Homo Unus. Том 3

Поднимите руки те, кто знает, что такое EROI? (…)

Аббревиатура эта образована от Energy Return on Investment, что можно перевести как «энергоотдача от энергозатрат». Понятие EROI ввел в научный оборот биолог Чарли Холл, занимавшийся изучением лосося. Он и вывел нехитрую формулу: если лосось получает с пищей меньше энергии, чем тратит на ее добычу (EROI <1), то рыба умирает. Если энергии с пищей лосось получает больше, чем расходует (EROI> 1), то он способен расти и размножаться. По отношению к популяции этот принцип выглядит так: если вследствие сокращения кормовой базы EROI <1, то численность популяции сокращается, если EROI = 1, она стабильна, если EROI> 1, то численность популяции растет. Для тех, кто не понял, объясню еще проще: если вы заблудились в лесу, не пытайтесь утолить голод, собирая ягоды, потому что потратите на их сбор больше калорий, чем получите (EROI <1). А вот грибы – пища очень калорийная, и сбор их в сезон не требует больших усилий (EROI> 1).

Перейдем к углеводородам. У нефти в лучшие годы на лучших месторождениях EROI> 300, то есть энергоотдача этого ресурса в 300 раз превышала энергозатраты. Но те счастливые деньки давно минули, нефтяные фонтаны сегодня не бьют даже в Персидском заливе. Чтобы добыть тонну нефти, надо закачать в пласт до 20 тонн воды, потом выкачать эту воду, содержащую 5% нефти, и сепарировать скважинную жидкость, отделив нефть от воды и прочих ненужных примесей. На это затрачивается очень много энергии. Сегодня среднемировой нефтяной EROI = 20 (оценки разнятся, беру нереально оптимистический показатель). Теперь постарайтесь максимально задействовать свои умственные способности и осознать простую вещь: по достижении EROI = 1 нефть как источник энергии перестает иметь смысл ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ от объема доступных для извлечения запасов и вне зависимости от цены барреля. Да хоть миллион баксов будет стоить бочка, но если для добычи тонны нефти тратится энергия, получаемая от тонны нефти, то такая добыча бессмысленна. Дошло?

Теперь переходим к осмыслению более сложной сущности: несмотря на рост расходуемых энергоресурсов, количество доступной нетто-энергии ПАДАЕТ, потому что все больше и больше энергии тратится на производство энергии. То есть собственно на удовлетворение утилитарных нужд человечества остается все МЕНЬШЕ и МЕНЬШЕ энергии. Сотни лет энерговооруженность человечества непрерывно росла, а теперь она падает! (Поправка – этот цикл не первый, через который пришлось пройти человечеству. Техноуклад, основным энергоносителем которого был уголь, также испытал сначала бурный рост, замедление и стагнацию вследствие исчерпания запасов дешевого угля, добываемого открытым способом. – М.Г.) Когда наступил переломный момент, я сказать не берусь: кто-то в качестве peak power называет 2005 г., иные считают, что количество энергии в распоряжении человечества уменьшается с начала 1970-х гг. Различаются и оценки скорости снижения общемировой энерговооруженности. Но невозможно отрицать главного – глобальный EROI стремительно падает.

Кто-то может уличить меня в противоречии: дескать, если EROI снижается, то и численность человечества должна падать по аналогии с популяцией лосося. Нет, не должна, потому что, во-первых, человек тратит энергию не только на пропитание и воспроизводство, но и на всякие излишества вроде айфона и полет на новогодние каникулы в Таиланд. Во-вторых, при глобальном снижении доступной нетто-энергии происходит локальный рост энерговооруженности в странах третьего мира, где еще вчера пахали сохой и грелись кизяком. Именно за счет этих стран население планеты и растет. Наконец, любые процессы обладают инерцией.

