Миражи, мечты и реальность

После оглашения развода, ещё раз взглянув на того, с кем девятнадцать лет переживала горькие и мучительные житейские опыты, я вышла под хмурое небо. Ещё не просматривался тот час, когда с чистой совестью можно будет сказать ему спасибо за трудные уроки. Саднили нанесённые раны. Молчал разум. Слово «любовь» оставалось священной коровой.

Моросил первый весенний дождь. В нём ощущалась тонкая нота цветочного запаха. Или так казалось. Ещё не выросла трава, только прогретые пригорки украсились робкими первоцветами, заспанными и слегка помятыми. Подснежники таились в укрытых от ветра низинах, первыми возвещая цветение. "Ах, какие мы неповторимые, неотразимые", – шептали они друг другу. Но мелкие назойливые капли дождя заставили сомкнуть лепестки и погрузиться в ожидание.

На площади перед театром, рядом с автобусной остановкой, я и молодой мужчина, изрядно вымокший, судя по волосам. Букетик, который он держал очень бережно, был весь усыпан сверкающими капельками.

Видно было, с каким нетерпением он встречал каждый автобус, а после телефонного звонка посмотрел на подснежники, на цветочницу под крышей остановки и, встретившись на секунду со мной взглядом, протянул букет.

– Вы, должно быть, любите цветы, возьмите. Она не придёт.

Я поблагодарила и подумала: "Может это и хорошо для обоих, кто знает."

Дома стало совсем невмоготу, кокон грусти запеленал так туго, что трудно было дышать. Сиамский близнец, истекающий кровью – вот кем я себя чувствовала. И неважно, что я страдающая сторона. Что нет теперь многолетней унизительной зависимости от своего тюремщика, которому служила всё это время. Упали цепи, но бежать было некуда. Я подошла к столу и взглянула на глиняную вазочку с цветами. Они проснулись и раскрылись в тепле. Серебристые ворсинки – изысканное украшение цветов, делали их просто сокровищем в моей квартире. Здесь не было ничего более прекрасного. Хватка душевной боли смягчилась, сменившись умилением. Цветы, вопреки рассудку, звучали.

Прилив горячей благодарности заставил найти и включить мелодии дудука. Инструмент, напоминающий голос души, вызывал слёзы и возвращал в прошлое. Больно и шершаво протискивался упрёк: как можно было надолго забыть, что мир наполнен чувством любви. И возможно ли было без неё так долго существовать.

Этим чувством дорожат, делятся, выражают самые разные вещи. Любовь держит мир в равновесии. И что интересно – пока он держится!

Очистилось небо и лучи солнца залили квартиру. Энергия света в какой-то миг опьянила и наделила лёгкостью. Даже мелькнула мысль оглядеть себя – не лишилось ли моё тело одежды.

Низменная жизнь, где так долго я прозябала, позабыв о свете, оказывается, до сих пор держала меня в страхе. Страдание лишало красок бытия. Слух и зрение тоже пострадали от грубого насилия. Сейчас всё существо стремилось к чистоте и преобразованию. Тёмная материя накопленных переживаний исчезала как дурная болезнь, как короста с раны.

Забытые и заброшенные из-за ежеминутной борьбы за выживание, Душа, Бог, Сознание и Мудрость стояли у двери и ждали приглашения войти. Только они могли помочь противостоять новому витку рабства. Отстаивая физическую сохранность, я истратила все ресурсы. И особенно главный – любовь.

Сердце изнывало по тому, что было некогда привычным, но позабылось. Первое побуждение потянуло, позвало в лес, где всё сейчас стряхивает паутину сна. Природа всегда возвращала радость существования. Позаботиться следовало только о непромокаемой обуви. И бутерброд с яблоком будет нелишним.

Деревья, откликаясь на солнечное тепло, трубили о радости, острые язычки травы трепетали и старались вытянуться, чтобы осмотреться. Всё вокруг радовалось колеблющемуся воздуху и друг другу, перекликалось, шелестело, чирикало. Океан любви принял меня. И всё в теле стало распрямляться как слежавшиеся лепестки подснежников. Долго же я ждала!

