Бабье лето любимой жены. Часть III

Бабье лето любимой жены. Часть III
Людмила Волынская

Роман в пяти частях.Лихие 90-е лихо заправляли человеческими судьбами, выбивая из-под ног привычную почву, разбивая прежние взгляды, разрывая ранее прочные связи. Сорокалетней героине в полной мере довелось познать тяготы нищеты, боль от предательства мужа и потери родных людей. Вкус к жизни вернуло увлечение молодым человеком, но сложившаяся жизненная ситуация постепенно разрушала слаженность их семейной жизни. Однако, ей, окончательно разуверившейся в жизни, судьба все же дала третий шанс.

Бабье лето любимой жены

Часть III

Людмила Волынская

Все события и персонажи вымышлены, все совпадения случайны

© Людмила Волынская, 2022

ISBN 978-5-0056-1302-8 (т. 3)

ISBN 978-5-0056-1303-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ч А С Т Ь 3

1

Стоя у окна, Лиза смотрела, как снег заметает землю белым пухом. Жизнь вновь начиналась с чистого листа.

На прошлой неделе, взвесив все «за» и «против», она решила принять предложение отца и позвонила родителям. До сих пор в голове звучали мамины слова. Оказалось, на обратном пути у них случилась авария. Арсений Иванович у сватов угостился. Слегка пригубил, но годы-то уже не те. «Лежит теперь с переломом голени. Сам с ума сходит и меня со свету сживает, – жаловалась мама. – Не приезжай пока. Не поверит он мне, скажет, что я пожаловалась. Помочь, ты ничем не поможешь. Он и меня к себе не подпускает. Петрович сиделку нашел и кровать из травматологии привез. С утра до ночи ворчит – все ему не так».

Пришлось идти по проторенной дорожке – на рынок. И получилось, как в поговорке: «на ловца и зверь бежит». Люсина подруга Света тотчас предложила: «Иди пока ко мне. Я замуж вышла, муж мне работу нашел, чтоб здесь не мерзла. Товар надо распродать».

Но планам ее не суждено было сбыться. Все разрешилось нежданно-негаданно, когда Руслан пришел за своими вещами. Завидев его, Малыш оживился. Да и тот, поглаживая пса по загривку, был непривычно разговорчив. И от предложенной тарелки супа не отказался.

– Привык к твоей еде, – с аппетитом уплетая суп, заметил он, – тебе бы поваром работать.

– Пошла бы, да не берут, – с напускной беззаботностью пошутила Лиза, глядя, как он встает из-за стола. – Опять на рынок пойду.

Тень озабоченности омрачила его лицо.

– Плохо одной. Мужа надо. В бар пойдешь? – неожиданно выпалил он.

– Зачем? – изумилась она.

– Посуду мыть, – ответил Руслан, не сводя с нее серьезного взгляда. Заметив шок в ее глазах, он добавил своим привычным мрачноватым тоном: – Тепло, себя и собаку накормишь.

Где-то признавая его правоту, она все же не могла представить себя еще и в роли посудомойки.

– Вот уж где хорошего мужа можно найти, так это в наших забегаловках, – убирая со стола, проворчала она.

– Зачем так говоришь?! – вспылил Руслан. – Ты видела? Не забегаловка это. Хозяин хороший, никто не обидит.

Лиза задумалась: «Зимой на рынке не сахар, только проблем себе добавишь. А бар, что? Не хуже домработницы. Отец поправится, там видно будет». И согласилась.

– Пошли, – не давая ей времени на раздумье, поторопил ее Руслан. – Спешить надо. Святое место пустым не бывает, – неудачно блеснул он знанием народного фольклора.

Город превратился в зимнюю сказку. Все вокруг дышало первозданной, не ослепительной, а мягкой белизной и покоем. А снег все падал и падал. Ветра не было, снежные хлопья мягко стелились под ноги.

Узнав от Руслана, где находится этот бар, Лиза вспомнила, что раньше ежедневно проезжала мимо него на работу. За этим кафе еще с советских времен закрепилась дурная слава. Вывеска там менялась не единожды. То фотоателье там открывали, то бильярдную. Не менялся только его облезлый вид.

Сейчас все поменялось. Низ здания с некогда ободранной штукатуркой на расписанных стенах был волнообразно выложен отделочным камнем. Стены были мастерски обновлены, старые окна были заменены новыми с тонированными стеклами. И дорожка, и выложенная плиткой парковочная площадка, были аккуратно расчищены. Чувствовалась умелая хозяйская рука.

