Маленькие женщины

– Послушай, Мег, милая моя, будь же разумной и последуй моему совету. Я желаю тебе добра и не хочу, чтобы ты испортила себе всю жизнь, совершив ошибку в самом ее начале. Тебе надо сделать хорошую партию и помочь твоим родным. Твой долг выйти за богатого, и это надо тебе внушить.

– А папа и мама так не считают. Им нравится Джон, хотя он беден.

– Родители твои, моя милая, наделены житейской мудростью не более, чем пара грудных младенцев.

– И я этому рада! – воскликнула Мег.

Не обратив внимания на ее возглас, тетушка Марч продолжала проповедовать:

– Этот Рук беден, и у него нет никаких богатых родственников, не правда ли?

– Да, но у него много друзей – они его горячо любят.

– Человек не может жить на средства друзей. Попробуй разок – и увидишь, какой холодной станет их горячая любовь. И никаким крупным делом он не занимается?

– Пока нет. Мистер Лоренс собирается ему в этом помочь.

– Ну, это ненадолго. Джеймс Лоренс – старик со странностями, на него не стоит полагаться. Так что, ты собираешься выйти замуж за человека без денег, без положения в обществе и без своего дела и будешь работать тяжелее, чем сейчас, когда могла бы прожить в полном довольстве все свои дни, послушав меня и сделав лучшую партию? Я полагала, что у тебя больше здравого смысла, Мег.

– Я не могла бы сделать лучшую партию, проживи я в ожидании целых полжизни! Джон добрый и мудрый, у него целая куча талантов, он готов и любит работать и наверняка продвинется – он полон энергии и очень смел. Все его любят и уважают, и я горжусь тем, что я ему нравлюсь, хотя бедна и еще так молода и глупа, – с полной серьезностью проговорила Мег, и выглядела она при этом красивее, чем когда-либо.

– Он же знает, что у тебя есть богатые родственники, деточка. Вот и весь секрет его любви, как я подозреваю.

– Тетушка Марч! Как вы смеете говорить такие вещи? Джон выше этого, он не способен на такую низость, и я не стану ни минуты вас слушать, если вы будете говорить такое! – с возмущением воскликнула Мег, забыв обо всем, кроме несправедливости подозрений старой дамы. – Мой Джон никогда не женился бы ради денег, как и я не вышла бы из-за денег замуж. Мы оба готовы работать и собираемся подождать. Я не боюсь бедности, потому что до сих пор была счастлива, и я знаю, что буду счастлива с ним, потому что он меня любит, а я…

Тут Мег вдруг остановилась, припомнив, что еще не приняла решения, что велела «своему Джону» уйти и что он, может быть, сейчас слышит ее непоследовательные заявления.

Тетушка Марч очень рассердилась. Она от всей души стремилась выдать свою красивую внучатую племянницу за богатого человека, а что-то в счастливом лице юной девушки заставило одинокую старую женщину почувствовать не только печаль, но и разочарование.

– Ну что же. Тогда я умываю руки – мне до всего этого нет никакого дела. Ты – своевольное дитя и потеряла больше, чем предполагаешь, в результате этой глупости. Но нет, я не остановлюсь. Я в тебе разочаровалась, и сейчас у меня не хватает духу на то, чтобы увидеться с твоим отцом. Не жди от меня ничего, когда выйдешь замуж. Пусть о тебе позаботятся друзья твоего мистера Брука. Я же с тобою покончила – навсегда.

И, захлопнув дверь прямо в лицо Мег, тетушка Марч отбыла восвояси, возмущенная до глубины души. Казалось, она увезла с собой всю храбрость Мег, так как, оставшись в одиночестве, девушка постояла с минуту, не в силах понять, смеяться ей или плакать. Но прежде чем она успела принять решение, ею завладел мистер Брук, единым духом проговоривший:

– Я не мог не слышать, Мег! Спасибо вам, что защищали меня, и я благодарен тетушке Марч, доказавшей, что я вам хоть немного дорог.

– Я не знала, насколько вы мне дороги, пока тетушка Марч не начала вас оскорблять, – начала Мег.

– Значит, я не должен уйти? Я могу остаться и быть счастлив, правда, дорогая?

