Королева моих грез

Она откинула непослушную прядь волос и украдкой взглянула на него.

– Не волнуйся обо мне. Ты иди, а я сама вернусь домой.

Разочарование в нем боролось с еще каким-то чувством. Он проигнорировал это непонятное чувство и практически дернул ее вверх. Они и без того слишком часто устраивали сцены на публике, так что скоро можно будет продавать билеты на шоу.

Мадемуазель Валенте посидит в одной из комнат его президентского люкса, пока он будет звонить своему адвокату и Жаку Дантону. Халед нахмурился и посмотрел вниз – он увидел ее круглую попку, обтянутую джинсами, как второй кожей. Недвусмысленные мысли мгновенно забурлили в его голове.

Он переключил свое внимание с круглой попки чуть ниже и заметил, что ее пятка под кроссовкой вся в крови. К полнейшему удивлению Джиджи, ее новый босс присел перед ней на корточки и расшнуровал ее кроссовки прежде, чем она успела среагировать.

– Ты что делаешь?

Он молча взял ее левую ногу в свои горячие руки и снял с нее обувь. Она зашипела от боли и вдруг осознала, что он снимает с нее носок.

– Эй-эй, прекрати немедленно!

Она вырвала из его рук свою ногу и побежала по мраморному полу: одна нога в кроссовке, другая в одном носке. Она понимала, что привлекает к себе внимание, хотя никто из них этого не хотел. Но это уже перебор. Он просто какой-то фетишист!

Он смотрел на нее со смесью удивления и раздражения.

– Я не собираюсь нападать на тебя, женщина!

– Я этого и не утверждала. – Она с опаской посмотрела на него. Он встал и весело глянул в ее сторону. – Просто стой, где стоишь, а я останусь на своем месте. И давай будем держать свои руки и ноги при себе, – поспешно добавила она.

Она не собирается показывать свои ноги этому мужчине! Никому она не показывала свои ступни, даже Лулу.

Посетители отеля останавливались, чтобы посмотреть на девушку в одной кроссовке. Джиджи почувствовала, как начинают краснеть ее щеки. Она попыталась засунуть ногу обратно в кроссовку, но ступня так распухла, что отказывалась помещаться в привычную обувь. В конце концов она бросила бесплодные попытки и взяла кроссовку в руки.

Люди продолжали смотреть. Ну и пусть смотрят!

Она повернулась в другую сторону и успела прохромать несколько метров, когда тяжелая рука сомкнулась на ее локте.

– Лифты в другой стороне, котенок. – Ее ухо обожгло его жаркое дыхание.

Джиджи вздрогнула от такого тесного контакта. Халед развернул ее в сторону лифтов.

– Выход там, – сопротивлялась она. Ноги безумно болели, так еще эти девяносто килограммов литых мышц и высокомерия тащат ее к лифту. – Господин Китаев, я думаю, это не самая удачная мысль.

– Видимо, нет. И мы вроде перешли на «ты». – Его рука соскользнула с локтя Джиджи на ее спину, и она перестала сопротивляться.

– Эти фотографии действительно разлетятся по всему Интернету? – спросила она сдавленным голосом, когда двери лифта закрылись.

– Несомненно.

Джиджи обратила внимание, что он так и не убрал руку с ее спины, и нервно прикусила губу. Она тщетно пыталась подобрать подходящие слова, чтобы он отпустил ее.

– Не мог бы ты мне позвонить, когда они появятся? Я дам тебе свой номер. – Она облизнула губы. – Или можешь связаться со мной через кабаре, – пробормотала она.

Джиджи подумала, что, предложив ему свой номер телефона, действовала чересчур напористо и интимно. Его рука слегка сдвинулась и обвила ее талию. Хотя нет, кажется, излишняя интимность для него не проблема.

– Во сколько начинается сегодняшнее представление? – спросил он.

– Э-э-э… – Джиджи постаралась отвлечься от его прикосновений. – В восемь часов.

Джиджи воспрянула духом. Неужели он придет? Неужели ей все-таки удалось его зацепить?

– К тому времени, как ты выйдешь на сцену, Джиджи, весь Париж уже увидит эти фотографии.

– Ой! – Ее надежды разбились на осколки.

– Вот именно.

Двери лифта открылись, но Джиджи не шелохнулась, она была не совсем уверена в том, что она здесь делает. Халед покрепче обхватил ее за талию и без особых усилий поднял ее на руки.

– Что ты делаешь?

– Забочусь о тебе.

Джиджи открыла было рот и тут же его закрыла. В конце концов, ей двадцать пять лет, и в последние несколько лет она вполне успешно сама о себе заботилась. Тем не менее о ней еще никогда не заботился мужчина, а она, как большинство женщин, втайне мечтала об этом.

Он вышел из лифта, и Джиджи волей-неволей пришлось обхватить его шею руками. Джиджи сказала себе, что это просто необходимость.

– Ты не должен этого делать. – Она чувствовала себя обязанной сказать это.

– Я в курсе.

Он открыл двери люкса, и их мгновенно окружила роскошь.

– Миленько, – невпопад сказала Джиджи.

– Не в моем вкусе, – коротко ответил он.

– Тогда почему ты здесь остановился?

– Мне нужно было снять весь этаж на выходные, и этот отель единственный смог предоставить эти условия.

Он пронес ее через просторный холл и роскошную гостиную в спальню. Кровать оказалась просто огромной. Джиджи задумалась: услышал ли он, когда она говорила, что не такая, как Соланж? Не то чтобы у них совсем не было ничего общего, но она не прыгала в постель к мужчине, с которым едва знакома.

– На этом матрасе можно поместить человек десять, – сказала Джиджи напряженным голосом, мало похожим на ее собственный. Халед молчал. – Я просто представила себе труппу, лежащую тут, как сардины в банке, – пояснила она, чувствуя себя полной идиоткой.

Он смотрел на нее так, словно она сказала что-то нелепое. В конце концов, это не он оказался в чужом номере, в который его приволокли, как багаж!

– Даже не думай предпринимать попытки!

– Это ты о девушках из кабаре?

Джиджи прикусила нижнюю губу. Она хотела сказать «обо мне», но ей было совершенно ясно, что относительно ее у него нет никаких фантазий. Это она, кажется, слишком увлеклась.

– Я просто хотела сказать, – смутилась она, – в любом случае у тебя ничего не выйдет.