В плену любви I

************************************

Райнер приехал в комендатуру одним из первых. Зашел в паспортный отдел, отдал сведения на девушку и попросил к обеду сделать все документы.

Потом пошел в свой кабинет. Эльза уже была на своем рабочем месте, как всегда ухоженная, с ярко накрашенными губами. Создалось впечатление, что она отсюда никуда и не уходила. Через минут пять она принесла целую стопку приказов на подпись. «И когда она все успевает?» – подумал про себя Райнер. Не зря Альтман повсюду ее с собой таскает. И поселил ее почти рядом со своей квартирой. Она предугадывала почти каждый его шаг и была очень исполнительной и просто ярой фанаткой фюрера.

Было 8.30. Райнер еще раз просматривал досье на тех семерых человек, которые сегодня провели ночь в комендатуре. Двое из них скрывались от призыва в Красную Армию, якобы ждали их, немцев. А пятеро уже участвовали в боях против немецких захватчиков и толком так и не объяснили своего появления в городе. Причем были политическими.

– Эльза, зайдите, пожалуйста! – крикнул Райнер. – Подготовьте приказ о зачислении в полицию Соколова и Монина и пусть их доставят немедленно на инструктаж. Участь остальных решит СС. Через пару дней они приедут.

Райнер отдал приказ и отправился в кабинет, где вчера вербовали полицаев. Добровольцы уже стояли у дверей. Латышев и Камышов в том числе. Райнер вошел в кабинет. Шнайдер был уже там, он готовил инструкции и проверял готовые документы.

– Входите, – позвал их Райнер.

– Итак, господа! – переводил Шнайдер речь Райнера. – Мы еще раз вас поздравляем с правильным решением. Сразу хотим представить вам бургомистра города – Камышова Евгения Прохоровича – и вашего непосредственного начальника – начальника полиции Латышева Григория Федоровича. Сейчас я зачитаю ваши обязанности.

Райнер долго зачитывал документ, в котором говорилось, что полицаи должны поддерживать порядок на улицах города, осуществлять контроль санитарного состояния и чистоты улиц, благоустройства дорог, фасадов домов и других строений. Выявлять уголовных преступников, так как они являются лучшими друзьями большевиков и коммунистов, комсомольцев, активистов, людей, которые настроены против немецкой власти, подвергая аресту. Вести борьбу со всеми нарушителями режима, установленного немецким военным комендантом в городе и во всем районе. В городе и в ближайших селах вести учет лиц, прибывших после начала войны, то есть беженцев с наличием исправных документов, для того, чтобы выявлять отставших солдат Красной Армии и советских разведчиков и просто людей, не входящих в доверие, с целью отправки их в лагеря. Вести учет постоянных жителей. Также провести работу по выдаче удостоверений личности на три месяца с постоянным продлением только в местности выдачи. За несвоевременное продление налагать штрафы. Удостоверения выдавать на русском и немецком языках, вклеивать фотокарточку владельца. Вторую фотокарточку хранить у начальника полиции. В удостоверении отмечать внешние данные владельца: телосложение, рост, цвет волос, глаз, особые приметы. Все это утверждать немецкой печатью. На удостоверениях лиц, прибывших в данный пункт после начала войны, ставить букву «Ч» («Чужой»). За неимением бланков удостоверений вклеивать листок в советский паспорт с указанием примет владельца. Вводить домовые книги с обязательной пропиской вновь прибывших граждан. Выявлять людей, предоставляющих ночлег без разрешения бургомистра, подвергая штрафам. При малейшем подозрении проводить незапланированные обыски и облавы, всячески оказывая содействие немецкой армии.

– Итак, господа, позже вы подпишете акты о вашем сотрудничестве с Великой Германией и рабочие инструкции на немецком и русском языке. Далее все указания вы получите от Латышева. Теперь выйдите в коридор и ждите. Господин Камышов и Латышев, задержитесь.

Новые полицейские вышли из кабинета в возбуждении и готовы были хоть сейчас идти проводить обыски.

– Господа, – продолжал Райнер. – Вам выпало огромное счастье служить нашему фюреру, и, надеюсь, вы оправдаете наше доверие. Какое здание, по вашему мнению, подходит для центральной полиции? Господин Камышов, ваше рабочее место будет там, но каждое утро вы будете докладывать об обстановке в городе здесь, в комендатуре на совещаниях. По первому приказанию вы обязаны являться в комендатуру.

– Думаю, что здание библиотеки очень подойдет, – предложил Латышев. – Это просторное двухэтажное здание, да и находится недалеко отсюда.

– Господин Камышов, что вы думаете?

– Да, господин офицер, это подходящий вариант.

– Отправьте своих людей очистить библиотеку. Книги можете уничтожить. Сейчас вас проводят в хозяйственную часть, получите паек и форму для полицаев. Там же закажите вывеску для здания. Вам дадут машину. Латышев, это поручаю вам. Когда закончите, начинайте работу. Поделите город на полицейские участки, поставьте там доверенных людей. Все действия фиксировать в письменном виде. Мы любим порядок. Сейчас проследите, чтобы ваши служащие подписали соглашения, и вперед. И еще. После обеда вы войдете в отряд, который поедет по окружным селам. Там понадобится ваш совет в назначении старосты и полицаев. В городе вместо себя оставите главного. Завтра утром доложите о проделанной работе. Господин Камышов, вы сейчас пройдете со мной. Вам предстоит разговор с господином оберстом Альтманом Кенингом. Подпишете соответствующие бумаги и отправитесь в свое новое правление. Следуйте за мной.

