– Конечно, – обрела дар речи клиентка, – и я уверена, что…
– Предметом договора была заморозка и проведение процедур до полного исцеления клиента. Мы выполнили нашу часть сделки неукоснительно. Вы в любой момент можете пригласить любых специалистов и получить любые анализы вашего супруга.
– Но юристы…
– Юристы, – пожала плечами Кира. – продажны. Но вы ведь и к ним не обращались, верно? Вы убедили супруга подписать всё приватно, а он был слишком болен и слишком трясся, за свою репутацию, чтобы показать это кому-то ещё.
Мари листала договор, роняя ненужные листы на пол.
– Но вы же можете… кто-то же может… Нам нужен новый договор? Что вы хотите? Я заплачу. Сколько?
– Я ничего не хочу, – повернулась к ней Кира и ласково устало улыбнулась. – Никто, кроме меня, не обладает технологией разморозки. Проще говоря – там, за дверями моей лаборатории, этой технологии вообще не существует. А я уже получила всё, что хотела.
– Что? Что вы говорите? Как это может быть?
И без того огромные глаза Мари округлились, заняв, казалось, половину лица. Она никогда не была глупа, подумала Кира. Вот и сейчас, сквозь удивление в этих глазах проступало неизбежное понимание.
– Поверьте, милая, – Кира протянула руку и погладила оцепеневшую от этого движения Мари по плечу, – я исправила и вашу жизнь. Больше никаких… дефектов.
Коротко кивнув ассистенту, поднявшемуся со своего места, Кира вышла из лаборатории, оставив того отбиваться от ошарашенной клиентки, разъясняя ей условия контракта, который она собственноручно подписала.