Следующее возражение я также готов предугадать. Дескать, при снижении EROI нефти человечество просто будет активнее использовать альтернативные источники энергии. Будет, никуда не денется, но восполнить недостаток энергии за счет альтернативных источников невозможно в принципе. Скажем, почему человек при диком росте цен на углеводороды не использует широко совершенно БЕСПЛАТНУЮ и доступную повсеместно ветровую энергию? Потому что дорого. Скажем, я могу установить у себя на даче дешевый парусный ветрогенератор всего за 150 тыс. руб. и перестану платить за электроэнергию. Если сегодня я плачу в среднем 500 руб. в месяц в сезон с мая по октябрь, то за год это составит порядка 3 тыс. руб. Следовательно, в теории эта установка окупится за 50 лет. На практике же она вообще не окупится, потому что выйдет из строя раньше, чем отобьются затраты на нее. Вывод: при нынешних ценах на электроэнергию я никакой альтернативной энергетикой заморачиваться не стану, а сэкономленные 150 тыс. руб. потрачу на всякие приятные ништяки вроде айфона и тура в Таиланд на новогодние каникулы. Даже если стоимость электроэнергии вырастет в десять раз, я все равно не побегу покупать ветрогенератор, потому что он тоже подорожает пропорционально. Ведь для его производства потребуется то же количество энергии, но ее удорожание будет включено в стоимость установки. То есть проблема в низком EROI ветровой энергии в глубине континента. На побережье ситуация более благоприятна, но и тут EROI ветрогенераторной установки вряд ли выше 2. То есть если на производство ветряка затрачено Х КВт/ч энергии, то за 30 лет работы до полного износа она выработает всего 2Х КВт/ч. Согласитесь, что нефть даже с нынешним средним EROI = 20 более предпочтительна.

То же самое относится к гидроэнергетике, углю, АЭС и т. д. – везде EROI будет ниже[52 - Повторяем, это утверждение не соответствует действительности: см. [битая ссылка] http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/f/fe/EROI_-_Ratio_of_Energy_Returned_on_Energy_Invested_-_USA.svg; помимо величины EROI энергоносителя широта его применения также определяется удобством (стоимостью) его хранения и использования, а также величиной связанных с его применением экологических издержек, не говоря о конъюнктурных соображениях тех, кто сделал крупные инвестиции в технологии его добычи, переработки и использования и желает получить с этих инвестиций максимальную отдачу.], чем у нефти, пусть даже в каких-то случаях и выше 10. Сугубо умозрительно рассуждая, можно одну выжатую досуха нефтяную скважину заменить десятком ветрогенераторов (гелиостанций, приливных или геотермальных энергоустановок и т. д.). Можно, но при этом получится, что вместо «мерседесов» и айфонов будут производиться ветряки и гидростанции, то есть на производство потребной энергии человечество будет тратить в десять раз больше ресурсов. Соответственно, на ПОТРЕБЛЕНИЕ ресурсов останется в десять раз меньше».[53 - [битая ссылка] http://kungurov.livejournal.com/49696.html] Смена техноуклада происходит из-за большей эффективности капиталовложений, которую позволяет получить новый энергетический, материальный или информационный источник. С другой стороны, S-образной логистической кривой можно описать не только жизненный цикл товара на рынке, но и жизненный цикл самого техноуклада.

В конце жизненного цикла технологического уклада рентабельность инвестиций падает, экономика, основанная на старом (в частности, энергетическом) источнике, постепенно теряет темпы роста. В качестве примера – уголь, добываемый первоначально самым малозатратным, открытым способом, с истощением открытых месторождений начал добываться более дорогим шахтным способом. Нефть – сначала добывается так называемая легкая нефть, затем с повышением себестоимости добычи нефтяники переходят на шельфовое бурение и добычу нефти из нефтеносных песков и сланцев. Новый техноуклад всякий раз возникает как маргинальный способ производства. Занимая в последующем центральную позицию в системе общественного производства, новый техноуклад развивается за счет старого, уступающего свою центральную позицию и вытесняемого на периферию. Найденные в Иране и Ираке первые изделия из метеоритного железа датируются V веком до н. э., но широкое изготовление изделий из рудного железа началось лишь спустя 300 лет. Нефть использовалась еще в древнем мире – для того, чтобы во время битвы жечь противника, а также для освещения и в качестве лечебного средства, но стала доминирующим энергоносителем лишь совсем недавно, после Первой мировой войны.

Заметка на полях

К настоящему моменту человечество успешно прошло через две технологические революции — неолитическую и индустриальную, и вступило в третью, информационную. В фундаменте каждой названной революции имелся вклад всех трех факторов развития — к примеру, неолитическая революция произошла благодаря появлению новых знаний (методов выращивания злаков и одомашнивания животных), новых материалов (продуктов питания, одежды из растительных материалов) и нового энергетического источника (энергии одомашненных животных).

