Время предательства

– А как она относилась к Рут?

– Сначала Рут даже разговаривать с ней не хотела. Невзлюбила Констанс с первого взгляда. Вы же знаете, Рут гордится тем, что всех ненавидит. Она с Розой держалась в стороне и издалека бормотала ругательства.

– Нормальная реакция Рут, – заметил Гамаш.

– Я рад, что Роза вернулась, – доверительным шепотом сообщил Габри и огляделся с напускной озабоченностью. – Но не кажется ли вам, что она похожа на летучую обезьяну?

– Давайте ближе к теме, Дороти[22 - Имя героини из книги Ф. Баума «Волшебник страны Оз».], – сказал Гамаш.

– Забавно, что поначалу Рут относилась к Констанс не лучше, чем к помету Розы, а потом ни с того ни с сего потеплела к ней.

– Рут?

– Я знаю. Прежде я ничего подобного не видел. Они даже как-то раз обедали в доме у Рут. Вдвоем.

– У Рут? – повторил Гамаш.

Габри намазал джем на булочку и кивнул. Гамаш внимательно посмотрел на него, но Габри, похоже, ничего не скрывал. И старший инспектор понял: Габри не знает, кто такая Констанс. Если бы знал, то уже сказал бы что-нибудь.

– Значит, насколько вам известно, здесь не произошло ничего такого, что объяснило бы ее смерть? – спросил Гамаш.

– Ничего.

Гамаш доел свой завтрак (с помощью Габри), поднялся и позвал Анри.

– Сохранить за вами номер?

– Пожалуйста.

– И для инспектора Бовуара, конечно? Он к вам присоединится?

– Вообще-то, нет. Он работает по другому делу.

Габри немного помолчал, потом кивнул:

– Ага.

Ни один из них не знал, что должно означать это «ага».

Гамаш спросил себя, как долго люди будут смотреть на него, а видеть Бовуара. И как долго он сам будет ждать, что Жан Ги снова окажется рядом. Не так трудно выносить боль, как груз пережитого.

Когда старший инспектор и Анри пришли в бистро, там уже собралась толпа жаждущих позавтракать, хотя слово «толпа» здесь вряд ли уместно. Все вели себя чинно, никто не толкался.

Многие из жителей деревни неторопливо потягивали кофе, устроившись в креслах у каминов с утренними газетами, приходившими из Монреаля с опозданием в один день. Некоторые сидели за маленькими круглыми столиками, ели французские тосты, или блинчики, или яичницу с беконом.

Солнце только начинало вставать, и день обещал быть прекрасным.

Когда вошел Гамаш, все головы повернулись к нему. Он был привычен к этому. В деревне, конечно, уже знали про Констанс. Знали, что она пропала, а теперь узнали, что она мертва. Убита.

Он обвел взглядом зал, встречая их взгляды, у кого-то любопытствующие, у кого-то страдающие, у кого-то просто вопросительные, словно он принес с собой мешок ответов на плече.

Гамаш повесил куртку, повернулся и увидел несколько улыбок. Местные узнали его спутника – ушастого пса. Блудного сына. И Анри узнал их, он приветствовал старых знакомых, облизывая им руки, махая хвостом и невоспитанно потягивая носом, пока Гамаш вел его по бистро.

– Сюда!

Гамаш увидел Клару, стоящую рядом с несколькими креслами и диваном. Он помахал ей в ответ и стал пробираться между столиками. По пути к нему присоединился Оливье с кухонным полотенцем на плече и влажной тряпкой в руке. Пока старший инспектор здоровался с Кларой, Мирной и Рут, Оливье протирал столик.

– Не возражаете, если Анри побудет со мной? Или отвести его в гостиницу? – спросил Гамаш.

Оливье посмотрел на Розу. Утка сидела в кресле у камина на «Монреаль газетт», а на подлокотнике висела еще не читанная «Пресс».

– Я думаю, ничего страшного, – ответил Оливье.

Рут похлопала по сиденью дивана рядом с собой, что могло быть истолковано только как приглашение. Равносильное получению персонального коктейля Молотова.

Гамаш сел.

– Ну, где Бовуар?

Старший инспектор забыл, что наперекор всему и самой природе между Жаном Ги и Рут завязалось что-то вроде дружбы. Ну или по меньшей мере понимания.

– Он занят на другом расследовании.

Рут вперилась в него глазами, но Гамаш стойко выдержал ее взгляд.

– Наконец-то понял, что ты собой представляешь?

Гамаш улыбнулся:

– Вероятно.

– А твоя дочка? Он все еще влюблен в нее или на это тоже забил?

Гамаш продолжал смотреть в ее холодные старческие глаза.

– Я рад, что Роза вернулась, – сказал он наконец. – Выглядит она неплохо.

Рут перевела взгляд с Гамаша на утку, потом снова на Гамаша. И сделала нечто такое, чего он от нее никак не ожидал. Она смилостивилась.

– Спасибо, – сказала Рут.

Арман глубоко вздохнул. В бистро пахло свежей сосной и дровяным дымком с ароматом мятной палочки. На каминной полке висел венок, в углу стояла елочка, украшенная вразнобой рождественскими игрушками и конфетами.

Он повернулся к Мирне:

– Как вы себя чувствуете сегодня?

– Ужасно, – ответила она, слабо улыбнувшись.