Невеста Монсегюра. Фантастический роман

– Что ж, я, пожалуй, пойду, – сказал граф и встал с табуретки.

– Куда? – вскричала Ляля, вскакивая следом.

– Искать дорогу домой, – чуть улыбнувшись, ответил рыцарь. – Прощайте, донна Лилиана, – он поклонился, но она прыгнула и вцепилась в рукав его кожаного колета.

– Я не отпущу вас, – заявила она. – Куда вы пойдете? Вы не знаете, где находитесь, где ваш дом. Останьтесь, а утром мы все обсудим!

Ее зеленые глаза умоляюще смотрели на графа.

– Останусь, если мое присутствие вас не стеснит, – ответил он.

– Я на даче одна, родители вернутся через две недели, – радостно сказала Ляля. Сэр Луис преклонил колено у ее ног и поцеловал руку. Платье, подол которого рыцарь мог бы поцеловать по средневековой привычке, демуазель не надела.

Ляля вздохнула. Жар поцелуя прошел по ее руке к сердцу, заледеневшему в разлуке с рыцарем, и разбудил извечные женские инстинкты – опекать, мыть, кормить.

– Пойдемте, я покажу вам, где можно умыться, – сказала она. – А меч оставьте здесь.

– Простите, донна Лилиана, но в квесте я не расстаюсь с оружием, – ответил рыцарь и вышел из дома вслед за девушкой. Ему приходилось нагибаться, чтобы не цеплять эфесом меча дверные притолоки. Ляля провела его по дорожке к отдельно стоящему строению, где размещались ванна, туалет, стиральная машина. Включив свет, хозяйка показала изумленному рыцарю, как пользоваться душем и мылом, спускать воду, достала новую мочалку и бритвенный станок, предложила полотенце, приготовленное для себя на утро. Граф скептически приподнял бровь, увидев широкое пушистое полотенце с розовыми бабочками.

– Хотите, я принесу вам более легкую одежду? – спросила девушка.

– Такую, как ваша? – уточнил граф.

– Ну, в общем, да. Я принесу вам шорты и майку моего отца, – сказала Ляля.

– Что? – переспросил граф.

– Вот это называется майка, а вот это – шорты, – пояснила девушка, показывая на себе.

– Нет, благодарю вас, донна Лилиана, – ответил сэр Луис, удивляясь, как могут представители благородного семейства носить одежду простолюдинов.

– У папы много маек и шортов, весь шкаф забит, – сказала Ляля, показала защелку, закрывающую дверь ванной изнутри, и вышла.

Она поспешила в дом и развернула бурную деятельность. Чувство долга перед рыцарем, не раз спасавшим ей жизнь, повелевало принять его как дорогого гостя. Насколько он ей дорог, девушка предпочла сейчас не задумываться. Ляля распахнула холодильник и обозрела свои припасы. Негусто, ну ладно, завтра она сходит на рынок и закупит еды в расчете на здоровый аппетит графа – она помнит, сколько едят люди двенадцатого века. В морозилке ждали своего часа котлеты, пельмени, блинчики, оставленные заботливой мамой перед отъездом во Францию. Ляля схватила упаковку котлет – думала, ей хватит на четыре дня – включила электрическую плитку и бросила котлеты на сковороду. Застелив стол белой льняной скатертью, девушка быстро поставила фарфоровые тарелки, нарезала сыр, выложила из пакета половину нарезанной буханки хлеба, перевернула и выключила котлеты. Что еще? Салат – огурцы, помидоры, лук, зелень, майонез… Нарезая овощи, Ляля шептала слова песенки из старого кинофильма: «Увидев вас в столь поздний час, я рада вам, сеньор!» Девушка добавила к сервировке салфетки, столовые приборы, бокалы и вынула из холодильника бутылку сухого красного вина, оставшуюся после проводов родителей во Францию. Спохватившись, Ляля метнулась в спальню родителей и застелила их кровать чистым бельем.

Пробегая мимо большого зеркала, девушка увидела себя – раскрасневшуюся, растрепанную. Она вздохнула, поставила чайник на плитку и взметнулась в свою спальню. Здесь она торопливо свернула волосы в высокую прическу, распахнула шкаф, выхватила первую попавшуюся кофточку, длинную юбку, брызнулась дезодорантом, слегка припудрила лицо и спустилась вниз. Чайник кипел. Девушка выключила его и со вздохом опустилась на свое место у накрытого стола.

