Историческая проза

Мать Софии-Августы-Фредерики молчала: Иоганна прекрасно понимала, что всё будет не так радужно.

На русской границе случилось то, что ещё больше восхитило принцессу: Елизавета Петровна прислала для знатных гостей золотую карету в баррокальном помпезном стиле, сиденья в которой были обиты самым дорогим пурпурным бархатом.

София-Августа-Фредерика и Иоганна прибыли в дождливую погоду к Зимнему дворцу, который, не смотря на плохую погоду, на фоне русской природы был великолепен своим бирюзовым цветом.

– Проходите, гости дорогие, здесь дождь! – немного надменно сказала Елизавета.

Юная принцесса и её мама переоделись с дороги, попили чай в роскошной столовой, украшенной китайским фарфором и лепниной, и отправились в обществе Елизаветы рассматривать дворец, а посмотреть было что: в бархатных залах стояла изысканнейшая мебель в стиле барокко, а стены украшали лучшие полотна самых известных живописцев того времени.

Через два часа был подан такой же шикарный ужин с красной икрой, которую императрица ела большой ложкой.

– Вам понравилось у нас, ваше высочество? – спросила императрица Елизавета.

– Понравилось ли мне? Как такая жизнь может не понравиться? Я в восторге! Вы, наверное, абсолютно счастливый человек! – раскинув руками, провозгласила громко своё восхищение София-Августа-Фредерика, за что получила замечание от мамы.

Елизавета с горечью улыбнулась, чтобы не заплакать, и ответила после раздумий:

– Да, я была счастливым человеком, но сейчас не считаю себя таковым, хотя… – тут императрица переглянулась с Алексеем Разумовским и обратилась к нему – Помнишь день, который мы держим в секрете? Хоть Господь и наказал меня за прошлые грехи, я всё равно испытала счастье. А сейчас сентиментальней стала: болею, старею…

София слушала внимательно Елизавету, даже сочувствуя ей, и из любопытства желая узнать, что же за счастье вспоминает императрица, но Иоганна дала жестом понять, что устала и предложила:

– Давайте, ваше императорское величество, познакомим жениха и невесту!

– Это, право, хорошая мысль! – изрекла с оттенком грусти Елизавета и обратилась к принцессе – Пойдёмте, ваше высочество, я провожу вас в покои вашего жениха…

София-Августа-Фредерика почти что летела по длинным коридорам в ожидании встречи с «величайшей любовью к великому человеку», но, когда девушка зашла в его покои, то закричала от испуга: при входе на верёвке висела крыса! Только после того, кА принцессу привели в чувства, она познакомилась с Петром третьим.

– Объясните, пожалуйста, ваше высочество, что в вашей спальне делала крыса на верёвке! – немного дёргаясь, промолвила София.

Тут же из уст цесаревича прозвучал «грандиозный», а, точнее выражаясь, курьёзный ответ:

– Я повесил эту крысу за то, что она сгрызла двух моих солдатиков! И, вообще, знакомство было приятное, дорогая невеста, но у меня другие планы на вечер: выпить хорошенько с друзьями!

После, поливая всех непристойными словами и не расставаясь с бутылкой водки, Пётр третий сел в карету и уехал, а бедная София-Августа-Фредерика долго сидела почти без чувств, будто её тяжёлой книгой ударили. Придя немного в себя, принцесса побежала к Елизавете, стала умолять императрицу не отдавать её замуж за этого сумасброда, но Елизавета проявила даже некую жестокость, поставив девушку на место.

София-Августа-Фредерика приняла православие и, по просьбе Елизаветы, взяла при крещении имя Екатерина (так звали жену Петра первого, мать Елизаветы). Потом состоялось пышное венчание Пера третьего и Екатерины второй. После этого о ней совсем позабыли: на балы, в театры, и на другие всенародные мероприятия её не допускали из-за подозрений Елизаветы, что Екатерина может свергнуть её с престола, муж интересовался водкой и некой «глупой фифой» (так называла соперницу Екатерина) Воронцовой.

Екатерине нечем было себя занять, и молодая женщина увлеклась чтением. Сначала она читала французские романы про любовь, которой её так не хватало, потом полюбила пьесы Мольера, даже пробовала сама что-то написать в таком же духе, затем ей попались труды Руссо и Вольтера, великих мыслителей, и вместе с ними Екатерина училась мыслить в масштабах страны, даже мудро и философски. И, хотя с мужем у Екатерины были напряжённые отношения, однажды Екатерина поняла, что ждёт ребёнка. Молодая женщина в блаженно-восторженном состоянии долго хранила это в тайне, когда же она рассказа это Елизавете и мужу, те тоже поддержали её приятное состояние…

Наконец, 1 октября Екатерина отдыхала, а рядом в колыбели с кружевным пологом лежал её сын. Екатерина молчала от усталости и умиления. Вдруг в покои вошла Елизавета, вид императрицы был необычно суров. Елизавета Петровна подошла к колыбели, взяла ребёнка на руки…

– Хорошенький, правда?… – шёпотом (от изнеможения) вымолвила Екатерина.