И тут снова появилась прекрасная возможность произнести сокрушительную речь и совершить величественный уход, однако Мег и не подумала сделать ни то ни другое: она навеки опозорила себя в глазах Джо, беспомощно прошептав «да, Джон!» и спрятав лицо в его жилете.

Минут через пятнадцать после отъезда тетушки Марч Джо тихо сошла вниз по лестнице, остановилась на миг у двери гостиной и, не слыша из-за нее ни звука, кивнула с довольной улыбкой и сказала себе: «Она его выпроводила прочь, так что этот вопрос решен. Пойду послушаю, как все забавно вышло, и мы с ней хорошо посмеемся».

Однако посмеяться бедняжке Джо так и не удалось, ибо на самом пороге она была прикована к месту зрелищем, заставившим ее рот распахнуться так же широко, как раскрылись ее глаза. Готовая войти и восторжествовать над поверженным врагом, а также восхвалить решительность сестры, отвергнувшей неприемлемого претендента, она была потрясена, узрев вышеупомянутого врага, в безмятежном спокойствии сидящего на диване, и свою решительную сестру, восседавшую у него на коленях, будто на троне, с выражением унизительной покорности на лице. Джо то ли охнула, то ли громко набрала в грудь воздуха, словно неожиданно попала под холодный душ, ибо от столь неожиданного оборота дел у нее действительно перехватило дыхание. Обернувшись на этот странный звук, влюбленные увидели Джо в дверях. Мег тотчас вскочила с видом одновременно гордым и смущенным, однако «этот человек», как называла его Джо, на самом деле рассмеялся и сказал, с полным хладнокровием целуя потрясенную новоприбывшую:

– Сестрица Джо, поздравьте нас!

К нанесенной ране добавилось еще и оскорбление, и это было уже слишком во всех отношениях, так что Джо, проделав какие-то странные жесты руками, безмолвно исчезла из гостиной. Взбежав вверх по лестнице и ворвавшись в комнату, она перепугала маменьку и выздоравливающих пациентов трагическим возгласом:

– Ох, пусть кто-нибудь спустится вниз и что-нибудь сделает! Скорей! Джон Брук ведет себя ужасающе, а Мег это нравится!

Мистер и миссис Марч поспешно покинули комнату, а Джо, бросившись на кровать, бурно разрыдалась, в то же время бранясь и сообщая ужасную новость Бет и Эми. Младшие девочки, однако, сочли эту новость вполне приятным и интересным событием, так что на долю Джо досталось от них весьма мало сочувствия, и она отправилась наверх, в любимое убежище на чердаке – поведать о своих неприятностях крысам.

Никто так никогда и не узнал, что происходило в тот день в гостиной, но беседа была очень долгой, говорилось очень много, и молчаливый мистер Брук поразил своих друзей красноречием и силой духа, с которыми он отстаивал свое сватовство, рассказывал о собственных планах и убедил их устроить все именно так, как он сам того хотел.

Гонг к вечернему чаю прозвучал прежде, чем он закончил описывать рай, который он намеревался своим трудом создать для Мег, но к ужину он гордо повел ее сам, причем оба выглядели такими счастливыми, что у Джо не хватило духу ни на ревность, ни на мрачный вид. Огромное впечатление на Эми произвела преданность Джона ее сестре и достоинство, с которым Мег это принимала. Бет смотрела на них сияющими глазами с почтительного расстояния, а мистер и миссис Марч оглядывали юную пару таким нежным и радостным взором, что стало вполне очевидно, как права была тетушка Марч, назвав их «наивными, словно пара грудных младенцев». Все ели мало, но выглядели очень счастливыми, и старая комната словно помолодела и поразительно посветлела, когда в ней началась первая в этом семействе история любви.

– Теперь ты уже не сможешь сказать, что ничего приятного никогда больше не происходит, правда, Мег? – спросила Эми, в то же время пытаясь решить, как ей сгруппировать этих влюбленных в этюде, который она планировала написать.

– Конечно же нет! Столько приятного произошло с тех пор, как я это говорила! Может показаться, целый год прошел, – отвечала Мег, которая пребывала в мечтательном блаженстве, высоко вознесясь над столь обыденными вещами, как хлеб с маслом.

– На этот раз радости быстро следуют за горестями, поэтому, я думаю, можно надеяться, что начались перемены, – сказала миссис Марч. – В большинстве семей время от времени случается тот или иной год, переполненный событиями. У нас таким получился нынешний, но он в конце концов завершается хорошо.

