Абонемент в прошлое

Абонемент в прошлое
Людмила Герасимова

Когда утро начинается с неприятностей, возможно, это знак судьбы, и лучше остаться дома. Двадцатилетняя москвичка Лена Селиванова не верит в приметы, спешит навстречу беде и попадает в аварию. Клиническая смерть во время операции «запускает» в ней новую «программу». Возвращаясь к жизни, она обнаруживает в себе способности экстрасенса видеть прошлое и будущее людей, картины преступлений. К тому же, стоит ей уснуть, как она оказывается в Древней Руси, в теле деревенской девушки Радуни. Теперь настоящая жизнь Елены, связанная с расследованием череды преступлений, переплетается с «ночной» жизнью Радуни, полной опасности и удивительных приключений.

Людмила Герасимова

Абонемент в прошлое

Глава 1

Взрыв на заправочной станции

Максим гостеприимно распахнул переднюю дверь светлой «Мазды». Девушка отрешённо села в кресло и, услышав «пристегнитесь», потянула ремень безопасности – взгляд скользнул по пятну на кофточке, и она покачала головой.

– Может, теперь скажете, как вас зовут? – спросил он, выезжая с парковки.

– А зовут все по-разному, – равнодушно ответила пассажирка, рассеянно глядя через стекло на дорогу. – Еленой, Леной, Алёной, Алёнкой, Ленусей.

– Значит, Еленой! – констатировал факт водитель и, взглянув на девушку, уточнил: – Прекрасной или Премудрой?

Она фыркнула, как молодая кобылка. Максим поглядывал на неё. И правда, похожа на подросшего жеребёнка: тонкая, длинноногая, с прямыми каштановыми волосами ниже плеч, ровной чёлкой над бровями вразлёт. С удовлетворением отметив про себя насмешливый взгляд зелёных, слегка раскосых глаз в ореоле пушистых ресниц, нежную персиковую кожу на высоких скулах, тонкий профиль и капризный рисунок неровно подкрашенных губ, он сделал вывод, оказалось, вслух:

– Пожалуй, Прекрасная!

– Что? – не поняла Лена, думая о чём-то своём.

Максим вырулил на дорогу:

– Так куда едем?

– К бабушке.

– А где живёт наша бабушка? – терпеливо переспросил он, пригладив свободной рукой короткие светло-русые волосы.

– А! В районе Марьиной рощи.

– Далековато, – то ли вздохнул, то ли обрадовался водитель. – Придётся заправиться по дороге.

Пассажирка кивнула, продолжая смотреть перед собой. В салоне на время воцарилось молчание. Затем она произнесла:

– Кажется, я потеряла работу: меня уволят за прогул.

– А хотите, я пойду с вами и объясню вашему начальнику, как всё случилось. Ведь я свидетель.

– Нет! Ни в коем случае! Будет ещё хуже!

– Почему? – не понял Максим и, не дождавшись ответа, предложил: – Тогда надо взять больничный!

– Кто же мне даст? Я ведь здорова!

– У меня есть приятель – врач. Вот заберём ваш ключ у бабушки, вернёмся к вам домой за паспортом и полисом и поедем к нему в поликлинику.

– Почему вы мне помогаете? – наконец взглянула на Максима Лена и с удивлением подумала: «Надо же, глаза какие синие!».

– Видно, суждено мне быть сегодня вашим ангелом-хранителем, – ответил он, поворачивая к заправочной станции.

Далеко впереди в том же направлении двигалась красная «Ока». Сильная «Мазда», быстро сокращая расстояние, догоняла крохотную машинку.

– А вам на работу не надо? – поинтересовалась пассажирка. – Вас самого не…

Воздух всколыхнул оглушительный взрыв; и последнее, что увидела перед темнотой Елена, – море огня на заправочной станции и красную «Оку», кубарем летящую на них.

Глава 2

Легко без тела, но очень жаль себя

Лена медленно приходила в себя. Она куда-то ехала на спине головой вперёд в странном беззвучном пространстве. Над ней нависло белое небо с большими круглыми звёздами, выстроенными, как на параде, ровными рядами. Хотелось оглядеться, но от боли закрылись глаза: в голове разрастался огненный шар, он заполнил всё пространство внутри и горячей лавой потёк из ушей и глаз. Движение прекратилось. Её взяли за ноги и под плечи и, поддерживая голову, осторожно переложили на твёрдое и холодное…

Боль внезапно ушла. Стало легко и приятно! Сверху можно наблюдать за вознёй людей в голубых костюмах, шапочках и масках – безликих, безмолвных, суетящихся над неподвижным телом, опутанным проводками и трубками.