Елизавета долго, молча, держала ребёнка, и молчание было многозначительным занавесом.

– Рёбёнок действительно красив, впрочем, как и все дети! – наконец ответила Елизавета и ушла с ребёнком в свои покои, отдав прислуге приказ:

– К наследнику её не пускать! Это – мой приказ!

С ужасом вскочила Екатерина, стала бить в дверь и кричать:

– Верните мне моего ребёнка!!! За что вы так со мной?!! За что?!! Елизавета, сжальтесь!!!

Когда же Екатерина поняла, что всё напрасно, то упала на кровать и залилась горьковато-солёными слёзами.

А скоро, в 1762 году, ушла из жизни Елизавета Петровна, и теперь правил Пётр третий, сразу же проявивший недальновидность и, по мнению русских людей , даже откровенную глупость: отдал Пруссии все завоёванные в Семилетней войне земли! Русские солдаты своим героизмом и преданностью России победили прусские войска короля Фридриха, а Пётр третий свёл их старания на нет!

Дальше пошло по наклонной: новый император и в личной жизни, и в политике «вырисовывал» глупость за глупостью.

Естественно, всё это отражалось на настроении народа, и вскоре с Екатериной случился волнительный и неоднозначный инцидент: к ней в карету заскочил богато одетый крепкий молодой мужчина.

Екатерина была не из пугливых, но всё-таки закричала…

– Не бойтесь, меня, ваше величество, я – дворянин, и даю вам своё дворянское слово, что не причиню вам никакого вреда! – начал мужчина – Меня зовут Григорий Орлов, вы, должно быть, слышали обо мне и моих братьях. Сейчас я здесь, чтобы выразить волю народа, которая состоит в том, что править страной должны вы, а не Пётр третий! – Екатерина опять тяжело задышала, понимая, как рискует, но после паузы новоявленный герой продолжил – Не волнуйтесь, вы ничего не должны, мы с братьями уже всё придумали, переворот получится не сразу, но, если что-то пойдёт не так, всю вину мы возьмём на себя! Екатерина молчала и была бледная, как мрамор, особенно на контрасте с тёмно-русыми волосами. Орлов, немного подождав, закончил речь вопросом:

– Ну, и сколько страна, и вы будете это терпеть?! Он никуда негодный правитель, вас унижает, с ребёнком видеться не даёт, ну почему вы не хотите сделать дворцовый переворот?

Екатерина не дала ответа, и Григорий Орлов выскочил из кареты так же стремительно, как и появился. Однако, из жизни Екатерины он был вычеркнут не на долго: молодой военный был так обаятелен, что Екатерина полюбила его. О, какое наслаждение накрывало Екатерину в его объятьях…

Но романтика романтикой, а Екатерина поняла, что снова беременна, и явно не от мужа. Екатерина волновалась, ругала себя, но пока ей удавалось скрыть своё положение. Когда же настало время родин, Екатерина стала слёзно просить Григория Орлова:

– Сделай что-нибудь, прошу: муж не должен узнать об этом ребёнке! На кону всё! Сделай же что-нибудь!

Григорий был находчивым человеком и, зная, что Пётр третий обожает пожары, поджёг свой дом и пригласил императора посмотреть на «яко бы случайный пожар».

В это время в самых дальних покоях Екатерина родила сына. С полчаса Екатерина отдыхала и умилялась малышу, но подъехал Орлов. Григорий был обеспокоен чем-то.

– Катенька, я понимаю, что тебе это будет тяжело, но… – тут фаворит Екатерины запнулся – ребёнок должен жить у меня. И, я прошу, решайся быстрее, усадьба догорает, скоро приедет Пётр третий…

Екатерина, молча, с нежностью отдала ребёнка Орлову, но на душе у неё была глубокая ночь с непогодой.

– Прости, я позабочусь о нашем ребёнке! Ты сможешь с ним видеться! – крикнул Орлов, и карета понеслась с быстротой мысли.

Переживания гнули Екатерину, «складывали в три погибели» и не смогли сломать: она стала задумываться о правдивости слов Григория Орлова о перевороте. Когда-то давно до этого Екатерина записала в дневнике: «Я хочу нравиться императрице, мужу, и своему народу», а теперь ей хотелось нравиться только народу, править которым она считала себя достойной.

Последней каплей стал разговор Екатерины с мужем.

– Извините меня, но я не понимаю, зачем вы так опозорили Россию, вернув её завоевания Пруссии… – робко начала речь Екатерина, но Пётр третий её прервал громким признанием:

– Я, вообще, хочу и страну, и церковь реформировать на Прусский манер!

Екатерина покачала головой, ничего не ответив: что можно ответить на слова безумца!

По удивительной неосторожности эти слова разнеслись по стране, и ещё более склонили людей, а, главное, и армию, на строну Екатерины.

28 июня 1762 года свершился переворот, Пётр третий и Воронцов остались без поддержки.

Всё продолжалось в течение одного дня: Орловы идеально настроили армию на переворот .