальний лес бабушка меня не пускала.