Минуя гардеробную и кухню, войдя через узкий коридор в зал, Лиза тотчас поняла, что хозяин развернулся основательно. Зал скорее походил на зал небольшого уютного ресторанчика с роскошными пальмами по углам и столиками под белоснежными скатертями.

Вскоре Руслан скрылся за небольшой, находившейся за барной стойкой дверью. Краем глаза она заметила там еще один зал. Застыв у порога, она смотрела, как бармен, время от времени поглядывая в ее сторону, старательно протирал бокалы. Через несколько минут со стопкой тарелок вошла молодая длинноногая девушка. На ней была надета белоснежная блузка и короткая синяя юбка. Походя взглянув на Лизу, девушка поставила тарелки на столик и стала о чем-то шептаться с барменом. Стоя с чувством нарастающей неловкости, Лиза считала, что шептались они про нее. Что она делает здесь? Она, дочь секретаря райкома, жена успешного бизнесмена, с высшим образованием, любящая мать и добропорядочная женщина сейчас скромно стоит в уголке с жалким видом просительницы… чего? Места посудомойки. До чего она дожилась? Кем стала теперь? Даже девушку, и ту не заинтересовала, словно и не женщиной была, а так, ни то ни се, место пустое. Да, да, именно, ни то ни се… Вот, наконец, и отыскалось для нее подходящее слово.

Если бы Руслан открыл дверь минутой позже, скорее всего, он ее здесь не застал бы. Но судьба не зря стучится в дверь, а открывает ее и подавно по своему капризу. Поманив ее рукой, Руслан сам пошел ей навстречу.

– Тебе повезло, хозяин на месте. Видеть тебя хочет. Я на улице подожду, – сказал он, подходя к барной стойке.

Войдя в небольшой зал, Лиза тотчас забыла и про Руслана, и про свои навязчивые мысли. Зал этот был всего на три столика. Большие зеркала на стенах зрительно увеличивали его размеры, а нарядные бра в форме подсвечников придавали ему торжественности. Но внимание ее приковал сидящий за столом перед калькулятором поджарый смуглолицый мужчина кавказской национальности. Собственно, не так он сам, как его взгляд. Многое выражали его глаза – понимание, мудрость, суровость и еще… тоску. Впрочем, если бы не магическая сила этого взгляда, его можно было бы определить одним словом – заинтересованность.

Отодвинув калькулятор, мужчина сомкнул пальцы рук, словно пытался прикрыть лежащие на столе документы.

– Присаживайся, – с еле заметным акцентом хрипловатым голосом сказал он.

Ответив коротким кивком на ее приветствие, он смотрел, как она садилась. Кожей ощущала она его цепкий взгляд.

– Хочешь у меня работать? – без предисловий спросил он.

– Хочу, – так же коротко ответила Лиза.

– Меня Нодаром зовут, – отрекомендовался он и, предвидя ее вопрос, лениво махнул рукой. – Просто Нодар. Все так зовут.

– Лиза, – немного смущенная этой простотой, в свою очередь отрекомендовалась она, вызвав у него добродушную улыбку.

– Паспорт с тобой? Или трудовая? Ну, что-нибудь,… – спросил он.

– Нет, – растерялась Лиза, – я вообще не знала, свободно ли место.

Нодар задумался.

– Давай, так сделаем. Пойди на кухню, тебе расскажут, что и как. Если подойдет, вернешься, тогда и поговорим. Если нет, – пожал он плечами, – я никого не держу.

Она согласилась. Кухня оказалась большой и светлой. Справа от двери находилась двойная мойка, соединенная с длинным столом. По другую сторону тоже находился стол с несколькими микроволновыми печами, холодильники, морозильные камеры, над ними настенные шкафы, напротив – плита с духовкой и стол с разделочной доской, на которой длинноногая девушка нарезала хлеб.

Сейчас при виде Лизы глаза ее весело блеснули. Каштановые волосы ее, схваченные в хвост чуть ли не на самой макушке, открывали ее в меру большой выпуклый лоб, придавая выразительности ее большим светло карим глазам. Матовая кожа ее казалась бархатистой. Губы ее были красиво, но не броско очерчены карандашом.

Вторая девушка, поменьше ростом, такая же стройная, заметно проигрывала во внешности своей напарнице. Ее бледное личико, обрамленное светлыми волосами, было покрыто веснушками. Глаза неопределенного цвета казались словно выцветшими. При виде Лизы она замерла, словно дикий зверек в предчувствии опасности. Неизвестно почему Лиза сразу почувствовала симпатию к первой девушке.

Она же первая и обратилась к Лизе: