Принявшие Дар

– Здорово, но немного сложно, хотелось бы услышать конкретные примеры, – у Элси сегодня был шутливый настрой.

– Ну, таких историй полно в любом книжном магазине, вспомни хоть Ричарда Баха. Я говорю о конкретных научных разработках, – горячилась Кейт. – Что б ты знала, в НАСА всерьез рассматривается программа изучения параллельных миров. А там деньги на ветер не пускают.

– А я и не возражаю! Больше того, как честный налогоплательщик, я всячески приветствую изыскания в этой области и в области теоретической физики вообще.

Элси разлила вино и с самым серьезным видом произнесла:

– Так выпьем же за, как там, э… за квантовую физику!

Все дружно рассмеялись и подняли бокалы.

– Я где-то прочитала, что сейчас оспариваются многие положения теории относительности Эйнштейна. Ваш преподаватель ничего не говорил на эту тему? – поинтересовалась Мэг.

– В нашем мире относительности – всё относительно. На каждом этапе развития мы имеем только свою порцию знания. Знать все – невозможно, это прерогатива Создателя. Вообще, мне надо принести видеозапись с лекциями.

– Конечно, приноси, всегда лучше воспринимаются систематизированные знания. И Нику будет интересно, – загорелась Маргарет.

– А где он?

– Сказал, что пойдет на баскетбол с другом.

– Ага, теперь это так называется, – улыбнулась Элси.

– Не знаю, мы с ним мало говорим на эту тему. Я ему попыталась объяснить, что физическая близость на самом деле одна из самых ярких красок в палитре человеческих взаимоотношений, но она может присутствовать или отсутствовать на полотне, ее может быть много или мало. Главное, чтобы эта краска гармонично вплелась в общий рисунок. Это одна из многих составляющих ценностей человеческой жизни, но отнюдь не главная.

– Ну, очень образно объяснила, – засмеялись подруги.

– По-другому у нас не очень получается. Он не откровенничает, а мне неловко самой начинать эту тему: опыта в этом деле у нас маловато, так что, может, лучше и помолчать.

– Для того чтобы советовать, вовсе не обязательно заниматься практикой. Знаешь, тренеру пловцов можно и не уметь плавать, – резонно заметила Дези.

– Вот ты очень кстати заговорила о спорте, – подняла пальчик Кейт. – В конце месяца мэрия устраивает большой прием для участников Игр доброй воли. Там будут многие наши знаменитости. Считайте, что и вы приглашены.

– А что нам там делать? – удивились подруги, – вот уж удовольствие толкаться среди незнакомых людей.

– Вот чудачки, – возразила Кейт. – Во-первых, у нас будет еще одна возможность собраться вместе: не так-то уж часто в последнее время у нас это получается…

– А во-вторых? – проявила заинтересованность Элси.

– А во-вторых, там обязательно будут небезызвестные люди из департамента здравоохранения, – Кейт выразительно взглянула на Дези – у той был небольшой, перманентно протекающий роман с одним из его высокопоставленных чиновников. – А еще собираются пригласить классный оркестр, можно будет хорошенько встряхнуться и потанцевать. Ну что, я вас убедила?

– Вполне, – все согласно закивали головами.

– Дези, ты не забыла принести фотографии дочки? – спросила Кейт.

У нее не было своих детей, и она обожала детей подруг, маленькая же Софи была ее любимицей. Дези достала из сумки целую кипу фотографий. С них, в разных платьицах и на разном фоне, смотрела взрослыми, темными, как у мамы, глазами тоненькая девочка с бледным личиком.

– Какая красавица! – в один голос заговорили подруги. – А серьезная какая! – вся в маму.

Дези души не чаяла в своей дочке. После университета она всецело занялась карьерой. Ни желания, ни времени на сколько-нибудь серьезные отношения с мужчинами у нее не было. Шесть лет назад, неожиданно для всех, Дези выскочила замуж за неглупого, здорового парня из хорошей семьи, лет на десять моложе себя. Молодой человек не выразил большого энтузиазма по поводу возможного рождения ребенка, они спокойно расстались.

– Мэдж, не забудь отложить парочку пирожных для Софи, она отпустила меня только на таких условиях, – попросила Дези. – Да и нам пора их попробовать.

Подруги принялись за кофе с потрясающей выпечкой. Легкие, воздушные, с фруктовой начинкой пирожные, в виртуозном исполнении хозяйки, просто таяли во рту. От удовольствия девушки жмурились и тихо постанывали, говорить не хотелось.

Мэгги включила телевизор – передавали Игры доброй воли, соревнования по фигурному катанию. Выступали мужчины с короткой программой. Никто из подруг особо не интересовался этим видом спорта. Но атмосфера праздника, соперничества, азарта, явно ощущаемая благодаря умению режиссеров и операторов, захватила всех.

Они с удовольствием стали смотреть передачу, обсуждая претендентов на высокие места. В конце соревнований на лед вышел русский фигурист. Это было безукоризненное по исполнению и невероятно артистичное выступление. У девушек дух захватывало, когда они видели, с какой легкостью выполнялись самые сложные элементы катания, каскады четверных, тройных прыжков. Время от времени кто-нибудь из них только выдыхал:

– Класс! Фантастика! Ну, супер!

