Миражи, мечты и реальность

И верного найдешь.

Задиристые, звенящие голоса вплетаются в настроение. Всего лишь отзыв на далеко спрятанное родное впечатление, застрявшее неизвестно в каком поколении, способен пробудить взрыв энергии. Мы согласно смеёмся. Бармен выбирает музыку. Мелодия дудука пространство. Устраиваюсь перед окном.

Миша вешает табличку "Технический перерыв". На мой вопросительный взгляд отвечает:

– Послушаем без помех. Вам как обычно?!

Он варит кофе. Кофейня – закуток на двоих посетителей, две витрины, кофе-машина с меломаном Мишей. Он молод. Ему не важно, сколько мне лет.  Миша здесь на месте. Мы подружились потому, что однажды обнаружили обоюдный интерес к дудуку. Всякий раз, когда я прихожу, мы слушаем вместе одну из пьес. Ещё припасаем полезную информацию, такую, чтобы разукрасила сегодняшний день. За окном: ЗИМА, МОРОЗ …

– Миша, как всегда вкусно! Печенье я приберегла к чаю!

– Вы будете пить чай?

– Мы будем пить чай в честь воскресенья. Подарок из Китая. Чай «Белая камелия». На столешнице появляется прессованный кружочек.

– Припоминаю … У мамы была книжка Дюма "Дама с камелиями''. Я всё спрашивал, думал, это что-то вроде карамели. Однажды она рассказала мне содержание. Знаменитая дама всегда появлялась в свете с букетиком камелий.

– Да, тогда у знати была мода украшать себя живыми цветами. У камелии не опадают её прекрасные атласные лепестки, и кожистые листочки оттеняют сияние цветка. Женщины носили в волосах, за корсажем, а мужчины в петлице. Оскар Уайльд постоянно появлялся с этим цветком.

Но прежде всего это чай, его засушенные соцветия волшебно раскрываются в горячей воде и освобождают благоухание, подобное липовому. Миша, не теряя времени, отщипывает целиком засушенные цветы, измеряет в стеклянном чайнике температуру. 80 – как раз наилучшая для заварки. Два цветка на глазах оживают, кружась, медленно расправляют лепестки. Цвет воды становится нежно-янтарным. My Google добавляет знаменитого писателя в нашу компанию. Мы рассматриваем его портрет.

– Видно, что этот человек увлекался мистицизмом?

– Он красивый.  Вы согласны?

– Не думала об этом… Наверное. Вот бы вспомнить, у него есть остроумное высказывание насчёт женского ума. Что-то вроде: у женщин такая особенность – находить самое невероятное и не замечать очевидного.

– Он – единственный, чьи книги мама читает постоянно. У неё на полке – роман "Портрет Дориана Грея", пьеса "Идеальный муж", повесть "Кентервильское привидение". Мне она подарила девять сказок!  – но я их так и не прочитал. Сейчас – захотелось!

Мы пьём душистый чай.  Где-то рядом незримо присутствует Оскар Уайльд. Миша точно заметил «КРАСИВЫЙ».  Его "Портрет Дориана Грея"– это попытка лучше узнать свою суть. Главная тема – "прекрасное" и "безобразное" в человеке.

До сих пор роман актуален: он заставляет читателя погрузиться в себя. Ведь в самом деле, нет ни одного уродства души, которое бы не отразилось на лице и теле. Мы сталкиваемся с этим и не задумываясь, выносим суждение. Портрет художника только лишний раз убеждает: он очень красив – создатель Дориана Грея!

За окном сгущаются синие сумерки.  В воздухе витает чистый и нежный, теперь незабываемый аромат белого цветка. Представила его струящимся поверх сверкающего снега, пахнущего свежим морозцем.

Так в сознании родилась новая связь. Если всплывёт хоть единый фрагмент из неё, возникнет как в ёлочной игрушке обособленный мир:

Зима. Мороз. И «Белая камелия».

Сновидение моря.

В тихие зимние дни кажется, что море спит под тонким покровом льда. Его мерное ровное дыхание слегка вздымает длинную волну. Она вырывается из-подо льда, ласково льнёт к кромке песка, целует… И откатывается назад, оставляя полоску кружевной пены, украшенной изумрудными завитками водорослей и вспыхивающими в редких лучах солнца янтариками.

О чём вздыхает море?  Что снится ему под холодным зимним небом? Ликование природы и нежные напевы летнего утра, летящие над водой?

Человек слушает неясный шёпот исполина и думает: так же одиноко человечество. Поколение за поколением оно уходит без следа. И, может быть, только гении, отстояв в поединке с грубым миром, красоту мысли, вплетают в монотонное полотно сна добытые крупицы идей. Их озарения, как сполохи, вливаются в общий свет, чтобы помогать людям увидеть очевидное, истину.

