Золотая сойка

– Я… мало интересуюсь политикой, – и вдоль позвоночника Монкеса поползла холодная капля.

– И всё же, хотелось бы услышать ваше мнение относительно последнего инцидента в Океане Туманов.

– Простите, – Монкес попытался проглотить подкативший к иссушённому горлу комок, – но я не знаю, что там произошло.

Старец удивлённо поднял глаза от экрана и воззрился на Монкеса.

– Я много работал последнее время, – попытался оправдаться Монкес, – поэтому не следил за новостями.

Старец покосился на досье, полистал, периодически бросая на Монкеса недоверчивый взгляд, проверил что-то и удовлетворился:

– Значит вы, господин Монкес, последние дни не уходили с работы?

– Нет.

– А вам известно, господин Монкес, что сверхурочные часы оплачиваются только в том случае, если сотрудник Квинтерры имеет приказ от руководителя своего подразделения на проведение внеурочных работ?

– Да.

– Стало быть, вы работали бесплатно?

– Да, – вновь сглотнул Монкес, ожидая от старца неминуемой кары за такое, как ему казалось сейчас, преступное поведение.

– Над чем же вы работали в ночное время? – осведомился старец, разглядывая новую страницу досье.

– Я рассчитывал последствия применения бактерии Кишера, – проговорил, едва дыша, Монкес.

– Откуда вам известно о бактерии Кишера?

– Эта информация поступила в мой компьютер с пометкой «срочно проверить».

– От кого? Подробнее, господин Монкес.

– Из департамента безопасности, – задрожал Монкес. – Я всё рассчитал и отправил назад по указанному адресу, а вчера куратор отдела изобретений господин Тио Сиупелли вызывал меня для личной беседы. Видимо, информация исходила от него, – Монкес замолчал и потупился, уперев взгляд в полированную крышку стола.

– Хорошо, – произнёс старец. – Вы согласились на предложение господина Сиупелли?

– Да, – выдохнул одними губами Монкес.

– Молодой человек, я же просил вас говорить громче, – недовольно напомнил старец.

Монкес поднял глаза на светящееся божество на той стороне стола, и ему показалось, что старец не сидит, а словно парит где-то далеко-далеко в окружении серо-синих облаков; что старец крайне недоволен ответом, и вот уже облака собираются вместе, образуя беспросветную тучу, и вот поднимает руку грозное божество, заносит её за ухо… Монкес зажмурился.

– Так вы согласились на предложение господина Сиупелли? – грянул над головой несчастного робототехника оглушительный раскат вопроса.

– Да, – пролепетал Монкес.

– Что? Плохо слышу.

– Да! – неожиданно выкрикнул он, и видение сразу оборвалось: Монкес вновь был в длинном кабинете, а напротив, за полированным столом, сидел пожилой военный чин в песочном кителе, маленький, седенький, тощенький.

– Хорошо, – произнёс чин, и Монкес поразился его жидкому голосу, только что гремевшему над ним раскатами грома. – Перед тем, как вы, господин Монкес, получите «красную» ступень секретности, вы должны дать подписку о неразглашении государственных тайн, которые будут вверяться вам по долгу службы. Так же вы даёте подписку о том, что проинформированы о последствиях, наступающих в случае нарушения нового контракта, заключаемого между вами и вашим работодателем, а именно ведомством Квинтерры.

– Каких последствиях? – насторожился Монкес.

– Текст контракта и дополнений к нему вам предоставят в кадровом агентстве после закрытия ныне действующего и выплаты вам всего причитающегося. Вы свободны, господин Монкес. Отправляйтесь в лабораторию и получите у полковника Ро Гара все необходимые инструкции для дальнейших действий. Да, – остановил поднявшегося со стула Монкеса важный чин, – не стоит в следующий раз выказывать вашу агрессию и срывать зло на сушилках для рук. Господин Кишер не приветствует подобного поведения.

Глава 7. Ошибка Хартнио

Чтобы приготовить суп из кролика с клёцками, кролика нужно разделить на кусочки.

    Из рецепта американской кухни

Багровый от ярости Бульдозер метался по своему кабинету и чадил в прижатый к уху телефон грязной руганью.

– Мне плевать! – ревел он, угрожающе занося над головой руку. – Или ты думаешь, что мы здесь в кости играем?.. Что?! – взревел он. – Ты меня судом пугаешь? Ты, шваль гражданская, пугаешь меня, кадрового полковника роботизированных войск Объединённых Территорий Терены? Ты в школе учился, когда я со своими роботами зачищал джунгли Мавона, пески Ранима и острова Согбама! И ты, шваль гражданская, будешь пугать меня судом за оскорбления? Так вот, Кишер, запиши на своей пухлой заднице, что полковник Ро Гар тебя в ноль не ставит, и никаких проектов от тридцать шестой лаборатории ты больше не получишь! – Бульдозер отшвырнул телефон и тяжело опёрся о крышку стола, постоял так, потом опустился в кресло, прикрывая ладонью глаза.

Монкес замер под стеклянной дверью и боялся войти. Начальник был настолько разгневан, что попадаться ему сейчас под руку значило полностью остаться не только без зарплаты, но и без работы. Конечно, по идее, Монкеса это не должно было больше волновать, но за пять сезонов работы в подчинении Ро Гара он настолько привык его бояться, что сейчас чувствовал тот же самый подобострастный ужас, какой чувствует раб, видя гнев своего господина. Потоптавшись, он поплёлся в свою кабинку, не имея в голове ни одной мысли, и чувствуя лишь страх.

«Гиз, что случилось?» – прислал сообщение Дью Хартнио.

«Ничего», – написал было Монкес, но стёр сообщение, подумал, написал снова и снова стёр.

Хартнио, видя через стекло потерянный вид своего друга, отправил новое сообщение: «Идём, выпьем кофе?»

Монкес поёрзал в кресле и отказался.

Тогда Дью поднялся со своего рабочего места, захватил бумаги и, робко перебежав холл, юркнул в кабинку Монкеса.

– Гиз, тебя что уволили? – шёпотом спросил Дью, кладя на стол Монкеса ненужные бумаги и указывая в них пальцем так, чтобы со стороны казалось, что он пришёл по делу.

– Нет. Меня перевели, вернее, переводят, – так же шёпотом отозвался Монкес и по привычке ткнулся в принесённые бумаги.

– Куда? – изумился Дью.

– К Кишеру.

Хартнио остолбенел. Монкес глянул на него, увидел бледное, матовое, неестественно вытянувшееся лицо, приоткрытый рот, высунувшиеся вперёд кроличьи зубы. Удивление заполонило круглые очки Хартнио и пёрло наружу. Монкесу страшно захотелось сделать так, чтобы этот кролик оказался немедленно на сковороде зависти и жарился бы на ней на сильном огне под острым соусом ненависти.

– Да, – сказал Монкес с интонацией превосходства, – меня переводят к Кишеру. Я только что был в Оранжевом секторе и подписал все необходимые для перевода документы.

Кролик оттянул челюсть еще ниже, выставил зубы дальше, вылупил удивление за пределы очков.

– Да, – продолжал Монкес, складывая руки на груди, откидываясь в кресле и предвкушая аромат шкварок, сдобренных самым острым из всех соусов, который только готовится в закопченных кухнях человеческих душ. – Меня не только переводят к Кишеру, но и предоставляют дом в R3С. Зарплата тоже соответствующая.

– Гиз! – выдохнул Хартнио. – Гиз, я тебя поздравляю!

Он порывисто протянул Монкесу руку. Монкес от удивления качнулся вперёд и подал свою ладонь.