В ожидании судейских оценок телекамера показала исполнителя крупным планом.

– Хорош чертенок! – воскликнула Дези.

Он и впрямь был хорош, этот русский – Даниил Соколов. На разрумянившемся лице блестят яркие голубые глаза, грива светлых волос – лицо викинга или средневекового рыцаря… В это время комментатор сообщил, что фигуристу из Москвы в этом году исполнилось двадцать два года. Подруги были удивлены: парень выглядел, как минимум, лет на пять старше. Да, юношески стройная, гибкая фигура, свежее лицо, светлые волосы… Но четко очерченный подбородок, уверенные жесты, твердый взгляд и даже улыбка были чертами более зрелого человека.

Все единодушно порадовались за русского спортсмена, занявшего первое место, решили обязательно посмотреть произвольную программу.

Проводив подруг, Мэген не спеша убрала комнату. За мытьем посуды вспоминала с улыбкой сегодняшний вечер. Все было, как всегда. Ощущение взаимопроникновения, душевного комфорта, тихой радости. Лишь в постели ее кольнуло легкое чувство беспокойства, как бывает, когда хочешь что-то вспомнить и не можешь. «А, завтра само вспомнится». Она свернулась калачиком, прикрыла глаза и сразу заснула.

Глава 9

Жарко… Солнце стоит прямо над головой. Пустыня, простираясь до самого горизонта, сливается там с небом – создается эффект гигантской золотой чаши. Ветер, меняя свое направление и силу порыва, навевает невысокие холмы с причудливыми абстрактными рисунками. Бесконечное разнообразие оттенков желтого цвета поражает воображение.

Лоренс с холодной печалью глядел, как только что созданный шедевр бесследно исчезает из-за легкого порыва ветра. Созерцание бесполезной и от того более ценной работы, этой вечно меняющейся красоты, приносило ощущение покоя, бесстрастия, очищения.

Таких реликтовых, не тронутых человеком уголков природы на планете осталось совсем немного. Наряду с пустыней сохранено еще несколько первозданных мест: океан, окруженный скалистыми берегами, гряды высоких, неприступных гор, необъятное царство вечного холода и льда на полюсе. Это были эталоны красоты первого порядка. Вся остальная часть окружающего мира преобразована Великими Творцами.

Безграничный покой пустыни почти ощутимо объял Лоренса. Он накатывал сухими, горячими волнами, вливался в кровь, замедляя ее бег, проникал в самые отдаленные уголки сознания. Не переставая наблюдать, как мириады песчинок-кирпичиков создают постоянно меняющуюся, но неизменно совершенную картину, Лоренс предался размышлениям об истоках величия и славы Альдеона.

Его непревзойденная красота и мощь создавались трудом тысяч Мастеров. Большинство из них – клонированные потомки выдающихся ученых и художников, истинных поборников интеллектуального творчества и Высокой науки. Несколько веков понадобилось жрецам, чтобы собрать и воссоздать генетические копии гениев, живущих в невообразимо далеких мирах.

За относительно короткое время Альдеон украсился бесчисленным количеством совершенных произведений искусств. Бесподобные по замыслу, безупречные по исполнению шедевры, лишенные страстей и примитивных эмоций, заполнили выставочные залы, площади, города.

Смелые научные открытия и изобретения следовали одно за другим. Деятельность ученых, основанная на использовании высоких технологий и развитии собственных ментальных способностей, стала сродни волшебству. Альдеон заслуженно приобрел славу мира Совершенства и Бесстрастия.

Лоренс прикрыл глаза и приостановил поток мыслей. Тихий шорох песчинок, едва различимый звук ветра, песчаные волны, бесконечно сменяющие друг друга, – из ничего возникает видимость всего и вновь уходит ни во что – таков незыблемый закон вечности. Сознание приближалось к высшей своей точке – великому безмолвию, где единственной, обладающей страшной силой, реальностью, был одинокий разум – вечный, свободный, бесстрастный… Перед ним возникли будущие контуры новой мелодии. Лоренс взял пригоршню песка, тихой шелковой струйкой тот потек сквозь пальцы. «Наверное, такие же шелковистые и легкие волосы у Милиоки. Что будет, если запрокинуть ее голову и долго-долго смотреть в ее глаза?» – незваной гостьей промелькнула дикая мысль.

Он спохватился, вновь попытался настроиться на высокий лад почти сложившегося музыкального образа, но ощущение бесстрастия и покоя безвозвратно покинуло его.

– Ах как скверно! – произнес вслух Лоренс, морщась, как от боли.

Все началось неделю назад. В тот день он много и хорошо поработал. От усталости ныла спина, слегка кружилась голова. Сразу вспомнилось, как давно он не покидал свою мастерскую, захотелось выйти на воздух, пройтись по городу.

Бродя по центральным улицам, Лоренс подолгу останавливался перед работами Переселенцев Первой волны. Созданные ими образцы архитектуры, живописи, скульптуры поражали воображение разнообразием идей и средств выразительности.

Площадь Неиссякаемого Творчества с постоянно обновляемой экспозицией его разочаровала. Новых сооружений было как никогда мало, а те, что появились, нельзя было назвать образцами Высокого Искусства.