Бывают такие дни, когда душа замирает в оцепенении.

Вы – моя радость.

Телесная информация шла сразу по многим каналам: жарко, знобко, саднит горло, резь в глазах, обесточенное тело не хочет двигаться. Всё ясно: тайный враг вирус под покровом ночи устроил клеткам мамаево побоище. Он лишил меня энергии. Ну что ж, не впервой. Знаем, как с ОРЗ воевать, справимся. К тому же рассказ до ума доведу, раз такой случай вышел.

Открыла планшет и увидела результат за вчерашний день – на моей страничке в «Прозе.ру» побывало всего несколько читателей. Но верная подруга неизменно поздравила с наступающим днём. Как важно это именно сегодня! Надо бы подумать, почему так мало стало читателей. Скорее всего придётся строже отнестись к своим публикациям. Причин забвенья немало.  Их надо найти.

Не желая сдаваться, тут же в постели, по привычке написала две рецензии на прочитанные вчера миниатюры. Гложущая обида бубнила: день идёт насмарку. Вернулась к своему сочинению: рассказ оккультным образом даёт мне понять, как ему плохо: он выглядит разрушающимся, брошенным зданием. Совсем как недостроенная церковь недалеко от дома. Однако мысль продолжить работу исчезла под натиском очередного наскока озноба.

Разгулявшийся ветер нещадно трепал куст шиповника, а струи дождя время от времени с шумом лупили в окно, просясь в тёплую комнату. И странное дело – меня это ничуть не трогало. Что Я могла сделать с погодой?

Решила встать и выпить горячего чая с лимоном. Привычные манипуляции с чайником говорили об отсутствии электричества. Пошла к счётчикам – они мертвы. Всезнающая соседка выкладывает разведданные – электроэнергию вырубили в связи с повреждением кабеля, а воду отключил сосед сверху – меняет батареи. Как и погоду это невозможно изменить.

Забираюсь под одеяло, стараюсь согреться. Стучат в дверь. Открываю. Молодая женщина, известная жильцам под именем Наркоманка, стоит с замурзанным ангелом, одетым в старую материну кофту. Зову их в дом, уже зная, в чём дело. Она не раз занимала деньги "на хлеб", конечно без возврата. На этот раз позарез нужна тысяча рублей, чтобы отдать долг, который обещала вернуть. "Они" пришли и требуют. Вид страдальческий, но и хитрый одновременно. Толкает вперёд сына.

– Витёк вчера голодный спать лёг, говорит она мне с укором. Тёплой одежды у него нет никакой, а через неделю зима. Всё прям навалилось сразу, и Петька куда-то пропал, три дня дома нет.

– Мамка, ты же знаешь, он у дяди Олега. Самогонку пьёт.

Женщина дёргает мальчика за руку и, стараясь сохранить дружелюбную интонацию, продолжает доверительно:

– Эти современные дети-индиго не поддаются воспитанию…

Чтобы не встревать в дискуссию и не дать себе разреветься при встрече со взглядом нездешних Витиных глаз, я, торопясь, достаю всё съестное, что может порадовать мальчика. Бегая туда-сюда, нахожу также шапочку с помпоном, курточку и штанишки, собираю лихорадочно детские книжки, краски, игрушки, носочки, футболочки, припасённые внучке для новогодней посылки.

– Тётя, ты болеешь? – спрашивает Витя, глядя мне в глаза.

Предупреждая мой ответ, Наркоманка тараторит:

– Тётя здоровая, она добрая, собирает Вите подарок, – почти поёт женщина.

– А я говорю – она болеет, – твердит Витя и смотрит на меня так, как никто давно не смотрел. Он меня жалеет! Его глаза блестят навернувшимися слезами.

– Ну, если и болеет, нас не заразит, мы щас домой пойдём, – это мама скороговоркой.

– Кем ты станешь, когда вырастешь, Витя? – перевожу я разговор.

– Я буду вороной! – не задумываясь отвечает мальчик.

Мама громко смеётся.

– Нет, Витя. Ты как папа будешь сантехником. У водопроводчика всегда денежки водятся. Маму кормить будешь.

– Я сказал – буду вороной! – громко кричит Витя и, раскинув руки, кружится по комнате.

– Почему ты хочешь стать птицей?

– Они не пьют, не колются, не дерутся, – выпалил Витя. Посмотрел на меня – пойму ли, – и летают в небе без людей.

– У каждого своя судьба, – поучительно произносит женщина, у вороны – воронья. Кем назначено, тем и будешь…