О последовательности смены техноукладов «натуральное хозяйство – индустриальный уклад – информационный (постиндустриальный) уклад» пишут в статье «Великая покерная колода» ранее упоминавшиеся авторы Л. Г. Бадалян и В. Ф. Криворотов: «Точно так же, как когда-то начала стагнировать производительность сельскохозяйственного труда и потребовался эластификатор[54 - Эластичность – процент изменения величины одной переменной в результате изменения на одну единицу величины другой переменной (концепция эластичности введена А. Маршаллом); пример – elasticity of demand – эластичность спроса (изменение спроса на товар в результате изменения цены на него). Эластификатор, эластификация – используемые авторами термины, соответственно означающие фактор, увеличивающий отдачу на капиталовложения, и сам процесс проявления этого фактора.] в виде индустрии, сегодня с достижением пределов индустриального разделения труда начинает стагнировать индустриальная производительность. Возникает необходимость нового эластификатора в виде бинарных технологий. Мы становимся свидетелями технологического перелома колоссального масштаба. Компьютерная революция, проникновение чипа во все области жизни и оптимизация производства за счет горизонтального транснационального разделения труда с помощью так называемых умных машин идет на смену старому, намного более вертикальному по Адаму Смиту…

Несмотря на развал СССР в последней декаде ХХ века, современные тренды указывают на дальнейшее увеличение масштаба основных игроков эпохи, чей потенциал будет определяться их способностью вырасти и составить адекватную институциональную оболочку зарождающегося разделения труда. Новые суперкрупные институты постепенно вытесняют национальное государство, основной институт современности, начиная с XVI века. Взяв на себя такие критические функции, как финансирование оборонки за счет взыскания налогов и балансирования бюджетов, оно служило естественной защитной оболочкой общенациональных рынков (ранее, в статье И. В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос», мы уже встречали эту мысль – «буржуи» придумали «национальность» именно для того, чтобы защитить свои рынки от внешних производителей. – М.Г.).

По мере постепенного истощения потенциала индустриального разделения труда в масштабе общенационального рынка в ХХ веке лидерами стали сверхкрупные страны. США и СССР уже переросли масштаб национального государства, но еще сохранили титульную нацию. Сегодня речь идет о еще более крупных образованиях типа Евросоюза, Евразийского торгового союза, ШОС. Кто там является титульной нацией, не совсем ясно, хотя культурная и языковая общность несомненна. Именно эти образования вырастают в новый ведущий социальный институт, вытесняющий национальное государство, которое на манер баронств и графств Средневековья становится неспособно защищать новое транснациональное постиндустриальное разделение труда. Четкие контуры этого института еще размыты, но влияние растет уже сейчас».[55 - Бадалян Л., Криворотов В. Великая покерная колода // Однако. №9 (118). 2012;[битая ссылка] http://www.odnako.org/magazine/material/show_17194/]

Контуры будущего института размыты, но название у него уже есть – корпократия.

Акторами техноуклада являются люди, исполняющие в нем различные функции – от управления производственными процессами до непосредственного участия в процессе производства на той или иной его стадии. Сторонники теории классовой борьбы предпочитают делить людей по классовому признаку – выделяя в рамках того или иного техноуклада две группы участников процесса общественного производства, обладающих разными правами собственности на средства производства. Эти две группы, функционально являясь управленцами и исполнителями, именуются марксистами эксплуататорами и эксплуатируемыми.

Как вы могли заметить, одновременно сосуществуют несколько типов эксплуатации. Первый нам, изучавшим марксизм, наиболее привычен – классовый, эксплуатация одного класса другим в рамках одного техноуклада (к примеру, эксплуатация неимущего пролетариата владельцем капитала – буржуазией). Второй тип – это эксплуатация людей, участвующих в общественном производстве в рамках одного техноуклада (как эксплуататоров, так и эксплуатируемых по первому, вышеупомянутому, типу), людьми (как эксплуататорами, так и эксплуатируемыми же), участвующими в общественном производстве в рамках другого техноуклада, – того, что пришел (приходит) на смену первому. Третий тип эксплуатации – эксплуатация людей, которые трудятся в одной отрасли страны, работниками другой отрасли той же страны. В качестве примера – эксплуатация работников и хозяев индустриального и сельскохозяйственного секторов экономики работниками и хозяевами постиндустриального, информационного (прежде всего финансового) сектора экономики. Можно также выделить эксплуатацию в рамках одной корпорации – когда она начинает выпуск нового продукта. На начальном этапе новый продукт не приносит прибыли – прибыль приносит прежняя продукция, производство которой налажено и хорошо оптимизировано. Именно эту прибыль вкладывают в выпуск новой продукции – до той поры, пока она не начнет в свою очередь приносить прибыль.

