Кровавая пыль дорог

– Людота, смотри.

Между остановившихся телег вёл на поводу свою лошадь Рахим и под руку поддерживал Невею, которая еле шла. Млава ахнула и поспешила навстречу:

– Невея, что с тобой?

– Ой, Млава, нутро всё болит. Ссильничали меня, проклятые. И не девка вроде, а кровь идёт. Унять бы её. Плохо мне, Млава. Прилечь бы.

Невею аккуратно уложили в телегу. Она закрыла глаза, и только временами сквозь сжатые зубы раздавался еле слышный стон.

Млава начала хлопотать возле Невеи, а остальные отошли от телеги. Рахим сел на свою лошадь и ускакал.

К середине дня Невея совсем обессилила.

– Млава, подойди ко мне. Знать не суждено мне… Помру видать скоро. Станяту не бросайте, нет у него больше никого. Солнце вон темнеет, скоро корову доить…

– О чём это она? – спросил Деян.

– Уймись, бредит она, отходит видать.

– Маманя, не умира-а-ай! – заплакал Станята.

Людота стиснул зубы и прижал мальчика к себе. К вечеру Невея умерла. Вот ещё упала на землю и растворилась в ней одна капля жизни из большого котла арабского полона. Арабы не разрешили остановиться, и похоронили Невею, только когда все остановились на ночевку.

Вечером из-за недостатка продуктов сварили немного каши.

– И тризну справить нечем, – пробормотал Людота.

Станята и Русава похудели очень сильно, но, уже понимая всю сложность положения, стойко переносили все тяготы дороги.

И опять дорога: выжженные солнцем стебли травы высотой чуть ли не в человеческий рост, а иногда и выше, или, наоборот, жухлая от солнца трава, поникшая к земле, овраги, через которые нужно перебираться, редко встречающиеся, одиноко стоящие деревья и кусты, пересохшие речушки и глубокие реки, через которые нужно переходить в брод, бугорки и широкие балки… И всюду степь, степь, степь…

* * *

Барух с Газваном ибн Джабалем и с сотней всадников подъехали к обрывистому берегу реки. Обоз с пленными начинал переправляться через реку. К Газвану ибн Джабалю подскакал тысячник охраны обоза.

– Где пленные Саадет ибн Юсуфа?

– Скоро подойдут.

– Всех проведёшь мимо нас.

– Слушаюсь, – и араб ускакал.

Барух скорее почувствовал, чем узнал в этом измождённом, с колодкой на шее человеке Людоту, и чтоб развеять свои сомнения подъехал к телеге и обратился к нему по-славянски:

– Как твоё имя, уважаемый?

– Какой же я уважаемый, если я в колодках?

– Уж больно ты … – сказал горбоносый человек и замялся, подбирая нужное слово, чтобы не обострять разговор, – злой был.

– А разве я пришел к аравам и пытался вломиться в их дом? Я их не звал.

– Зачем сердиться? Все живы, твоя семья рядом.

– А я смотрю, ты – жидовин, а что с аравами снюхался?

– Я бедный еврей Барух, – вздохнул Барух. – Раньше жил у ромеев. Но сейчас меня наняли арабы, чтобы я был тут них толмачом. По своим торговым делам мне со многими народами пришлось сталкиваться, много языков изучить. Но из-за войны торговля пришла в упадок, а надо как-то жить. Ты не ответил мне на мой вопрос.

Людота промолчал, а потом спросил:

– А как наш язык выучил?

– Пришлось. Торговал в Македонии, к полянам ездил, у поморян даже был. И всё-таки, как твоё имя?

– Людотой всегда называли меня.

В это время телегу несколько раз качнуло, и колодка надавила на потёртую шею. Людота скривился от неприятной боли. Это заметил Барух и добавил:

– Я могу поговорить с почтенным Саадет ибн Юсуфом, чтобы с тебя сняли колодку, если ты пообещаешь вести себя смирно. Вот когда, наконец, доедем, точно так же будешь работать. Везде люди живут.

– А долго ещё ехать?

– Дней сорок, а может и больше.

– Одно жить на родине, другое – на чужбине, – помолчав, продолжил Людота. – Вот ты, Барух, почему не уехал опять к ромеям?

– Не всё так просто. Но ведь и арабам нужны люди, скажем так, с разными задатками и способностями.

– А какие у тебя задатки и способности, кроме знаний различных языков, что ты аравам стал нужен?

– Умение находить нужное решение в нужный момент.

– Непонятно ты изъяснился, Барух.

Ничего не ответил Барух, только снисходительно улыбнулся.

– И ещё я не пойму: много пленных вон бредёт, конца и края не видно, а ты всё нами интересуешься. Что тебе от нас надо?

– Ты и твоя семья сейчас являетесь собственностью эмира Саадет ибн Юсуфа. Я хочу выкупить вас.

– А зачем мы тебе?

– Я смотрю: вон в телеге инструмент кузнеца лежит. Ты же кузнец?

– Коваль я.

– Мне понравилось, как ты сковал свой меч.