Историческая проза

Император вёл здоровый образ жизни, занимался политикой, в том числе даже издал несколько законов, облегчающих жизнь крепостных крестьян, но Николая это не успокаивало:

«Достоин ли я звания Помазанника Божьего и боевого офицера, если по сей день боюсь всякого инакомыслия в стране?» – думал Николай Павлович

К императору привели солнце русской поэзии – Александра Пушкина. Великий поэт только приехал из ссылки, он очень переживал, но решил быть честным с новым правителем.

Николай посмотрел на гениального гостя, пролистал его стихи, и, понимая, что имеет дело с человеком высокого искусства и нрава, напрямую спросил:

– Александр Сергеевич, если вы были в декабре в Санкт-Петербурге, где бы вы были?

Пушкин прямодушно и честно ответил, лишь на секунду засомневавшись в своём ответе из-за осторожности:

– Я бы был на сенатской площади, ваше величество…

– За вашу честность и ваш талант я прощаю вашу дерзость! Творите и живите в столице, а я буду вашим цензором! – ответил Николай, и Пушкин почувствовал, что до этого частый от испуга пульс стал реже, и сердце, и душа поэта успокоились.

Николай основал свою канцелярию, вёл войны, особенно знамениты кавказская, русско-персидская и русско-турецкая войны, причины которых были защита православных людей на земле иноверцев. В армии была палочная дисциплина. Через всю политику Николая красной нитью прошёл страх перед новым восстанием.

Но император не мог навести порядка и в своей семье, как многие занятые и грубоватые мужчины.

Старший сын его, Александр, был красив и любил общество шикарных женщин. Когда отец потребовал от него серьёзности и выбора законной невесты, Александр приводил на смотрины к отцу многочисленных «Золушек» из студенток благородных институтов и придворных дам матери.

– Господи! – воскликнул однажды Николай Павлович – Когда мой наследник станет серьёзным человеком? Ума не приложу, что делать!

Дочь же Николая, Мария, была мила белокурыми кудрями, но непослушна, и вышла замуж по любви за католического принца вопреки воле отца, предварительно помотав нервы другим кандидатам в женихи. Когда же Николай узнал о её выборе, то кричал на дочь так громко, выражаясь некрасиво (дочь отвечала тем же), что их ссору обсуждали всем дворцом. Николай чувствовал в семейной жизни себя несчастным человеком, и пытался найти себя в военной службе.

Николай был очень строптивого характера и не мог найти общий язык с близкими, от чего очень сильно страдал.

Однажды после ссоры жена Николая заплакала:

– Ты – деспот! Ты не уважаешь меня, а, значит, и не любишь, ибо одно не возможно без другого, ты совсем стал чёрствым, как сухарь!

«Может, я слишком жёсток с родными?» – впервые задумался Николай сомнения «точили его», но было поздно, слишком поздно, Николай ничего не мог исправить: Россия проигрывала в Крымской войне под Евпаторией, и самонадеянный Николай вышел к полкам зимой в лёгком мундире…

Скоро он скончался, так и не узнав о втором браке дочери и итоге Крымской войны.

С тяжёлым сердцем ( я говорю это без прикрас) Александр принимал престол, видно, пришло время стать серьёзным и ему.

И широкими шагами, шурша военной формой Александр шёл, чтобы открыть окна и в прямом, и в образном выражении, и видел горизонты будущих реформ: он жаждал развивать металлургию, экономику, строительство железных дорог…

Из окна потянуло свежим воздухом. Александр спросил себя: «Готов ли ты к реформам во имя Руси?» и сам себе ответил: «Готов!».

И первой его реформой стала ликвидация военных поселений, затем новый император урезонил цензуру, уменьшил количество жандармов. Потом Александр задумался о строительстве фабрик и железных дорог, но эти идеи застыли, как холодец: не хватало рабочих, большинство людей были крепостными крестьянами. И тогда Александра осеняет главная идея его правления: отменить крепостное право.

Несмотря на весь пылкий гонористый нрав русского человека, Александр долго готовил этот документ с лучшими умами своего общества, многие противились начинанию Александра, тогда император с дальновидностью образованного и военного человека предупредил, что реформа эта может и благодаря самим крестьянам водвориться в жизнь. Так что лучше сделать это самим, чтобы не было беды на Руси.

Документ был составлен, и, после того, как император прочёл сам его прилюдно, все считались свободными, но с несколькими оговорками. Во-первых, долгое время крестьяне не представляли, как без помещика-то жить, во-вторых, все выгоды, и земля, оставались за помещиком. Реформа получилась незавершённой.