Помещиков (средневековую аристократию) и крестьян ограбили, выдавив на периферию общественного производства, капиталисты рука об руку с рабочими (а как без них? станки сами продукцию без рабочих не производят). В годы становления капитализма помещики (феодалы, аристократия) и их батраки, крестьяне, становятся теми, «над кем, как сказал бы Баррингтон Мур, вот-вот сомкнутся или уже сомкнулись волны прогресса, ведь прогресс, как верно заметил Борис Стругацкий, – это всегда за счет кого-то, так сказать, игра с нулевой суммой»[56 - © Фурсов А. И.].

Отдельные индивиды образуют класс лишь постольку, поскольку им приходится вести борьбу против какого-нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов.

    К. Маркс, «Немецкая идеология»

По сути, наравне с крестьянством эксплуатируемым классом оказались и помещики – сомневающихся отсылаю перечитывать «Вишневый сад» А. П. Чехова. Сохранили себя в качестве эксплуататоров лишь те помещики, которые смогли превратиться в капиталистов. При этом развитие носителей нового техноуклада за счет представителей старого может осуществляться «цивилизованно», например через кредитование с последующим разорением. А может и жестко (если не жестоко) – через продразверстку и создание колхозов (в СССР) или «огораживание» в Великобритании, во времена, когда, по меткому замечанию Томаса Мора, «овцы съели людей». В первом случае индустриализация страны производилась за счет ограбления крестьянства с выселением самых непримиримых на верную смерть в Сибирь (в качестве коллективного эксплуататора, государственно-монополистического капиталиста, выступали политаристы – советская бюрократия). Во втором случае крестьяне также сгонялись со своих земель и уничтожались (несчастных, что попадались на дорогах, просто вешали за бродяжничество). На освобожденной от посевов (и крестьян-арендаторов) землях английские помещики, превратившиеся в предпринимателей, выпасали овец, шерсть которых шла на мануфактуры – на изготовление одежды.

Сегодня классом-эксплуататором нового техноуклада, идущего на смену индустриальному, является корпократия – новый господствующий класс постиндустриальной эры.

Корпократы эксплуатируют индустриальный мир так же, как в недалеком прошлом капиталисты и наследовавшие им политаристы индустриального мира эксплуатировали помещиков и крестьян – представителей аграрно-ремесленного техноуклада.

При этом складывается ситуация, когда, к примеру, акторы (капиталисты + рабочие) индустриального уклада одновременно являются как эксплуататорами акторов натурального хозяйства, так и сами эксплуатируются новейшей классовой спарки, т. е. эксплуатируются акторами (корпократы + когнитариат) постиндустриального, информационного уклада.

Тип хозяйственно-активного субъекта в постиндустриальном обществе (его еще зовут, кстати, постэкономическим) радикально изменяется.Предприниматели больше не занимаются «бизнесом», они строят схемы из бизнесов.

Предпринимательские схемы имеют надэкономическую, информационную природу.

Они не нарушают экономическое законодательство, поскольку функционируют вне регулируемого им пространства. Предпринимательские доходы не являются «прибылью» по определению (что вовсе не означает, будто предпринимательством нельзя составить баснословного состояния).

…Короче, для непонятливых: постиндустриальных предпринимателей в принципе невозможно обложить налогами, даже если они сами страстно того пожелают и добровольно сдадут валюту. По той же причине, кстати, из-за которой невозможно взимать феодальный оброк с брокера фондовой биржи (при всем их созвучии) или изловить электронную транзакцию ковбойским лассо.[57 - Чернышев С. Б. Неудержимая власть. 17 марта 2000 г.;[битая ссылка] http://old.russ.ru/ist_sovr/20000317_chernysh-pr.html]

    С. Б. Чернышев

Заметка на полях

Появление новейшей пары классов «корпократия—когниториат» обусловлено развитием средств получения, хранения, переработки и передачи информации. Энергоисточник у человечества пока прежний – нефть и газ, однако, как мы уже отмечали ранее, производительные силы претерпевают революционное изменение не только при переходе на новый источник энергии, но и при появлении новых материалов или новых знаний.

При этом условием восхождения атмократии – техноуклада, основанного на использовании запасенной в атмосфере энергии (см. пятый Шаг шестой Ступени), станет развитие индустрии получения, накопления и внедрения научных знаний, ядром которой являются указанные выше средства переработки информации.

При этом именно цифровая индустрия позволяет перевести социум на новейшую технологию триадного самоуправления.

О корпократии мы слышим давно – например, о ней пишет в своих статьях Андрей Ильич Фурсов. Что же это такое? О каких корпорациях идет речь – о так называемых ТНК? Да ничего подобного.

