Из истории русской иерархии XVI века

Давал Митрополит Макарий свои грамоты и другим обителям. В казне Патриарха Никона имелась грамота святителя – «Жалованная грамота Макария Митрополита из Суздаля Патриарша домового Дмитриевского монастыря игумену Пафнутию с братиею на монастырскую вотчину, на деревню Мжары, ветха; и та грамота переписана на патриарше Иосафово имя в 159 [то есть в 7159 (1651). – Ред.] году»[346 - [333. С. 72, 74]. Данная грамота была переписана в 1651 году – следовательно, при Патриархе Иосифе (1642–1652), а не при Патриархе Иоасафе I (1634–1640), как об этом говорится.]. Этой обители Митрополит Макарий в 1551 году при игумене Ефреме дал грамоту[347 - См.: [184. С. 71–73].]. В справочном труде П. Строева о русской иерархии имя игумена Ефрема упомянуто, очевидно, благодаря этой грамоте. Грамота же из патриаршей казны приводит новое имя настоятеля этого монастыря, ранее неизвестное.

В 1547–1548 годах преподобный Максим Грек написал послание Митрополиту Макарию[348 - Послание опубликовано архиепископом Филаретом Черниговским в приложении к его статье «Максим Грек», см.: [283. С. 91–96]. В начале послания имя Митрополита не указано, но в примечании его принадлежность определена так: «Митрополиту Иоасафу, в нач. 1541 г.». Эта атрибуция, как и датировка, была впоследствии отвергнута, т. к. послание было написано Митрополиту Макарию, см.: [433. С. 173–180].]. В нем он приводит цитату из недошедшего первосвятительского послания – «узы твоя целуем, яко единаго от святых, пособити же тебе не можем»[349 - Эта фраза, свидетельствующая о почтительном отношении Святителя к подвижнику, цитируется в Службе преподобному Максиму Греку, см.: [276-в. С. 283].* См. также выше, прим. 71 на с. 48.– Ред.] *. В этом послании автор упоминает также о «ливеле», то есть своей книжечке, находящейся у Митрополита, в связи с чем он пишет: «…прочтите у себя ливель, его же списах о живущей во мне вере со всякою истиною». Далее он продолжает, что посылает Святителю «тетраткы десять, содръжаща различно некое сказание и учение нужных догмат и словес душеполезных… Приимиубо сия любезне и с желанием духовным и прочитай сиа частее и веселяйся в них»[350 - О десяти тетрадках, посылаемых Митрополиту Макарию, преподобный Максим Грек говорит и в своем послании Алексию Адашеву, см.: [263-а. С. 383]. Об А. Адашеве см.: [154. С. 63–65]; [153. С. 374–391].]. Таким образом, преподобный Максим Грек нередко обращался к святителю Макарию. Эти материалы, очевидно, хранились в домашней митрополичьей казне.

Важное событие русской истории времени Митрополита Макария – покорение Казани в 1552 году. Летопись сохранила на своих страницах переписку царя, бывшего в походе с войском, и Митрополита, пребывавшего в Москве. Дополняется она посольскими материалами тех лет, которые также содержат их переписку в связи с прибывшим литовским посланником. Однако этим источниковедческая полнота не исчерпана. После того как под Тулой миновала опасность крымского разорения, из Коломны «посылает государь писание к Митрополиту Макарию и подвизает его на молитву и требует от него благословения»[351 - [354. С. 191].].

В домовой казне-библиотеке Патриарха Никона была царская грамота, данная Митрополиту Макарию: «Грамота жалованная царя и Великаго князя Ивана Васильевича всеа Русии, что дано льготы Макария Митрополита всех вотчин крестьянам во всяких государевых доходах, 59 [то есть 7059 (1551). – Ред.] году без печати»[352 - [333. С. 70].]. Известна царская грамота 1547 года, подтвержденная им в 1551 году, согласно которой доставка в Москву рыбных запасов для Митрополита была освобождена от таможенных податей[353 - См.: [12. С. 209–210].]. Указанная же грамота, находившаяся у Патриарха Никона, не была ранее известна исследователям, изучающим деятельность Митрополита Макария.

Митрополит Макарий – великий подвижник. Его аскетизм сочетался с большой просветительской и государственной деятельностью. Благодаря публикации материалов русско-литовских отношений[354 - См.: [408]; [409].] о Митрополите Макарии стало возможно говорить и как о дипломате. По словам И. И. Смирнова, «исключительность положения, занимаемого Макарием в правящих кругах Русского государства, еще более подчеркивается той ролью, которую Макарий играл в области внешней политики»[355 - [434. С. 196].]. Очень важным является замечание посольских материалов о событиях в феврале 1555 года, когда был поставлен первый Казанский архиепископ святитель Гурий: «А после обедни литовской посланник у Митрополита ел; а как за столом сидел, и то писано у Митрополита»[356 - [408. С. 462].]. Следовательно, митрополичья канцелярия вела собственные протокольные записи посольских приемов, которые могли бы дополнить дошедшие до нас материалы, подробнее сообщая о речах Святителя.

Середина XVI века – эпоха прославления и почитания русских святых, вызванная трудами прежде всего святителя Макария. В это время мощи преподобного Сергия Валаамского (t ок. 1353; память 28 июня) были принесены из Великого Новгорода на Валаам. Валаамский игумен Пимен поставил этот вопрос перед Новгородским архиепископом Феодосием. «Не дерзну же архиепископ сего особе сотворити, но паче Пресвященному и великому Митрополиту и всему святому собору въсписует (курсив наш. – Архим. М.), и прежереченнаго игумена Пимена тамо посылает». В Москве он встречается со Святителем, который благословил благое начинание. «Писание съборное по совету светлейшаго христоименитаго царя Иоана он Пресвященный Митрополит архиепископу въсписует (курсив наш. – Архим. М.), да мощи преподобнаго великаго Сергиа с честию яко же достоить всъзданную от него обитель отпустит»[357 - [318. С. 142]; [319. С. 180–183].].

Названный владыка был преемником святителя Макария на Новгородской кафедре. Между ними поддерживались письменные отношения, которые частично сохранились, частично не дошли, но они восстанавливаются из других документов[358 - См.: [104. С. 36, № 35]; [562. Л. 61 об. – бЗ]. См. также: [233. С. 136].* Об этих документах см. на с. 74–76 и 193, прим. 113 настоящего издания. – Ред.]*.

В 1549 году в Новгороде разобрали деревянную «диачию избу» и в земле нашли при этом захоронение из двенадцати сохранившихся невредимо тел. Летопись сообщает нам, что владыка Феодосий обратился в связи с этим к Первосвятителю: «…Хоронити ли телеса их, или не хоронити? И царь и Митрополит повеле телеса их собором всем проводити: и архиепископ Ноугородской повеле всем гражданом собратися, проводити телеса умерших… и стекошася все граждане на погребение, велиции и малии, и проводи их сам архиепископ Феодосий, со всем собором, и положиша мощи их на новом месте, за олтарем святыя Софиа месяца мая 24»[359 - [349. С. 153–154].]. Возможно, проясняет содержание ответного митрополичьего послания сообщение летописи о последующих действиях Новгородского владыки: «И архиепископ Феодосий Ноугородской даваше многии сорокоустиа по церквам; и на погребение телес их архиепископ Феодосий пел за них понахиду сам, и со всем собором, болшую, в Софеи Премудрости Божии»[360 - [Там же].].