Почти рассвело. Розовые, как в сказке, облака плыли по нежно-голубому небу, но электричество выключать еще рано. Ляля сама не заметила, как проголодалась от всех этих треволнений. Ей и в страшном сне не могло привидеться, что сэр Луис последует за ней сквозь века и пространства. А, может быть, его появление просто приснилось ей после усердной работы над книгой о Высоком Средневековье? Ляля перекрестилась и замерла. По крыльцу простучали шаги. Обострившимся от волнения слухом девушка уловила звон золотых шпор. Открылась входная дверь, и раздался стук в дверь кухни. Сглотнув, Ляля крикнула:

– Войдите!

Дверь распахнулась, и свежевымытый рыцарь шагнул через порог. Его влажные золотистые волосы, завившиеся в колечки, сияли в электрическом свете, как графская корона. Вошедшего встретили запахи еды и благовоний, а он застыл, разглядывая хозяйку, сидящую за столом. Теперь она выглядит более подобающе знатной даме, хозяйке замка – с высокой прической, в розовом платье, лиф которого сияет, расшитый драгоценными камнями.

– Садитесь, мессир, – сказала она и сделала приглашающий жест. На белой нежной руке не было драгоценностей. Граф выдвинул табуретку из-под стола и аккуратно присел, не снимая перевязи с верным мечом.

– Вы ждете еще гостей, донна Лилиана? – спросил он, окинув взглядом сервировку стола.

– Нет, а почему вы так решили, милорд? – удивленно ответила она.

– На вашем столе два кубка и две тарелки!

– Да, для вас и для меня, – пояснила девушка.

– Мы могли бы есть и из одной, – сказал сэр Луис, и Ляля вспомнила средневековый обычай «сидеть в блюде».

– В нашем доме достаточно посуды, – сказала девушка и встала, чтобы подать еду.

– А где ваши слуги, демуазель? – поинтересовался рыцарь.

– Сейчас я живу здесь одна, – ответила Ляля.

– Где ваши горничные, пажи, управляющий, кто охраняет ваш покой? – удивился граф.

– У нас нет слуг, а в дачном поселке безопасно!

– А кто приготовил эту еду?

– Я!

– У вас даже нет повара! – воскликнул изумленный рыцарь.

– Обычно у нас готовит мама, а когда она уезжает, готовлю я, – скромно сказала Ляля. Сэр Луис наблюдал за ее ловкими точными движениями и сочувствовал благородной девице, вынужденной готовить себе еду. Неужели она сама носит дрова, разводит огонь в очаге, да и где этот очаг?

Девушка сняла крышку с горячей сковородки. Котлеты, аппетитные, румяные, скворчали крохотными капельками жира.

Ляля наполнила тарелки. Граф прочитал молитву и посмотрел, как хозяйка обращается со столовыми приборами. В левую руку она взяла странно порезанную на четыре острия ложку, ножом с закругленным концом отрезала кусочек котлеты и поднесла ко рту.

– Донна Лилиана, у вас нет ложки? – сочувственно спросил граф.

– Есть, – ответила она и недоумевающе посмотрела на него. – Подать вам ложку, мессир?

– Не надо, демуазель. А что вы держите в левой руке?

– Это называется вилка, – сказала Ляля и показала, как ею пользоваться. Молодые люди приступили к еде. Утолив первый голод, девушка потянулась к бутылке вина и обнаружила, что она закрыта. Ляля встала и подошла к буфету за штопором. Сэр Луис с одобрением взглянул на ее юбку, уже более приличествующую благородной девице – розовый струящийся шелк, расписанный цветами, яркими, как крылья бабочек, которых рыцарь видел на Востоке. Девушка со смущенной улыбкой протянула ему штопор.

– Пожалуйста, откройте, мессир!

Граф почтительно взял изящную закрученную спираль на простой деревянной ручке.

– Надо… – попыталась объяснить Ляля.

– Я понял, – ответил он, двумя движениями вкрутил штопор и вынул его вместе с пробкой.

– У нас в семье папа открывает бутылки и разливает вино, – пояснила девушка.

– Позвольте, демуазель, – и граф наполнил бокалы, не разлив ни капли. – Я был пажом, – напомнил он удивленной девушке. Она взяла свой бокал и сказала:

– За нашу необыкновенную встречу!