– Надеюсь, наступающий закончится получше, – проворчала Джо, которой тяжко было видеть, насколько Мег прямо у нее на глазах поглощена этим чужаком, ибо Джо не очень многих людей любила всей душой и всегда боялась утраты или малейшего ослабления их привязанности к ней самой.

– А я надеюсь, что третий год после этого будет окончен еще лучше, если я доживу до осуществления своих планов, – произнес мистер Брук, улыбнувшись Мег так, будто все теперь для него стало возможным.

– А разве это не слишком долго – столько ждать? – спросила Эми, ужасно торопившаяся на свадьбу.

– Мне столькому нужно будет научиться, прежде чем я почувствую себя готовой, что этот срок мне кажется довольно коротким, – ответила Мег с милой степенностью, какой прежде никогда не замечалось на ее лице.

– Вам нужно будет всего лишь ждать, дорогая, всю работу буду делать я, – заявил Джон, начиная свой труд с того, что подал Мег ее салфетку с таким видом, что Джо потрясла головой и, услышав, как хлопнула входная дверь, с облегчением сказала себе: «Вот идет Лори. Теперь можно будет поговорить о чем-нибудь вполне разумно».

Однако Джо ошибалась. Лори вошел приплясывая, в прекрасном расположении духа, с огромным, похожим на свадебный, букетом цветов для «миссис Джон Брук», и явно действовал под ложным убеждением, что все произошедшее стало возможным в результате его отличного руководства.

– Я знал, что Брук добьется своего, он всегда добивается, потому что, когда он решает что-то сделать, он это сделает, хоть камни с неба падай! – заявил Лори, едва вручив свой букет и поздравив помолвленных.

– Премного обязан за такую рекомендацию. Принимаю ее как доброе предзнаменование на будущее и тут же, на месте, приглашаю вас на свою свадьбу, – отвечал мистер Брук, чувствовавший себя теперь в мире со всем человечеством и даже со своим проказливым учеником.

– Я явлюсь, будь я даже на краю света, хотя бы лишь затем, чтобы увидеть физиономию Джо во время этого события – такое зрелище достойно столь долгого путешествия! У вас вовсе не праздничный вид, мэм, в чем дело? – спросил Лори, проследовав за ней в дальний угол гостиной, в которую все перешли, чтобы приветствовать мистера Лоренса.

– Я не одобряю этого брака, но решила смириться и не произнесу ни слова против, – торжественно пообещала Джо. – Вам не понять, как тяжело мне отказаться от Мег, – добавила она чуть дрогнувшим голосом.

– Вы от нее вовсе не отказываетесь, вы просто делите ее пополам, – попытался успокоить ее Лори.

– Никогда уже не будет так, как было прежде. Я потеряла моего самого дорогого друга, – вздохнула Джо.

– Но ведь у вас во всяком случае есть я. Я не слишком на многое гожусь, я понимаю, но я всегда останусь рядом, Джо, все и каждый день моей жизни. Это так, честное слово! – произнес Лори то, что думал на самом деле.

– Я знаю, что так и будет, и я ужасно благодарна вам за это. Вы всегда такая мне поддержка, Тедди, – отвечала Джо, пожимая ему руку с искренней признательностью.

– Ну и хорошо, а теперь – прочь уныние, будьте молодцом. Вы же видите – всё в порядке, Мег счастлива, Брук будет порхать, как на крыльях, и незамедлительно все устроит, дедуля ему поспособствует, и будет так здорово видеть Мег в ее собственном маленьком домике. А мы будем замечательно проводить время, когда она уедет, потому что я довольно скоро окончу колледж и мы отправимся за границу в какое-нибудь из самых интересных путешествий. Разве это вас не утешит?

– Пожалуй, утешит, но кто может знать, что случится через три года? – задумчиво проговорила Джо.

– Это верно. Но разве вам не хотелось бы заглянуть немного вперед и увидеть, где мы все будем тогда? Мне бы хотелось, – сказал Лори.

– Думаю, нет. Ведь я могу увидеть там что-то печальное, а все выглядят такими счастливыми сейчас, что вряд ли можно было бы хоть что-то улучшить. – И взгляд Джо обежал комнату, постепенно все больше светлея, так как представшая перед ней панорама радовала глаз.