Homo Unus. Том 3

В результате появился новый тип правительства – глобальные компании. Вначале это было не так очевидно, но сегодня состояние и возможности 40 крупнейших компаний больше, чем всех правительств мира. Правительства имеют бюджеты, но не имеют денег. Компании имеют деньги, и они независимы от политики».[63 - [битая ссылка] http://forbes.ua/selfeducation/reports/1346397-dnevnik-davosa-shimon-peres-o-novom-tipe-pravitelstva-globalnyh-kompaniyah]

Подобно тому как внутри отдельно взятой страны более прогрессивный, обладающий большей производительностью труда техноуклад развивается на базе (путем ограбления, эксплуатации) прежнего, ранее доминировавшего, но постепенно потерявшего первенство в производительности труда, на международном уровне развитые страны живут ограблением стран, отстающих в научно-техническом (по сути, в цивилизационном) развитии.

Ранее мы уже цитировали Фернана Броделя, отмечавшего, что в мир-системе всегда есть центр (метрополия) и ограбляемая им периферия (ее колонии). Рассмотрим историю отношений метрополии и ее колоний (исторически классическим образцом метрополии сначала были Испания и Португалия, затем – Великобритания, в последнем столетии им являются США).

Сначала метрополия незатейливо грабит колонии, используя силу оружия, вывозит из колонии людей (для их использования в качестве рабов) и накопленные ими богатства. Аналогом этого периода в отечественной новейшей истории можно считать годы военного коммунизма и продразверстки.

Затем наступает период, когда метрополия вступает с колониями в отношения рыночного обмена: золото, пушнина, специи вымениваются за стеклянные бусы и зеркала. В отечественной истории аналогом этого этапа являются времена НЭПа с их «ножницами цен» – рыночные отношения между городом и деревней, когда монопольно производимые городом промтовары, инструментарий сельскохозяйственного производства и товары народного потребления, со сверхприбылью обменивались на сельскохозяйственную продукцию.

Заметка на полях

В настоящее время США безуспешно пытаются стричь маржу ножницами цен уже между индустриальным и информационным укладами. Используя практически монопольную позицию на всемирном хай-тек-рынке, пытаются втридорога продавать индустриальному укладу новые технику и технологии, задешево покупая товары и услуги на конкурентном индустриальном рынке. Ничего не выходит у них не потому, что китайские товарищи налету воруют, копируют и внедряют у себя на родине все то, что разрабатывается в западных научно-производственных центрах. А в первую очередь потому, что для инноваций в той или иной отрасли прежде всего необходимо наличие самой отрасли.

Не в последнюю роль играет и тот факт, что итоговая прибыль от реализации инновационной продукции до самого информационного уклада не доходит – львиная доля достается хозяевам денег, ничего не производящим паразитам-ростовщикам, Фининтерну. Можно сказать и по-другому: ничего не выходит потому, что снижающийся платежеспособный спрос населения не способен обеспечить постиндустриальному укладу отдачу на средства, вложенные в разработку новой продукции.

Проницательный читатель может убедиться в том, что оба предложения содержат ровно одну и ту же мысль.

Следующий этап развития отношений между метрополией и ее колониями (следующий способ ограбления) – кредитно-денежный. Загоняя колонии в кредитную кабалу (прежде всего методом подкупа колониальной компрадорской верхушки), метрополия, с одной стороны, развивает свой индустриальный комплекс (продукция которого, согласно кредитному договору, приобретается на выданные кредиты), с другой стороны, получает с колонии процентные выплаты. Аналогом этого этапа является возникновение и процветание в отдельно взятой стране финансового сектора, который благодаря ростовщичеству в конечном итоге присваивает права собственности на подавляющую часть индустриального сектора экономики.

В настоящее время к колониям применяется новейшая форма экспроприации – обмен их сырьевых ресурсов на свою ничем не обеспеченную бумагу (точнее, байты на винчестерах). Это даже выгоднее, чем на стекляные бусы менять! Выручка от проданной метрополии нефти переводится в государственные долговые бумаги самой метрополии (идет на финансирование ее государственного бюджета). Остаток выручки хранится на счетах банков, расположенных опять-таки в самой метрополии («…Рваны всю оркскую казну у людей хранят. Иначе бы люди для нас маниту не печатали»[64 - Пелевин В. О. «S.N.U.F.F.». М.: Эксмо. 2012. С. 31.]).

Таким образом, если смотреть в корень, материальные ценности по-прежнему вывозятся в метрополию, колония опять, по сути, ничего не получает взамен. При этом местной компрадорской верхушке дозволяется беспрепятственно грабить «свою» страну, накидывая коррупционную маржу на продаваемые (по сути, передаваемые даром) в метрополию ресурсы («А у них закон – украл сто миллионов маниту, сразу почетный гражданин Лондона и оркский инвестор»[65 - Пелевин В. О. «S.N.U.F.F.». М.: Эксмо. 2012. С. 85.]).

Заметка на полях

Для зарубежных Дельцов одна лишь выгода имеет значение, и они давно усвоили, что самым эффективным родом войск является «пятая колонна». Завоевать страну извне стоит гораздо дороже, чем коррумпировать, купить ее изнутри. Купить продажный слой верхушки госаппарата стоит дешевле, чем завоевать страну, которой он управляет. Частный случай этой теоремы доказал ныне покойный д.ф.-м. н. Б. А. Березовский, в свое время недорого купивший менеджеров «Аэрофлота» и направивший в свой личный карман всю немалую прибыль этой в те времена еще государственной компании.

Здесь мы видим еще одно преимущество системы самоуправления социумом, предлагаемой в настоящем труде. В стране-корпорации ГАМАЮН не будет слоя паразитов, оккупировавших вершину властной пирамиды. То есть не будет начальства, купив которое ЖИД[66 - ЖИД – жадный инфантильный Делец.]о-англосаксы, зарубежные цивилизационные конкуренты России, смогут присвоить богатства нашей страны. Начальства не будет просто потому, что состав тех, кто по своим заслугам перед социумом будет (на время, а не навсегда) получать позицию на вершине властной пирамиды, будет допущен к принятию решений, от которых зависит судьба граждан нашей страны, будет настолько изменчивым, лабильным, что говорить о стабильном персональном составе руководства страны уже не придется.

С другой стороны, сам факт даже попытки купить того или иного начальничка будет приводить к его резкому понижению во властной иерархии. Да и сама покупка высшего руководства страны ГАМАЮН станет непосильной задачей, поскольку триадная система самоуправления социумом позволяет совместить, соединить две иерархии – пирамиду власти с пирамидой собственности. А купить чиновника, как вы понимаете, можно лишь тогда, когда его властные полномочия «стоят» дороже получаемого им легального дохода.

Аналогичные отношения складываются в самой колонии между страдающим клептоманией местным начальством и его вертухаями: первые милостиво закрывают глаза на то, как вторые грабят и насилуют народ, который они, по идее, обязаны защищать от грабежа и насилия. Нет, это слишком хлопотно – бороться с грабителями, проще и выгоднее «защищать народ от его денег»[67 - © Мальцев В. В.].

Хозяева денег милостиво закрывают глаза на беспредел местных

царьков не из особой любви к ворам-казнокрадам, а для того, чтобы всегда держать последних на крючке. Стоит лишь местным блатарям возомнить себя субъектом международных отношений и попытаться вывести из метрополии (якобы) принадлежащие колонии авуары – наворованные ими «непосильным трудом» откаты и отпилы будут конфискованы, сами они будут объявлены очередными тиранами и душителями демократии (и немедленно внесены в тот или иной очередной список), со всеми вытекающими для них печальными последствиями[68 - «Закон Магнитского» и «крымские санкции» – лучшая тому иллюстрация.].

В середине XX века как в СССР и странах «народной демократии» (в странах социалистического лагеря), так и в странах-лидерах капиталистического блока тихо, незаметно состоялась Великая управленческая революция. В США она получила название «революции менеджеров» – этим термином назвали состоявшийся в начале 1960-х гг., в годы правления президента Д. Кеннеди, фактический захват акционерной собственности наемным управленческим персоналом (звезда, икона восходящей корпократии Майкл Милкен, известный спекулянт, надувший пузырь «мусорных облигаций», еще учился в начальной школе, когда в 1956 г. доля служащих, управленцев, «белых воротничков», впервые превысила в Соединенных Штатах долю «синих воротничков», – производственных рабочих). В настоящее время более половины ВВП США представлено сферой услуг. Услуги эти прежде всего являются финансовыми – услугами управления.

Заметка на полях

«На протяжении XIX века и в начале XX акционеры, нередко владеющие контрольным пакетом акций, активно участвовали в управлении американскими компаниями. Они назначали совет директоров, который нанимал генерального директора и других ответственных исполнителей и, как правило, контролировал стратегию компании. Корпоративное управление имело атрибуты демократического представительного правления. Однако в последующие десятилетия произошло распыление собственности, а управленческий и предпринимательский опыт не всегда передавался от учредителей к их потомкам. С развитием финансовых институтов в XX веке акции стали рассматриваться как объект инвестирования, а не как инструмент, дающий право на активное участие в управлении. Если акционеру не нравится, как компанией управляют, он просто продает акции. Вмешательство в действия руководства прибыльных компаний стало редкостью. Незаметно контроль над корпоративным управлением перешел от акционеров к генеральному директору».[69 - Гринспен Алан. Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы. М.: Юнайтед Пресс. 2010.]

Вплоть до середины XX века наемные управленцы – как в частном секторе, так и на государственной службе, – относились марксистами к эксплуатируемому классу, поскольку не обладали правами собственности на управляемое имущество. В наши дни, по-прежнему не будучи, за редким исключением, собственниками управляемого имущества (не владея, наряду с прочими акционерами, контрольными пакетами акций управляемых ими компаний), они де-факто превратились в эксплуататоров, присваивающими себе львиную долю произведенного прибавочного продукта. Хозяина, грубо говоря, уже нет (акционеры не хозяева, а игроки в биржевую рулетку), и фактические хозяева (высший менеджмент) получают незаслуженно огромные зарплаты, опционы, бонусы и премиальные (это у них). Или, делая вид, что работают за зарплату, по старинке тупо воруют, не забывая получать опционы, бонусы и премии (это у нас).

Та же картина – и в государственном аппарате. И если раньше, в годы расцвета капитализма (индустриального техноуклада), чиновники были исполнителями воли крупных собственников, то с исчезновением таковых (с размытием капитала между миллионами акционеров) чиновники начали приобретать все большую самостоятельность, брать на себя функцию управления государством.

Впрочем, абсолютной самостоятельности они так и не получили, – освободившись от власти буржуазии, представителей промышленного капитала, они не смогли и не смогут освободиться от диктата высшей страты корпократии, от власти Фининтерна. В первую голову это относится к отечественным членам корпократии, специализирующимся на добыче и транспортировке энергоносителей. Пропасть, разделяющая высший слой корпократии и отечественное ворье сродни той, что разделяет членов совета директоров какого-нибудь финансового учреждения и бригаду истопников, кидающих уголь в его подвалах.

Управление без обладания правами собственности – вот что сегодня объединяет (в нижний слой корпократии) государственных чиновников и высший корпоративный менеджмент, вот что является основным противоречием текущего этапа развития цивилизации (снятие этого противоречия и есть одна из главных задач настоящего труда). Их объединяет невозможность легально получать адекватное вознаграждение за свои управленческие услуги. Ранее тем и другим размер заработной платы устанавливали крупные собственники, владельцы капиталов. Сегодня управленцы свое вознаграждение по сути устанавливают сами себе (и главное в этом деле – не слишком переусердствовать, дабы не вызвать чрезмерной ненависти окружающего гражданского общества). При этом вознаграждение уже не может существовать в форме заработной платы – корпократы уже не наемные служащие, они уже имеют (пока только моральное) право претендовать на долю прибыли. И все ранее и ниже упомянутые жульничества с бонусами и премиями (в частном секторе), и все воровство, отпилы и откаты в секторе государственного управления – это и есть доля прибыли, самостоятельно определяемая самим себе нижней стратой корпократии. При этом разница между двумя указанными категориями нижнего слоя корпократии постепенно стирается – на Западе это заметно по той легкости, с которой высший менеджмент ТНК переходит на государственную службу и обратно, у нас и вовсе трудно заметить разницу между высшим менеджментом государственных корпораций и высшими государственными служащими – ее просто не существует.

Очевидно, что в рамках ныне существующей системы распределения общественно произведенного продукта, упомянутым представителям корпократии ничего не остается, как красть. В частном секторе – обкрадывать акционеров корпораций, выписывать себе непомерные премии и бонусы. В государственном секторе – тупо пилить бюджет, обкрадывая граждан страны. При этом как топ-менеджеры транснациональных корпораций, получающие в виде премий по «стопятьсот» миллионов долларов, так и государственные коррупционеры, выпиливающие (у нас, в России) до 60% финансирования бюджетных проектов, не меньше, чем мы с вами ненавидят хозяев всемирной финансовой пирамиды – но не потому, что не входят в их число и лишь являются их высокооплачиваемой обслугой. А потому, что их нелегальные доходы являются арканом, на котором высший слой корпократов, Фининтерн, удерживает их в своем абсолютном подчинении.

Заметка на полях

Получение упомянутых выше бонусов и премиальных является тем же воровством.

Об этом можно прочесть в прекрасной книге[70 - Крез. Я – аферист. Признания банкира. М.: АСТ. 2010.], написанной весьма информированным человеком (скорее всего, руководителем крупного французского банка, по понятным причинам издавшим свой труд под псевдонимом).

В книге описаны события, произошедшие в августе-сентябре 2008 г. – в первой фазе текущего финансового кризиса. В частности, действия управляющих крупных банков и страховых компаний, получавших гигантские премии и уходивших на покой с миллионными состояниями в то время, как руководимые ими корпорации терпели убытки или вовсе разорялись под ударами кризисного цунами.

Как пишет в своем ЖЖ-блоге Леонид Пайдиев, «гигантские зарплаты эпохи „революции менеджеров“ – это плата не за некую волшебную квалификацию (никто из дорогих менеджеров не является магом или сыном божьим), а плата за предательство коллектива (возглавляемой ими корпорации. – М.Г.) в интересах акционеров».[71 - [битая ссылка] http://paidiev.livejournal.com/466552.html] Речь в цитате идет об интересах специфического, тонкого слоя акционеров – об интересах жулья, которое наживается на фальшивой капитализации, раздувании активов корпораций, а не об интересах тех акционеров, которым эти мерзавцы в последний момент сумеют впарить свои акции, прежде чем те обрушатся в цене.

В вышеназванной книге жуликоватые топ-менеджеры крупнейших финансовых корпораций мира указаны поименно: Ричард Фулд, босс Lehman Brothers – крупнейшего инвестиционного банка, обанкротившегося[72 - Не без помощи Генри Полсона, трудившегося в ту пору секретарем Казначейства (министром финансов) США. Особое отношение у Полсона к Lehman Brothers возникло в те времена, когда он был председателем правления, а затем главным исполнительным директором Goldman Sachs – основного конкурента Lehman Brothers.] 15 сентября 2008 г. Личное состояние Фулда, доведшего свой банк до банкротства, – 800 млн. долларов (жалованье и бонусы за 2007 г. – 71,9 млн. долларов[73 - Найл Фергюсон. Восхождение денег. М.: Астрель. 2010. С. 8.]).

Следующий персонаж – Хэнк Гринберг, глава страховой корпорации AIG, спасенной национализировавшим ее правительством США.

Заначка Гринберга – 70 млн. долларов.

Доминик Ферреро, генеральный директор инвестбанка Natixis (тот, кто смотрит «Евроньюз», должен помнить назойливую рекламу этого банка, которую крутили весь 2009 г.). Сохранил за собой кресло генерального директора в то время, когда акции банка потеряли 80% своей стоимости.

«Сколько же бездарей среди так называемых лидеров!

Эти люди – бараны в обличье акул – основали в Париже, как и в Нью-Йорке, Лондоне или Милане, особую касту, которая и умудрилась совершить известный нам подвиг. Никогда до сего дня ни одно групповое ограбление не производилось с подобным хладнокровием и не увенчивалось столь неслыханным успехом. Никогда раньше руководители не были до такой степени избавлены от необходимости отчитываться перед кем бы то ни было. Никогда за всю историю ни одна группа людей не обогащалась так быстро, оставляя за собой выжженное поле. Аналогичная ситуация до сих пор наблюдалась лишь в одной-единственной стране – в той, что раньше называлась Советским Союзом».[74 - Крез. Я – аферист. Признания банкира. М.: АСТ. 2010. С. 132.]

Ниже приводится еще одна история о том, как руководство компании беззастенчиво грабит возглавляемую им корпорацию.

Речь пойдет о менеджерах-мародерах, делающих все возможное для того, чтобы получить бонусы здесь и сейчас, не интересуясь дальнейшей судьбой своего предприятия-нанимателя. Интересы фирмы, которой они руководят, их не волнуют. Это паразиты в чистом виде, наживающиеся на фирмах, где они «трудятся», а значит, на акционерах, которым эти фирмы принадлежат.

Менеджеры-мародеры научились получать премии (бонусы) за гипотетическую, еще не полученную прибыль. За прибыль компании, существующую только на бумаге, в будущем времени. Инструмент, которым мародеры выковыривают для себя бонусы из бюджета корпораций, носит название «дисконтирование стоимости» – по сути, представление благих мечтаний в качестве уже полученной прибыли. С конца 1980-х – начала 1990-х гг. этот термин, означающий математический расчет, позволяющий определить, какой сумме прибыли на сегодня (present value) соответствует некая сумма прибыли, которую еще предстоит получить в отдаленном будущем, был превращен из инструмента анализа в элемент фирменной отчетности.

Цитата: «Я сразу скажу, что сама концепция неплоха, если используется с умом. Базируется эта концепция на том, что будущие платежи можно надежно просчитать и учесть уже сегодня, сделав скидку на факторы, влияющие на будущие денежные потоки. Такие факторы, как инфляция, кредиторский риск и некоторые другие. При оценке проектов обычно делалось сравнение с альтернативным вложением средств, где ключевым фактором была оценка безрисковой доходности, а за основу безрискового дохода брались государственные облигации какой-то конкретной страны. Что такое безрисковая доходность суверенного долга, мы видим сейчас. Она достигалась посредством фиктивных контрактов на страхование долга – кредитно-дефолтных свапов. Поскольку риск был искусственно занижен, доходность проектов резко повышалась – опять же искусственно. Под эту супердоходность давались кредиты. Но это еще не самое страшное.

А самое ужасное в дисконтированной стоимости то, что она стала широко применяться в бухучете. Все бы было ничего, останься дисконтированная стоимость там, где она родилась, – в расчетах различных проектов, только для внутреннего пользования экономистов предприятия. Все стало иначе, как только дисконтированная стоимость выбралась в бухучет, засела в отчетах котируемых компаний и стала произноситься устами глав департаментов по связям с инвесторами.

В чем же зло? В том, что можно обсчитать доход по долгосрочной сделке, вынести его на баланс, и в капитал, и получить по этой сделке бонус уже сейчас. При этом используя драматически заниженный фактор риска. Заменить реальный заработанный капитал пустой цифирью – потому что риск недооценен. А реальный капитал прожрать в бонусах. Ну, это примерно как у Чкалова над Северным полюсом вместо керосина в мотор вдруг полетели бы форварды на его покупку плюс страховки в случае неисполнения форварда. А чё, реальные полбака керосина на те контракты были обменены еще при вылете, и начальник аэропорта был сильно доволен сделкой. Ему тот керосин за премию оставили.

Давайте рассмотрим конкретный примерчик. Вы банк. У вас есть два клиента – авиакомпания «Гроб Эйр» и нефтянка «Бахытнефтогаз». Вы говорите «Гроб Эйр»: парни, если у нас тут цена за баррель выше 90, то я вам плачу, а если ниже 90, то вы мне. Поняли? Хеджирование. Зато вам рост цены будет по барабану. Вы страхуете свои издержки.

Потом идете к «Бахыту». И говорите ему ровно наоборот. Если за баррель ниже 90, то я вам плачу, если выше – то вы мне. Спад цены вам по барабану. Вы страхуете свой доход.

Ваши клиенты в экстазе от халявы.

При этом все, что вы делаете, это всего-навсего перенаправляете денежные потоки от «Гроба» к «Бахыту» и обратно, собрав по пути с каждого комиссию в 1% с полного объема контракта поставок на пять лет.

Что делает ваш бухгалтер? Он дисконтирует весь объем контракта с учетом минимального риска и выносит весь пятилетний измысленный доход в отчет этого года. С которого вы[75 - Речь идет о сотруднике банка, занимающегося всей этой финансовой «алхимией».] получаете лично бонус в половину объема комиссии. Вы его получаете уже сейчас. Стоп, а банк тоже получил доход? Ага, значит, акционерам дивиденд причитается. Тоже сейчас, с этого года. Выплатили. Из капитала. А, не хватило? Ну так мы чуток на дивиденд подзаймем. Что у нас там осталось в капитале? А, ну как же, дисконтированный доход с нашего контракта.

Заметим, что «Гроб» и «Бахыт» поступили ровно так же и продисконтировали свои контракты на авиаперевозки и на сбыт нефтянки. А как же, против роста и падения цен каждый застрахован…