Миражи, мечты и реальность

Безупречный компас нашего водителя и на этот раз не подвёл. Глазу не за что зацепиться, все сопки одинаковы, как бараны в стаде. Но мы минуем пасущихся яков, верблюдов, табуны лошадей, коз… и открывается долина – та самая… куда мы стремились. Белеющий вдалеке монастырь Эрдэни-Дзу – сохранившаяся точка духовного пространства Монголии.

Монахи, узнав, что мы приехали ради знакомства с дацаном, стали с энтузиазмом устраивать нас на ночлег. Ужин и беседу назначили через два часа. Всех повели осматривать монастырское хозяйство. Мне захотелось побыть одной.

Сразу за воротами начиналась пустошь. Сумерки старательно укрывали соседние сопки. Впереди вырисовывались неясные очертания юрты. Идти пришлось недолго. Через приоткрытую дверь струился тёплый свет.

Войдя внутрь, я сразу остановилась. Примерно тридцать человек в белых одеждах образовали чёткий круг. В середине горел огонь. Перед каждым стояла на подносе пиала с айраном. Все смотрели на пляшущие языки пламени. Невероятно, но присутствующие были мне знакомы. Приветливо улыбаясь, они приглашали занять свободное место. Здесь были и самые близкие и дорогие мне люди, и те, с которыми отношения едва теплились, а то и вовсе сошли на нет. Я переводила взгляд с одного лица на другое и поняла, что не могу вспомнить некоторые имена. И всё потому, что в том времени, где мы были вместе, их лица отягощали заботы и переживания.

Сейчас они были другими: спокойные и умиротворённые. До меня дошло: я вижу души. Голос подруги прозвучал необычно отчётливо, и меня всецело захватило сильное чувство общего внимания.

– Мы собрались ради тебя. Ты просила об этом. Ты хотела знать, что надо сделать перед уходом. Здесь те, с кем у тебя не завершены отношения. Посмотри внимательно. Запомни. Выпей с нами напиток и возвращайся в монастырь. Тебя ожидает самое главное дело в жизни. Ты здесь, чтобы это узнать.

С фотографической точностью все присутствующие отразились как на экране, прямо у меня перед глазами. Я сразу вспомнила каждого. Все эти души были посланы мне для изменения. Надо было пересмотреть все запутанные отношения, понять их, простить и самой заслужить прощение. Мне показалось, что все обняли меня.

Я крепко сомкнула веки, чтобы не заплакать, а когда открыла глаза, увидела разрываемое ветром пламя толстой свечи, зажатой в руке. Всё вокруг тонуло в густом сумраке, смешанном с холодным туманом. Юрты, из которой я только что вышла, больше не существовало. Мне навстречу спешили монахи из дацана с факелами.

_________________

*Ацмуто – это нeпостигаeмая сущность Творца, высшая сила сама по себе, существующая независимо от творения. (Кабалла).

А мне летать охота.

Главная фигура.

Телефон как рыбка трепыхался на самом краю стеклянного озера стола, когда на последнем сигнале его подхватила ловкая ручка Ирмы. Голос Саныча звучал на удивление без помех: «Мантра для настроя»:

Океаны ломают сушу,

Ураганы сбивают небо,

Исчезают земные царства,

А любовь остаётся жить.

– Что нового, Саныч?

– Узнал намедни: Америку открыл украинец Колумбенко.

– Поняла, шутите, значит, у вас всё хорошо.

– Делюсь опытом: отличить живых от иных очень просто – они шутят…

– Звоните чаще, Саныч. Нелли звоните!

Саныч – владелец частной урологической клиники и сосед, живёт надо мной, на втором этаже. Ирма его секретарь, адвокат, личный психолог, ещё и санитарка, кормящая, хочется написать мама, но нет. Она заботится только о том, чтобы Саныч был сыт на работе. Тоже соседка, но с пятого. А я – любопытная Варвара, которой как известно… Ну, ей-же-ей, театр маленькой больнички стал частью моей жизни.

О Саныче коротко сказать невозможно. Он – главная фигура всё-таки. Рыжий, красно-рыжий, белокожий, веснушчатый. Упрямый жёсткий хохол как раз посередине головы – задорный петушиный гребень.  Рыжим Удодом называет его жена в дни немилости. Обидно, если знаешь, удод – исковерканный урод. Если понаблюдать его в движении – до удивления напоминает всем знакомого красного фараона, петуха, то есть. Такая фигура нуждается в окружении: упомянем жену, амфорообразную Алевтину, тоже врача, но гинеколога, и собачку таксу, отзывающуюся на имя Дружок.

Утром Саныч всегда не в духе. Сегодня особенно.  В кабинете крутится как в лабиринте. Вчерашнее посещение налоговой инспекции, точнее впечатляющая сумма, отнятая в пользу государства, сорвала его с катушек. В компьютерной дизайн-программе он ежедневно оснащал современным оборудованием клинику-мечту. Мечта накрылась медным тазом.

Ирма маленького роста худенькая женщина. Армянка. Знаете, с таким характерным упрямым чётко вылепленным носом, будто он принимает основную нагрузку её под завязку наполненных хлопотами будней, ну и тёмной кудрявой головой, до смешного похожую на разорённое птичье гнездо.

– Ирма, ты мои халаты продаёшь? Или себе на память берёшь, фетишистка?

– Вы вечером в невменяемости засунули его в стерильный бокс.  Вспомните! Так вы обещали расправиться со мной и новой медсестрой Нелли, а потом отправили в долгое путешествие в ж....

– Неужели я мог в присутствии Нелли, этого сокровища, так выразиться?!

– Вы, видимо, вообразили себя Бэтманом и носились по клинике в поисках мирового зла. Двадцать самолётов, сражённых шваброй, лежат в ящике рядом со столом.

Саныч с интересом глядит на потолок, где раскачивается его гордость и услада для глаз – модели самолётов, и почти физически чувствует, как срывались они с высоты и, покалечившись, рассыпались на гулком кафельном полу. Ему жалко до слёз погубленных самолётиков, но он сдерживается.

– И Нелли все это видела?

– Хуже того… она поделилась со мной секретом.

– Каким?

– Саныч, я же сказала "секретом".

– Да знаю – Старый Дятел позвал её на большую зарплату. А мы его перехитрим, перекупим…, – Ирма, поговори с ней, ну, как только ты умеешь. Пойми, это лучший специалист нашего профиля в городе. Пришлось вывернуться наизнанку, чтобы её заполучить. И, что совсем нехорошо, я, кажется, попался на крючок этой барышни. Всю ночь мы с ней оперировали и говорили, и смеялись во сне.

– Саныч, вы назначили троих с сайта, они уже здесь.

– Пока не придёт Нелли, никого принимать не буду. Мне она нужна для вдохновения.

– А что мне сказать пациентам!?

– Да так и скажи: всем ждать, пока придёт зазноба доктора.

Саныч включил экран и приник к снимкам. Ирма вспомнила перечень ближайших дел, слегка приуныла и начала с самого сложного, с переговоров. Мягкий вкрадчивый голос, судя по абсолютному вниманию пациентов, и на этот раз обеспечил доктору его каприз.

Песня!

Пришла Нелли.  В этом случае можно сказать явилась. Открывшаяся дверь стала на миг сценой. Героиня, как и подобает женскому существу в расцвете лет, была свежа и хороша. Копна пышных волос, усыпанных мельчайшими сверкающими капельками воды, как некое таинство свело все взгляды в один фокус.

Саныч в этот самый момент вышел в коридор со снимками.

В незастёгнутом халате с развевающимися полами, он остановился перед девушкой и молча смотрел на игру света в волосах. Стоял и смотрел – большой рыжий ребёнок. "Песня!" – выкрикнул Саныч в лицо Нелли, расслабленно глуповато улыбаясь. Она, слегка отодвинув его, тихо поздоровалась и прошла в кабинет.

– Климов! – приглашающе загребая рукой со снимком, Саныч обратился к пациенту с абсолютно голым черепом благородной лепки, – Вы мне напоминаете любимого киноактёра Юла Бриннера, видимо поэтому я так долго с вами вожусь, – бормотал он скороговоркой, ничуть не заботясь, слышит ли его пациент, – со мной, пожалуйста!

Будни.

Началось обычное утро в маленькой клинике, где Саныч был богом для мужчин, застигнутых недугом самой уязвимой и нужной части тела.  Он видел, казалось, насквозь любой детородный орган – "мальчика", как он его обычно называл. Диагнозы Саныча были точны, лечение эффективным. Его визитку бережно хранили в потайном отделе бумажника вместе с телефоном скорой технической помощи.

Существенная закавыка портила благостную картину: отношения с пациентами не всегда вписывались в стандартные рамки, впрочем, с коллегами – тоже. Вечер того же дня сопровождался повышенным звуковым фоном. Ещё томились двое мужчин, перечитавших все полезные советы, как из кабинета стали доносится громкие спорящие голоса.

– Скажите им: у доктора истощился запас энергии, всё! Баста – батарейка разрядилась.