Чёрная королева. Ледяное сердце

Сзади раздался странный звук. Дарри повернулся и увидел, как Мартина – разведчика, которого им впервые пришлось взять с собой, рвало в кустах жимолости. Он покосился на Бёртона и указал многозначительно на бедолагу глазами: «Присмотри за ним».

Впервые видеть, что сделал Зверь, тяжело. Только вот Дарри видел это уже много раз. И каждый раз, увы, он оказывался на месте чуть позже, чем нужно. На какие-то полчаса – час, но позже. Однажды он был очень близко, настолько, что почти видел его – кровь ещё была горячей и, вытекая из тел, дымилась, а её железистый запах застилал всё вокруг, перебивая даже сладковатый запах самой твари.

Дарри поднялся с колена, вытер пальцы пучком травы и пошёл в дом.

Нить слабела. Зверя здесь уже нет.

Бёртон последовал за капитаном, держа саблю и кинжал наизготовку. Просевшая дощатая дверь с узором из белых цапель, сорванная с одной петли, перегораживала вход. Дарри отодвинул её, и она ответила жалобным стоном, будто сожалея.

Внутри всё было перевёрнуто: лавки, сундуки, столы – всё расколото в щепья. Перед массивной белёной печью валялись опрокинутые вёдра, и среди рассыпанной по полу муки рыжели осколки глиняных горшков.

А ещё кровь. Много крови.

Стены и потолок были просто залиты ею, и тут же, среди битых черепков, муки и щепок лежало то, что осталось от семьи мельника и двух его рабочих.

– Проклятье! – Дарри в сердцах выхватил саблю и рубанул ею ножку лежавшего на боку стола, потом ещё раз… и ещё, пока та не сломалась пополам.

Его переполняла злость.

– Капитан?..

Он обернулся. В дверях, глядя на жуткую картину, стояли Ард и Терри с серыми лицами.

– Что-то он от раза к разу всё сильнее лютует, – пробормотал Терри и вышел.

Ард потёр лоб тыльной стороной ладони и хрипло спросил:

– Что дальше делать будем, капитан?

– Обыщите всё вокруг, какие следы найдёте – зовите. А я… осмотрюсь, – он стремительно вышел, на ходу пряча саблю в ножны.

Обойдя усадьбу, наткнулся за домом на ещё одно тело с оторванной головой, дошёл до леса, где запах слабел. Вернулся. Запах оставался сильным только вокруг дома, и Дарри посмотрел наверх.

Ну, конечно!

Подняв лежавшую вдоль фундамента лестницу, он взобрался на крышу. На старой, покрытой серой чешуёй лишайника и пятнами мха черепице, отчётливо виднелись полосы – следы когтей, тянувшиеся выше, к самому коньку. Дарри полез по следам, словно одержимый, до самой балки, венчавшей двускатную крышу. Здесь запах был сильнее всего, и здесь же следы прерывались, оставив кровавые отпечатки. Нить дрогнула напоследок и растаяла.

Он улетел.

Дарри грязно выругался и, сплюнув в бессильной злобе, стянул перчатку и вытер ею лоб.

Плакали его сто тысяч ланей!

Целую неделю от деревни к деревне он шёл за Зверем, словно гончая, то теряя, то вновь поднимая след, а вчера тот стал настолько явным, что Дарри едва не загнал лошадей и свой отряд. И почти настиг его здесь, у мельницы. Следу было не больше двух часов, а место уединённое, и капитан надеялся, что Зверь спешить не станет. Потому что чем более глухими были места его преступлений, тем дольше Зверь оставался там.

На прошлой неделе Дарри не пожалел трёхсот ланей – пошёл к тавра?чьей старухе. Хотя за это ему могло и плетей достаться. Святой отец говорил, что против Зверя надо идти с молитвой и чистым сердцем, а не с колдовством и амулетами. Но Дарри был не такой дурак, чтобы верить в подобное. Святому отцу не приходилось встречаться со Зверем, а то бы он не был так уверен в убийственной силе молитвы. Зверь не брезговал и чистыми сердцами. Да и другими частями тела тоже.

А старуха не соврала. Сказала только, что половины от когтя Зверя слишком мало, чтобы сплести поисковую нить, но обещала попробовать. Утром дала ему холщовый мешочек на кожаном шнурке, Дарри заглянул внутрь – клубок шерсти и красных ниток.