Райнер, Камышов и Шнайдер направились к Кенингу. Латышев остался контролировать подписание соглашений в присутствии двух солдат.

************************************

Альтман уже был на работе. Настроение было хорошее. Самочувствие – тоже. Работа кипела. С утра он ознакомился с огромным количеством новых приказов. Увидев офицеров, он встал и громко поприветствовал их. Некоторое время разглядывал нового человека, вошедшего с ними.

– Господин оберст, это Камышов Евгений Федорович. Готов приступить к выполнению обязанностей бургомистра города в интересах Великой Германии.

«Действительно бургомистр», – подумал про себя Кенинг, изучая высокого, статного мужчину.

Он провел с ним небольшую беседу. И лицо Альтмана говорило, что он вполне доволен предложенной кандидатурой.

– У меня к вам еще вопрос, – изогнув бровь, сказал Кенинг. – У нас в подвале сидят двое. Как их там? А-а-а! Садовников и Горячев. Они коммунисты и готовы присягнуть фюреру. Что вы об этом думаете?

– Я знаю их давно. Садовников, может, и правда испугался. А вот Горячев навряд ли. Они с женой принимали активное участие в движении коммунистов и комсомольцев. Садовникова можно проверить. А Горячева я бы советовал не выпускать. И желательно жену его тоже подержать здесь.

– Хорошо, господин Камышов, мы это учтем. Вы свободны. В 11.45 жду вас для представления вас всему городу в новой должности. Надеюсь, остальные моменты вы обсудили с господином Нортембергом?

– Да, господин офицер! – почти прокричал Камышов и вышел из кабинета.

– Райнер, отлично. Все идет по плану. После того как сделаем представление, я уеду в село. Хочу посмотреть сам, с чем надлежит работать. Кстати, Шнайдер едет с нами. Справитесь без переводчика?

– Да, господин оберст. Я нашел себе хорошего переводчика, вернее переводчицу.

– Оперативно, Райнер, оперативно. Когда успели?

– Я взял себе домработницу, хозяйку квартиры, где я остановился. Ее знакомая отлично владеет языком. После обеда ее доставят в комендатуру и оформят все соответствующие документы.

– Лихо же вы, однако, Райнер! Я только подумал, чтоб приобрести какую-нибудь чистоплотную женщину, чтобы следила за уборкой, одеждой и едой, а вы уже обзавелись. Прыткий малый! – шутил Кенинг.

– А что делать? Я так понимаю, что мы здесь надолго. Надо наладить быт. Одними консервами сыт не будешь. Я не повар, да и солдат Майер – всего лишь отличный механик, – поддерживал разговор Райнер.

– Надеюсь, что приглашения на ужин долго ждать не придется, – не унимался полковник.

– Я это учту, господин Кенинг.

– А теперь, Райнер, прикажите-ка доставить мне этого Садовникова. Побеседуем еще раз.

Райнер отдал приказ, и через пять минут в кабинет к Кенингу доставили Садовникова. После рекомендаций Камышова относительно этих двоих, Кенингу сразу же пришла мысль, как проверить директора электромеханического завода.

– Ну, что ж, господин Садовников. Извините нас за доставленные вам неудобства. Мы должны быть уверены в людях, с которыми нам предстоит сотрудничать. После проверки вашей личности мы убедились в правдивости ваших слов и у вас есть возможность доказать свою преданность фюреру. Сегодня вас выпустят, а завтра вы явитесь сюда в 9.00 и подпишете приказ на назначение на новую должность и проведут инструктаж.

У Садовникова все похолодело внутри. «Что за проверка, какая должность, что за ситуация в городе, выпустят ли Горячева?» – мысли кружились у него в голове, как пчелы в потревоженном улье.

– Если вам все понятно, то я вас не задерживаю.

– Я свободен?

– Да, господин Садовников, вы свободны завтра до 9.00, – еще раз подтвердил Шнайдер.

Садовников вышел в полном смятении и прямиком направился к Горячевым, чтобы успокоить его семью.

– На какую должность вы поставите этого русского? – поинтересовался Райнер.

– Он займется вербовкой молодежи на работу в Германию. Часть отправим сейчас. Германии нужны молодые и здоровые рабы. А там посмотрим по обстановке. А для него это будет серьезным испытанием, – прищурил глаза Кенинг, постукивая костяшками пальцев по столу.

– Так, господа, вы свободны. Райнер, передайте Эльзе, пусть зайдет.

Исполнительная Эльза не заставила себя долго ждать.

– Эльза, подготовьте приказ на этого человека, – Кенинг дал ей досье на Садовникова. – Этот человек будет заниматься вербовкой молодежи на работы в Германию. Стране сейчас нужна бесплатная рабочая сила для обеспечения всем необходимым солдат фронта. Завтра утром приказ должен лежать у меня на столе. После собрания на площади, я уезжаю в село. Вероятней всего вернемся завтра к вечеру.

************************************

Время приближалось к 12.00. Кенинг направился на городскую площадь. Там уже собрался полностью весь командный состав. Камышов и Латышев были на месте. Также присутствовали и 16 новоиспеченных полицаев, уже переодетых в черную полицейскую форму с повязкой на рукаве, которая гордо кричала об их новой деятельности. На площади собралось народу намного больше, чем в первый раз.

Альтман Кенинг взошел на трибуну. Шнайдер приказал не нарушать тишину во время произнесения речи полковника.