– Ой! Так это же я! – догадалась Лена.

Захотелось спросить, что происходит, но губы почему-то не слушались, и голос не звучал. Надоело висеть под потолком, и она вылетела сквозь матовые стеклянные двери в пустой коридор. Он уходил далеко вперёд и заканчивался особенным, манящим светом. Лену потянуло туда: казалось, там спасение, нечто прекрасное, чего желала она все двадцать лет своей жизни, и там она обретёт полное счастье.

И она устремилась к свету, пока непонятная сила не удержала её, и Лена оказалась внутри палаты у кровати, где с трубкой во рту лежал её спаситель, а рядом в прозрачном цилиндре с лёгким шумом равномерно поднималась и опускалась гармошка. От его левой руки тянулись провода к аппарату – по экрану с противным писком бежали кривые дорожки. Девушка опустилась на край кушетки, пытаясь рассмотреть в полумраке Максима. Именно такие лица рисуют настоящим героям: высокий открытый лоб, почти сросшиеся на переносице тёмные брови, прямой нос и волевой, чуть раздвоенный подбородок.

Неожиданно та же невидимая сила потянула её назад, в операционную, и она снова зависла над распластанным телом. От него, снимая маски, понуро отходили одинаково одетые люди. В тишине печальным эхом прозвучал мужской голос:

– Надо сообщить родственникам. Такая молодая! Красивая! Ей бы жить да детей рожать…

Стало невыносимо жаль себя ту, одиноко лежащую на белом столе, и Елена плавно вернулась в свою оболочку. Монотонный печальный звук сменился радостным пиканьем, и люди в операционной метнулись к ожившей больной.

Глава 3

Воспоминания Лены о злосчастном утре и аварии

Игривый солнечный зайчик прыгнул на бледное лицо спящей девушки, скользнул по бинту на голове и уселся на правое веко, щекоча мягким светлым теплом тонкую нежную кожу. Лена открыла глаза и тут же зажмурилась: в окно над короткими белыми больничными занавесками потоком вливался мощный солнечный свет. Совсем как в то злополучное утро, когда её разбудили солнечные лучи и она обнаружила замершие в три часа ночи стрелки будильника и разрядившийся мобильник, а мелкие цифры внизу экрана телевизора показали восемь часов двенадцать минут. Ей бы тогда остаться дома, и не было бы операции и больницы, но она сбросила на пол ночную рубашку и заметалась по квартире, на ходу пытаясь застегнуть непослушный лифчик.

– До работы меньше часа! Кому сказать, не поверят: отказали сразу два будильника! – бормотала она, вскочив в ванную и плеснув в лицо водой.

В комнате Лена схватила одежду, севший телефон и зарядное устройство – в прихожей всё полетело на комод. Она впрыгнула в узкие джинсы, извиваясь змеёй; тесная водолазка с трудом налезла на вспотевшее тело. В зеркале отразилось бледное лицо с горящими глазами, дрогнувшая рука криво нарисовала оранжевый овал на губах, щётка дважды чесанула длинные волосы. Туфли, к счастью, ждали перед дверью. Больно вывернув левую ногу и чуть не сломав каблук, Лена открыла замок и, дёрнув висевшую на вешалке сумку, шагнула за порог, но тут же рывком была возвращена назад.

– Что за чёрт! – оглянулась она.

Сумка, обвившись ремешком вокруг крючка, не хотела покидать законного места. Лена со злостью дёрнула её на себя – тонкий ремешок издал жалобный звук и, вырвав крючок из гнезда, больно хлестнул по руке. Ладонь разжалась – сумочка упала на палас, всё содержимое вывалилось и раскатилось.

– Да что сегодня происходит?! – сквозь слезы вскрикнула Лена и поползла на коленях по полу, заталкивая рассыпавшиеся предметы в сумку.

Плюнув на помаду, призывно блестевшую золотистым футляром из-под комода, она выскочила на площадку, в сердцах хлопнув дверью. Вот удача! Створки лифта гостеприимно разъехались, девушка влетела внутрь и со вздохом облегчения нажала на кнопку первого этажа. Двери медленно соединились, кабинка, вздрогнув, отправилась вниз и через пару секунд с лёгким скрежетом встала. Всё погрузилось в кромешную тьму.