Корпократия не есть власть тех или иных больших или очень больших юридических лиц, зарегистрированных в тех или иных государствах-юрисдикциях.

Власть корпократии идет на смену власти государственных аппаратов, и было бы смешно предполагать ее зависимость от произвола местного чиновного планктона.

Заметка на полях

Впрочем, корпократия родилась, конечно же, из первых акционерных обществ – Английской и Голландской Ост-Индских компаний (годы учреждения – 1600-й и 1602-й соответственно). Таким образом, первыми корпократами были 25 персон: Governor (управляющий) и 24 директора, составлявшие совет директоров Английской Ост-Индской компании.

Время, когда корпорации подчинялись государству, проходит – теперь все чаще государства попадают под железную пяту корпократии.

В общем случае корпократы не являются сотрудниками или даже руководителями тех или иных корпораций – это скорее члены неформальных надгосударственных объединений «по интересам».

К примеру, так называемый Фининтерн – всемирный клуб финансистов (подробности – чуть ниже).

По сути, наднациональные корпорации – те, что представляют собой возникающую на наших глазах корпократию, – это зародыши пока несуществующих министерств пока несуществующего мирового правительства.

Пока несуществующего, но уже вовсю действующего – почитайте книгу Алексея Кунгурова «Будет ли революция в России» и его интерпретацию терактов 11 сентября 2001 г. в США, «Норд-Оста» и Беслана – у нас.

Корпоратократия[58 - Термин «корпоратократия» наравне с термином «корпократия» используется для обозначения власти корпораций, противостоящих власти государств.] – это переходная форма от классической буржуазной демократии к новому мировому порядку, от иерархической системы организации власти к сетевой. Если кто-то думает, что мировое правительство – это собрание старцев в форме всемирного Политбюро, рассылающее в местные обкомы циркуляры, какое-нибудь регулярное масонское сборище или селекторное совещание сионских мудрецов, то спешу разочаровать – все это не более чем детские фантазии. Финансовая олигархия никогда не имела вертикали власти, во главе которой стоит самый главный олигарх, ее господство было организовано по принципу паутины, власть была рассредоточена.

Сейчас данная схема тем более актуальна. Представьте это так: мировое правительство – есть невидимая нервная ткань, опутавшая мир, а «национальные» правительства – это мышцы, которые не принимают решения, а лишь реагируют на поступающие извне нервные импульсы. Но чтобы подчинить себе весь мир, нужно разрушить основы традиционного общества, и демократии эта задача вполне по силам.[59 - [битая ссылка] http://kungurov.livejournal.com/43408.html]

    А. А. Кунгуров

Власть умерла, да здравствует суверенитет.Национальное государство, такие его аспекты, как гражданство, границы, действующая армия, – все это атрибутика конкретной, исторически преходящей формы суверенитета. Данная форма, увы, изрядно попахивает, несмотря на отсутствие официального некролога. Придет черед и власти, нашего всего (не считая Пушкина). Но скорая кончина государства не означает конца суверенитета.Нет, весь он не умрет.Первобытное племя, будучи в высшей степени суверенным, не имело «границ», не имело «власти».[60 - Чернышев С. Б. Неудержимая власть. 17 марта 2000 г.;[битая ссылка] http://old.russ.ru/ist_sovr/20000317_chernysh-pr.html]

    С. Б. Чернышев

Подробностями «с миром и городом» поделился на состоявшемся в 2013 г. в Давосе очередном Всемирном экономическом форуме президент Израиля Шимон Перес, 90-летие которого в июне того же года отметила вся прогрессивная корпократическая общественность: «…правительства, созданные для защиты земель, оказались безработными. Потому что экономика стала глобальной, а правительства остались национальными. Поэтому каждое правительство подвержено влиянию мировой экономики, но само на нее повлиять не может!

И то же самое с безопасностью. Безопасность – это уже не схватка армий, а распространение террора[61 - «Безопасность – это распространение террора» – тезис, который посильнее оруэлловского «мир – это война» будет.]. (…)

Поэтому сейчас традиционный политик говорит, что он мудрый и опытный. Но может ли он остановить экономический кризис? Нет. Терроризм? Не может. Люди спрашивают: «Так зачем тогда ты будешь нами править, нам не нужны правители. Нам нужны люди, которые будут служить нам».[62 - А ведь даже не преувеличивает – сознание людей сейчас действительно настолько обработано СМИ, что люди искренне верят: корпократы спят и видят, как бы удачнее прислужить населению Земли.]