– Эх, – вздохнул крестьянин, уходя с площади, – легче не будет…

И многие крестьяне тихим вздохом поддержали эти слова.

Затем Александр воплотил в жизнь другие реформы: финансовую, судебную, земскую, военную, городского самоуправления, образования. В, общем, Александр был в постоянном движении, достигал новых целей, политика его неслась как упряжка коней с бубенцами.

Но что его беспокоило по-настоящему? И что творилось у него на личном фронте?

Он уже долго состоял в крепком и красивом, как янтарный сундук, браке с Марией Александровной, женщиной, часто болеющей, но доброй, занимающейся активно благотворительностью ( она спонсировала «красный крест», православных людей, притесняемых в других странах). Прекрасная, и тихая, как лебедь, она нежно подставляла плечо мужу, но Александр не оценил это. Скоро у него появилась любовь: Екатерина Долгорукая, юная, краснощёкая девушка, прибравшая Александра в свои руки.

В этот вечер Александр надевал лучший мундир. Жена тихо подошла к нему и с нежным упрёком заговорила:

– Дорогой, я же вижу, что ты не по государственным делам ездишь. Народовольцы три раза уже пытались загубить твою жизнь. Может, для твоей безопасности, ты перестанешь рисковать? Не езжай… или пусть она живёт во дворце…

– Гадалка сказала мне, что я переживу восемь покушений, так что будь спокойна! И у меня нет никого, кроме тебя! – отшутился Александр, но на душе у него была жуткая метель.

Его мучило, что он обманывает жену, с которой прожил столько лет, которая болела, которая любила его, дарила ему прекрасных детей. Совесть очень неприятно колола императора.

А ещё нервозности императору добавляли теракты против него, руки его дрожали, хоть он и мужественно шутил над этой проблемой…

Недовольные реформами, особенно организация «народная воля» стреляли в императора, подрывали его поезда, и даже столовую, но каждый раз происходила «роковая ошибка» или «тотальное везение» и Александр второй оставался жив.

Вот и сейчас император шёл пешком к своей возлюбленной, когда в него начали стрелять! Нервы императора дрогнули, он прикусил губу от волнения, но как человек с самообладанием и военной выдержкой, стал уходить зигзагом. Это спасло Александру жизнь.

Теперь же он стоял рядом с сидящей на стуле миленькой Екатериной, которая одела к приезду императора новое розовое платье с бантами и кружевами, и объяснялся с ней:

– Милая моя, как я люблю твои кудри, твой гибкий стан! Я ждал тебя всю жизнь! О, если бы я был султан, ты бы была моей любимой женой! Я в плену у тебя! Переезжай во дворец! Хоть у меня есть жена, я всё равно люблю тебя! Я озолочу тебя!

– Уже собираю вещи… – с кокетством ответила молодая женщина и хотела поцеловать Александра, когда случилось то, что заставило смутиться любовников: тихо и величаво в голубом пальто и белой шали вошла, сияя смиренным взглядом распахнутых глаз, Мария Александровна.

Александру стало очень стыдно, но он понимал, что оправдываться бесполезно. Он отвёл взгляд чуть склонённой головы и прошептал:

– Не ходи в таком лёгком пальто, простудиться можно…

Мария горько попыталась улыбнуться и изрекла:

– Сколько счастливых минут, Александр, было у нас, помнишь? А наших детей ты любишь? Но ты всё забыл. Что ж, я болею, приводи Екатерину во дворец, быть может, она скоро станет императрицей. А я буду молиться за вас…

Мария Александровна ушла, а Александр пристыжено стоял и молчал, но слово сдержал: Екатерина стала жить во дворце и родила детей Александру.

Потом, когда в рай отошла Мария Александровна, Екатерина стала императрицей, но не надолго: бомба всё-таки нашла Александра…

Жаль царя и мальчика, который случайно подбежал к карете в момент взрыва…

После сорока дней траура на трон всходил сын Александра второго: Александр третий Александрович.

Новый император в простых кирзовых сапогах, портках и рубахе возвышался, как Геракл, в зимнем саду. Вид его был громоздок, величественен и грозен. Он был подобен утёсу или чугунному монументу сфинкса. В руках он держал документы, с которых хотел начать своё правление.

– Ну, что, Геркулес мой, завтракать идёшь? – ласково спросила его жена, Мария Фёдоровна, и положила руку на могучее плечо мужа.

Александр Александрович не выдержал и закрыл лицо рукой, чтобы скрыть слезу.