Весна меня поражает. Так долго ждёшь, а она однажды просто обрушивается на тебя внезапно.  Гром и молнии: раздвигается купол неба, вербы выталкивают пушистых гонцов, трещат почки, в которых не умещается жизнь. Так у меня было с любимым.

Вначале пробилось предчувствие, что он появится. Лихорадочные приготовления длились месяц. Я обрезала волосы, которые год растила. Вдруг ему понравится короткая стрижка. Стриженное существо намекнуло на неверный путь. Но я упорно продолжала усовершенствования. Сбрила и нарисовала брови. Подправила контур губ. Сменила гардероб: выбросила обтягивающие джинсы и тесные майки, завела платья и летящие юбки. На этом остановилась, дальше не хватило фантазий. Потом я пожалела, надо было похудеть килограмма на два.

Мои обновления привлекли некоторых давно знакомых мужчин, я им показалась заманчивой в новом виде. Стоило большого труда убедить соискателей, что я готовлюсь к встрече неизвестного любимого. Они смеялись над неуклюжим сочетанием, а я с возрастающим нетерпеньем ждала.

Всё чистила пёрышки и наводила блеск на столовые приборы. Бросила курить и приучила кота мыться… Я уже любила его, а что делать дальше не знала. А если бы знала? Во сто крат больше любила. С тех пор, как он уловил мой зов, желание встретиться торопило его.

Каждый миг наступало будущее. И оно могло быть самым разным.  Мой любимый истосковался по доброте и спешил, пока она не иссякла.  Да у меня её как снега в Арктике. Он колесил без устали по бездорожью, у дураков вызнавая, где меня встретить. И запасался шутками, чтобы меня позабавить. Он набирался мудрости, чтоб на двоих хватило.

С каждым облаком я получала признание: "Ты нам всякая мила!"

Мне было важно: умеет ли он смеяться по существу. И если что, защитит ли меня ценой своей жизни? Велика ли крепость духа этого мужа! Да может ли он затянуть, если надо, поясок потуже?  Если бы на духу прозвучали достойно ответы, то устроила б рай в шалаше, вечное лето, нарожала бы ему детей, но…

Но мир не романтическая земляничная поляна, это бестиарий, где монстры искусно рядятся под добрых духов.  Безжалостен он. Каждого человека так или иначе испытывает на прочность. Множество великих знатоков человеческой души жизни положили, изучая удивительное существо. И что? Человек непредсказуем и неопределён. Вердикт неутешительный.

И всё-таки существуют люди, художники самих себя. Их ценности спрятаны глубоко, добытые истины они не афишируют. Не разглагольствуют, а действуют. Чистота помысла – лакмусовая бумажка их человеческой сути. Ради этого… Право же… Если вернулась любовь, а вы в сомнении, сто?ит вспомнить древнее заклинание: «Не два! Не два!". Спешит, торопится любимый.

"Безмолвны слова мои о тебе…"

Зима. Мороз. И «Белая камелия».

Людмила, хотел написать отзыв,

а программа показала, что я уже написал

один – больше не полагается. Хочу заметить,

что завтра – у Вас уже сегодня-

снова воскресенье, как и два года назад.

Зима, провинция, утро. Что-то изменилось?

Чай всё тот же? Всё так же кружит

метель, а в доме так же уютно?

На фотографии, правда, Вы сидите с чашкой

кофе в каком-то необычном месте.

Это Сахалин?! Впрочем, где явь, где сон, -

разве это так важно»?

Георгий Цвикевич (портал “Proza.ru”)

Пальцы немного покалывает от тёплого воздуха. Сегодня на юге острова Сахалин минус тридцать. Кроличий мех перчаток не уберёг от холода. И всего-то пришлось пробежать пятьсот метров от остановки. Магазин Сити-Молл, куда я езжу делать покупки, обдаёт щедрым теплом, густым нагретым запахом смеси парфюмов «Л'Этуаль».

Вот он маленький уютный уголок моего устремления: магазинчик чая и кофе. Миша издали машет рукой:

– Ты не пройдешь мимо???

– Как можно!!!

Открыл дверь, прибавил звук:

Не ходите, девки, замуж,

Милые соседушки,

Будут скучные без вас

Зимние беседушки.

Неужели, задушевная,

Ещё свиданья ждёшь?

Забывай его, неверного,