– На шею повесь, красавчик, и не снимай, пока не найдёшь его. Дней пять-семь искать будешь, но она тебя приведёт, уж поверь, – рука старухи была тёмной и сморщенной, как сорочья лапа, но при этом горячей. Она похлопала его по груди и добавила: – В тебе есть толика силы, она будет питать нить, но недолго. Так что торопись.

И нить вела. Он чувствовал запах Зверя всё сильнее, знал куда ехать, на что смотреть, словно частичка Зверя появилась в нём самом. И мешочек на груди был тёплым, согревал. Дарри время от времени дотрагивался до него и чаще понукал лошадь.

А теперь вот он остыл. Развязав тесёмки, Дарри заглянул внутрь – шерсть и нитки превратились в труху. Он вытряхнул её на ладонь и со злостью отшвырнул в сторону.

Он так надеялся на удачу. Сеть прикупил у индага?рского колдуна не простую, а с вплетённой нитью серебра и жилами чёрной ртути, стрелы с наконечниками из обсидиана, амулет «Серебряный страж» и кинжал с агатовой кромкой. И настойку иглицы пил каждый день. Да толку-то!

Чутьё не подводило, но Зверь каждый раз уходил прямо у него из-под носа. Будто насмехался! И теперь предстояло всё начинать сначала. Тварь сыта и до следующего полнолуния едва ли вернётся. Придётся ехать к генералу с пустыми руками. Да ещё прощайте сто тысяч ланей, обещанных королевой за живого Зверя!

А Дарри нужны были деньги.

Пожалуй, надо поймать того петуха да принести в жертву своей неудаче – отдать хозяйке на постоялом дворе, чтобы сварила похлёбку. Давненько он не ел приличной еды.

Капитан посидел немного на крыше, глядя опустошённо на бессмысленно скрипящее колесо мельницы и седые ели, нависшие над ручьём, а затем спустился вниз. Пройдя через двор, взобрался на каменную кладку низенького забора, достал саблю и принялся править её куском старого ремня. Это успокаивало и помогало собраться с мыслями. Он водил по клинку мягкой кожей, начищая и без того сияющий извилистый узор защитных рун, когда появился Бёртон.

– Капитан! Слышь? Мы кое-что нашли.

Дарри оторвал взгляд от собственного отражения в блестящем металле.

– Что там ещё?

– Девчонку. Живую!

Капитан одним молниеносным движением кисти перевернул саблю и, отправив её в ножны точным рывком, спрыгнул с забора.

– Где?

Живой свидетель впервые за четыре года! Это дорогого стоило.

– В печи пряталась. Грязная, как трубочист. Мы её чуть было не зарубили сами с перепугу-то!

Девчонка и вправду выглядела жутковато. Перемазанная с ног до головы, с торчащими из косы волосами, она рыдала и заикалась, размазывая сажу по лицу. Бёртон вывел её на улицу подальше от кровавого зрелища, посадил на край телеги и, не придумав ничего лучше, как сунуть ей в руки флягу, приказал:

– Пей!

Она выпила, захлебнулась, закашлялась и принялась рыдать ещё сильней. От девчонки, вмиг разомлевшей от крепкой настойки Бёртона, узнать толком ничего не удалось. Зверя описать она не могла, тряслась, как осиновый лист, путаясь в словах. Было понятно только, что она его всё-таки видела, и что он большой и очень страшный.

Когда всё началось, она слышала, как взвыли собаки, а лошади, обезумев, заметались на коновязи. А потом что-то ворвалось в дом, и она спряталась в печи, прикрывшись заслонкой.

– Возьмём её с собой, – Дарри натянул перчатку, – думаю, за пару дней она успокоится и что-нибудь сможет рассказать. Тут её всё равно оставлять нельзя.

– А с телами что делать? – спросил Ард.

– Сожгите всё тут пока никто не видел. Не хватало, чтобы в Ирхе паника поднялась. И того из реки вытащите тоже, положите к остальным. Мартин! Девчонку ты повезёшь.

Дарри пробормотал короткую молитву, взывая к Тёмной Деве, чтобы приняла невинные души, и пошёл к оставленным за ивняком лошадям.

Девчонка – это хорошо. Нить должна получиться отменная.